Да будет свет!

На берегу Сожа в Гомеле находится одна из старейших электростанций бывшего СССР. Ее построили по знаменитому ленинскому плану ГОЭЛРО в 1923 году. Этот уникальный факт из нашей истории незаслуженно предан забвению. Ведь гомельская станция была единственной "представительницей" Беларуси, вошедшей в ленинский план электрификации, и по своей мощности долгое время не имела аналогов в республике.

Для обескровленной революцией и гражданскими войнами Белоруссии это был грандиозный прорыв и доказательство могущества советской власти. Станция обеспечила электричеством не только заводы и фабрики, городские улицы, но и квартиры рабочих предприятий. Идеологи пролетарской революции долгое время эксплуатировали это достижение в своей пропаганде. Однако в истории происхождения электростанции осталось еще множество таинственных, интересных и даже забавных страничек. И некоторые из них мы постараемся приоткрыть.

Царский или пролетарский?

У историков есть основания подозревать, что к проекту гомельской электростанции советская власть не имеет никакого отношения. Слишком уж неожиданно он возник. Тем более неожиданно, что в 1921 году в городе не оставалось специалистов подобного уровня, способных разработать план столь высокотехнологичного предприятия, каким была электростанция для начала ХХ века. Проект возник вскоре после немецкой оккупации и лихолетья гражданской войны. По официальной версии - всего через пять месяцев после решения чрезвычайной комиссии по электрификации Гомельской губернии. Реально ли такое?

Автором проектной документации станции провозгласили беспартийного инженера-электрика Эттингена, работавшего на петроградском заводе "Динамо" и уже построившего электростанцию в Стародубе. Но...

Архивные записи говорят о том, что в Гомеле давным-давно уже существовал собственный проект. Еще в 1911 году городская Дума объявляла тендер на строительство электростанции, но воплотить задуманное помешала Первая мировая война. А потом, после революции, все документы и архивы думцев оказались в руках большевиков. Вполне вероятно, что с началом ленинского плана ГОЭЛРО неожиданно возник из небытия и проект станции. Ведь в первой редакции ГОЭЛРО Гомеля не было. Гомельчане со своим проектом предложили включить их во всесоюзную программу сверх плана. В Союзе это был единственный прецедент. Получается, никто в Москве и Петрограде специально не проектировал станцию для Гомеля.

Однако признаться в ее "царском" происхождении было бы неправильно из идеологических соображений. Ведь получалось, что не только советская власть, но и прежний режим проявлял заботу о жителях города. А это уже опасный поворот в мышлении масс, который еще может привести к сравнению жизни "тогда" и "сейчас". Так пусть станция будет полностью советской! Так рассудили идеологи и назвали ее соответственно: именем 5-й годовщины Октября.

Письма Ленину

Открытие гомельской электростанции, построенной всего за год, готовилось с большой помпой. Его приурочили к 1 Мая, пригласили аэроплан и кавалерию. Впрочем, что в Гомеле, что в каком-нибудь Старграде, созданном пером Ильфа и Петрова в "Двенадцати стульях", - в то время все праздники происходили примерно по одному и тому же шаблону. Но гомельчане пошли дальше героев Ильфа и Петрова. Они увенчали свой праздник традиционным письмом Ленину.

"Дорогой Ильич! Гомельский городской Совет в новопостроенной городской электрической станции в день ее открытия шлет тебе, великий вождь мировой революции, свой пламенный пролетарский привет с горячим пожеланием скорейшего выздоровления.

Будь спокоен за свою идею, мы ее отстояли и отстоим в момент капиталистического наступления. Первая построенная электрическая станция является только единицей в цепи электростанций, которые мы создадим как в городе, так и в деревне", - это письмо сохранилось в архивах. В отличие от другого, о котором осталось лишь упоминание.

То гневное послание было написано Ленину противниками строительства электростанции. Их в первую очередь не устраивали само месторасположение "достижения Советской власти" и решение горсовета. Почему?

Дело в том, что под строительную площадку будущей электростанции был избран высокий берег Сожа, на котором находились частные подворья гомельчан. Другого подходящего места в центре города специалисты не видели. Поэтому в 1922 году владельцам "мешающих" домов власти предложили новые участки на окраине Гомеля, а также денежную компенсацию за землю, строения и даже за деревья. Естественно, люди все равно были недовольны. Теперь им приходилось начинать все с нуля. Да еще нужно было найти жилище на время стройки.

Однако на этом их злоключения не окончились. Только, казалось бы, возвели дома на новом месте, посадили сад и разработали целину, как через год опять попали под удар еще одного "приоритета" советской власти. На этот раз в Гомеле решили построить аэродром. И снова - на месте домовладений несчастных переселенцев. На месте новых домовладений.

