Блестящий морской офицер Юрий Данилов был доволен судьбой и ничего менять в ней не собирался. Ему нравилась флотская черная форма: фуражка с белым верхом и «крабом» на околыше, неизменно свежая белая сорочка с черным галстуком, золотые погоны на кителе, галуны на рукавах. Он хорошо знал, что она, эта форма, нравилась не только ему, но и девушкам. Они летели на золотое «оперение», как ночные мотыльки на свет. Это обстоятельство играло не последнюю, а, пожалуй, самую важную роль в любовных похождениях преуспевающего офицера. Он менял модных тогда блондинок чуть ли не каждый месяц, но ни одна из них так и не покорила его сердце.
А женился он на брюнетке со жгучими, влажными, как свежие маслины, глазами. У Наташи была смуглая кожа и бархатный голос. Она только что закончила музыкальное училище, превосходно музицировала на фортепиано и вполне прилично подпевала густым сочным контральто. Маленькая, кругленькая, какая-то мягкая, пушистая, она закрутила-заворожила капитана второго ранга в Доме офицеров на танцах. Встретились через неделю, опять на танцах. И вскоре Юрий Николаевич понял, что он неистово ждет этих встреч, что его тянет к этой девочке, как раньше тянуло к морю.
…С тех пор как он себя помнит, Юрка был любопытным и непоседливым. Ему нравилось путешествовать. Весной, когда на прибрежном лугу Серебрянки появлялись россыпи голубых незабудок, буйное разноцветье медуницы, мальчонку и на цепи в хате не удержишь. Еще совсем несмышленышем он норовил оставить пределы родительского подворья и мог к исходу дня оказаться где-нибудь совсем на другом конце Малиновки, а то и за ее околицей, там, где паслись коровы, табунились утки и гуси и где воздух был пропитан запахом трав и меда.
Учился мальчишка, как все, не утруждая себя зубрежкой, но зато зачитывался романами Жюля Верна, Фенимора Купера, Марка Твена. А чуть позже, наверное, где-то в шестом классе, попался ему на глаза в сельской библиотеке томик Паустовского. «Романтики» назывался. И Юрка заболел морем.
После окончания школы юнг в Ленинграде Данилова направили в военно-морское училище. Получил офицерское звание. Теперь командует большим противолодочным кораблем.
Больше месяца обхаживал бравый капитан Наталью. И наконец решился, сделал предложение. Только после этого плутовка позволила поцеловать себя в первый раз, пригласила Юру в гости, познакомила с отцом. Семен Аронович оказался вдовцом, родом из белорусского города Слуцка и даже земляком Юрия. Они понравились друг другу.
Когда отгуляли свадьбу, пригласил Юрий Николаевич тестя на корабль, показал ему свое хозяйство, даже в кают-компании дал обед. Какой радостной гордостью затрепетало сердце старика, когда офицеры, уже сидевшие за столом, при виде командира все как один вскочили со своих мест, вытянувшись по стойке «смирно».
Прошел после свадьбы положенный срок, и у четы Даниловых родилась дочка…
Не заметил Юрий Николаевич, как повзрослела Валечка и подарила ему внука. Грустно было, конечно, чуть-чуть — командир корабля и дедушка. Молодой, правда, дедушка — чуть за сорок перевалило. К тому же ждал он повышения в звании, ибо уже давно занимал должность, соответствующую новому, более высокому военно-морскому рангу.
И тут, можно сказать, на вершине служебной лестницы произошло с капитаном Даниловым несчастье, нелепый во всех отношениях случай. Возвращался он на выходные с корабля домой. Встретил друга, которого давно не видел. Разговорились. Зашли в какой-то шалман, выпили по сто или по двести, кто их там считал, и с пьяной дури выстрелил Юрочка из ракетницы в чистое севастопольское небо.
А поблизости, на ту беду, патруль объявился. Задержали нарушителя спокойствия, доложили о ЧП командующему флотом. И вместо ожидаемого повышения в звании подающий надежды командир противолодочного корабля загремел на допотопный минный тральщик.
Выдержал Юрий Николаевич и этот удар судьбы, что поделаешь: сам виноват. Но тут еще один нокаут подоспел: списали его в запас, на берег, хотя по годам ему служить бы еще и служить.
Ну а на гражданке как жить? Специальности другой, кроме военной, нет. Тут еще перестройка грянула, в Крыму стало неспокойно. А тесть к тому времени уже в Америке жил. Вот жена и стала бывшего капитана пилить: «Поедем к папе в Штаты — не пропадем».
Оставили Даниловы в Севастополе просторную четырехкомнатную квартиру, по дешевке распродали мебель и приехали в США, считай на голое место. Папаша Наташин вскоре умер, наследства никакого не оставил. Пришлось начинать с нуля. Квартиру снимали. Капитан Данилов работал кем-то вроде почтальона, газеты, письма развозил на машине по фирмам. Вставать приходилось в три утра. Потом на вторую работу устроился, компьютером овладел. А жена его, Наталья, в детском садике работала, благо музыкальное образование пригодилось. И дочь Валечка тоже трудилась не покладая рук.
Надобно тут отметить, что зять капитана второго ранга вслед за Даниловыми в США не поехал. Ну и черт с ним, как говорится, жених и в Америке нашелся, Леня-одессит, мастер по ремонту автомобилей, владелец мастерской. Опять свадьбу отгуляли. И опять были гости. Правда, не морские офицеры, а все больше мастеровые по ремонту часов, компьютеров и фотоаппаратов.
Обустроились. Получили гражданство. Купили дом на два этажа. По ипотеке, правда. Да и старенький уже. Но все-таки вроде свой. Однако каждый квартал взнос в банк надо платить. Не уплатишь — выселят на улицу. Опять снимать квартиру придется. А у бывшего капитана второго ранга все чаще сердце пошаливает в тоске по морю, по Севастополю, по прежней офицерской должности. Все чаще снятся ему родная деревня Малиновка, родниковая Серебрянка, буйное разнотравье медуницы, россыпи голубых незабудок.
В Америке на лужайке перед своим-чужим домом такие цветы не растут. И с морем соленым и солнечным он встречается теперь только разве что на Гавайях. И далеко не каждый год.
Чужестранец.
Себя ведь не обманешь.
------------------
P.S. Фамилии в этой имевшей место быть истории изменены по этическим соображениям.
