Как ни крути, а от темы Олимпийских игр никак не отойти: Рио-де-Жанейро уже стало центром притяжения для людей всей планеты и будет оставаться таковым вплоть до окончания Игр.
Сейчас хочется обогнать время и заглянуть в итоговые протоколы, чтобы узнать: как там все прошло? С чем возвращаемся? Каким останется в памяти карнавальный город на берегу Атлантического океана, ставший эпическим для нас благодаря мастерским перьям Ильфа и Петрова, наградивших Остапа Бендера его знаменитой хрустальной мечтой?
Впрочем, Остап был тем еще прагматиком и все понимал: “Не скрою, быть может, я слишком доверял рекламным картинкам с журналов, быть может, обманчив мой хрупкий идеал, но это свойство всех идеалов”. Слова этой песни сегодня как нельзя лучше подходят не только самому Рио-де-Жанейро, но и Олимпийским играм в целом.
Что-то в Играх сломалось давно. Возможно, со времен трагедии в Мюнхене в 1972 году, когда террористы палестинской организации “Черный сентябрь” ворвались в Олимпийскую деревню и взяли в заложники членов израильской сборной. Была бойня, были погибшие, была кровь и были слезы. Сейчас это трудно себе даже представить, но до того страшного дня Олимпийская деревня не выглядела как зона строгого режима: не было ни стальных ворот, ни железных засовов, ни колючей проволоки, ни металлоискателей на входе, ни вооруженной охраны. А после Мюнхена началась новая эра.
Едва ли не перед каждыми Играми мы вынуждены задвигать спорт на задний план. На первый неизменно выходит тема безопасности. Страна-организатор прежде всего вынуждена беспокоиться о защищенности туристов и участников и отчитываться о том, какие меры к этому приняты. Четыре года назад на Олимпиаде в Лондоне за безопасность отвечало порядка 40 тысяч специально обученных людей, включая полицию и личный состав вооруженных сил. Были развернуты морская и авиационная техника, самолеты и зенитно-ракетные комплексы. Казалось, меры беспрецедентные. Но минул олимпийский цикл, пришло время Рио, и цифра выросла более чем вдвое: безопасность во время Олимпийских игр 2016 года будут обеспечивать уже 85 тысяч человек! И это совсем не кажется перебором.
Фраза о том, что спорт вне политики, а на время Олимпиад прекращаются все военные конфликты, уже давно не работает. Игры теперь весьма действенный политический инструмент влияния. Это не современное ноу-хау, так было еще в 1980-м, когда 64 государства во главе с США, выразив категорическое несогласие с вводом советских войск в Афганистан, объявили бойкот Играм в Москве. В ответ на это было игнорирование большинством социалистических стран (за исключением Китая, Румынии и Югославии) Олимпиады в Лос-Анджелесе спустя 4 года. Если отмотать пленку назад и прочитать подшивки газет того времени (с обеих противоборствующих сторон), то трудно избавиться от легкого чувства дежавю: по сути, обсасываются те же проблемы с использованием той же риторики, что и сейчас. С поправкой на время, конечно, которое внесло свои коррективы, но которое по-прежнему все пытаются обогнать.
Тех, для кого Олимпиада все еще остается исключительно спортивным событием, становится все меньше. Это спортсмены. Из главных героев они постепенно становятся лишь фоном. Ширмой. Разменной монетой. Ими сегодня манипулируют все. И те, кто их, как бездумных лошадей, допингом кормит, утверждая, что цель оправдывает средства, и те, кто на допинге их ловит, манипулируя баночками с пробами с ловкостью иллюзиониста. И все это часть одной большой игры. Но к Олимпиаде она, увы, с каждым новым четырехлетием имеет все меньшее отношение.