Теперь уже люди рассвирепели. Написали письмо Ленину и одновременно подняли в горсовете вопрос о размере первой денежной компенсации. Мол, не за все нам тогда заплатили. Например, за такое полезное растение, как ивовый кустарник. Он нам уровень грунтовых вод на участке регулировал. Ситуация становилась скандальной. Однако "потерпевшая сторона" так ничего и не добилась. Власти за кустарник платить не стали, и второе переселение все же состоялось. Теперь уже за пределы Гомеля - в деревню Прудок, подальше от вероятности новой городской стройки. И письма к Ленину не помогли.

Тайны шефа электростанции

Шесть лет назад на территории бывшей электростанции (перепрофилированной в предприятие тепловых сетей) охрана задержала двух иностранцев с фотоаппаратом. Пожилой немец и его дочь не сопротивлялись, и мужчина вскоре объяснил цель этого странного визита на объект. Мол, захотелось посмотреть, где работал его отец во время войны. Тем более что у отца остались очень теплые воспоминания о Гомеле.

Как вскоре выяснилось, отец Александера Вермана был в 1941-1943 годах управляющим электростанции. "Он ничего не имел против русских, - рассказывал неожиданный гость. - Нашу семью депортировали из Херсона в Германию в 1914 году, но отец всегда мечтал вернуться назад. Он был хорошим человеком и во время войны препятствовал угону гомельчан в Германию. Его любили рабочие. Отец много рассказывал о Гомеле, об электростанции, и мне хотелось сфотографировать эти места".

Но после некоторых вопросов господину Александеру пришлось выйти из приятного ностальгического транса. "У нас есть совершенно иные сведения о вашем отце. Вам известно, что он лично обыскивал рабочих и способствовал расправам с подпольщиками? И еще. Вы знаете, что у вашего отца в Гомеле родилась дочь? Может быть, попробуете ее отыскать?" - немец был в шоке от услышанного.

...В августе 1941 года все оборудование гомельской электростанции было эвакуировано в Томск. В Гомеле остался лишь турбогенератор, но и он был в неисправном состоянии. Перед отъездом с него сняли подшипник Миттчела и утопили в Соже. Уехали и специалисты.

Однако немцы сумели-таки восстановить турбогенератор, и электростанция заработала. Естественно, для города ее мощности не хватало. Поэтому электроэнергия подавалась исключительно на предприятия, занятые ремонтом немецкой техники. Партизаны и подпольщики неоднократно пытались взорвать станцию. И каждый раз операция проваливалась.

Дело в том, что немцам удалось обеспечить довольно надежную охрану объекта. Они очень скоро обнаруживали всех причастных к подполью и нередко расправы с ними происходили прямо в помещениях станции.

И вдруг - счастливая случайность. К партизанам перешли два "немецких" охранника. Бойцы Красной Армии Шибаронин и Бондаренко, попав в плен, согласились работать на немцев, чтобы при возможности уйти к своим. После долгих допросов и проверок партизаны решились доверить "перебежчикам" очередную попытку подрыва электростанции - дабы "смыть кровью все подозрения". Их вернули в город и приказали установить контакт со знакомыми охранниками. Шибаронину и Бондаренко во всем помогали подпольщики. И задуманное удалось полностью. В августе 1943 года турбогенератор был уничтожен.

Немцы допросили весь персонал станции. И терялись в догадках...

Впрочем, не было у них времени особенно разбираться. Линия фронта неотвратимо приближалась к Гомелю, и уже в ноябре оккупантам пришлось оставить его навсегда. Господин Верман ушел с ними, оставив в выжженном городе свою "фронтовую жену"...

...Эта женщина не уехала в эвакуацию из-за внезапной болезни своих детей. Осталась работать на станции и приглянулась управляющему. После освобождения Гомеля ее как опорочившую моральный облик советской женщины вместе с рожденной от Вермана дочерью сослали в Красноярск. Обратно в Гомель ни она, ни ее девочка не вернулись. Их следы полностью утеряны...

...И все же почему Александер Верман фотографировал территорию станции? Неужели только из-за ностальгических настроений? На эти вопросы у специалистов предприятия "Гомельтеплосеть" сегодня нет однозначных ответов. Вскоре после визита Вермана рабочие случайно выкопали на территории объекта железный сейф. В нем оказался большой архив бумаг со свастикой. Но от солнечного света и свежего воздуха старые документы сразу же рассыпались в прах. Что было в них - остается загадкой. Может быть, именно этот сейф искал господин Верман? А может быть, что-нибудь еще, о чем шепнул на ухо наследнику умирающий отец?

...В этом году бывшей гомельской электростанции исполняется 80 лет. 40 лет назад с появлением более современной Василевичской ГРЭС необходимость в ее "услугах" отпала. Теперь она называется Гомельской теплоэлектроцентралью - центральной котельной, дающей тепло городу. Жизнь меняется, жизнь продолжается...