Александр Романьков считает, что возрождение фехтования после многих лет забвения только начинается
У Беларуси немало уникальных достижений в большом спорте. Большая часть их, правда, приходится на советский период. Но многие герои тех лет и сегодня продолжают приносить пользу стране уже на иной ниве. Один из них – легендарный фехтовальщик Александр Романьков. В послужном списке этого рапириста 5 олимпийских медалей, одна из которых золотая, 10 наград высшего достоинства чемпионатов мира, что отражено в Книге рекордов Гиннесса. Он также был 17-кратным чемпионом СССР, награжден орденами Дружбы народов, «Знак Почета», двумя медалями «За трудовую доблесть», а также призом Робера Фейрика как лучший из лучших фехтовальщиков планеты. Последние три года Романьков возглавляет Белорусскую федерацию фехтования и является старшим тренером по рапире при Минспорта.
— Александр Анатольевич, а есть ли у вас официальное свидетельство о том, что ваше имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса?
— К сожалению, нет. Но знаю, что имя Романькова как единственного пятикратного чемпиона мира в личных турнирах было занесено в нее в 1983 году. Скорее всего, свидетельство пришло тогда в Москву в Госкомспорта СССР да там и затерялось. А саму Книгу рекордов Гиннесса и свое имя в ней увидел только в 1989 году.
— В вашей богатой тренерской карьере были Австралия, Южная Корея, Голландия, США и Египет. Какая из стран особо впечатлила отношением к дисциплине мушкетеров?
— Вторая из списка. В Европе, с ее устоявшимися центрами развития и традициями, фехтование все же было не столь популярно в середине прошлого десятилетия. В 1996 году Международная федерация (ФИЕ) пригласила меня поработать тренером-консультантом. Больше всего поразила массовость. Приехал однажды на соревнования в обычную корейскую школу численностью около 15 тысяч учеников. И у меня просто в глазах зарябило от белых костюмчиков. Оказалось, что в этом учебном заведении специализация – фехтование. И все занимаются им с большим или меньшим успехом наряду с физкультурой. При школе трудятся тренеры, создают группы или профильные классы, проводят селекцию. А позже уже начинался жесткий, многоступенчатый и чисто профессиональный отбор. Венцом его стала Олимпийская деревня, в которой были собраны все национальные сборные.
— Знаю, вы приложили усилия к появлению первого олимпийского чемпиона Южной Кореи.
— Ким Ен Хо пришел ко мне в 30 лет уже состоявшимся, неор-динарным рапиристом. Своей техникой и тактикой был известен в мире, но без титулов. И мне посчастливилось огранить этот самородок. Через год после совместных занятий Хо стал вице-чемпионом планеты 1997 года. А годом позже покорил и олимпийскую вершину Сиднея. Я просто помог Хо реализовать его несомненный потенциал.
— Далеко ли упали яблоки от яблони, ведь и супруга ваша Тамара была мастером спорта международного класса по пулевой стрельбе?
— У меня вся семья спортивная. 14-летний сын Андрей уже 9 лет занимается дзюдо. Дочери Елене 24 года, работает психологом. В последнее время увлеклась восточными единоборствами, имеет черный пояс. В РУОРе трудится старшим тренером племянник Дмитрий, мастер спорта по рапире. А его отец и мой брат Владимир, мастер спорта международного класса, наставничает теперь на Тайване. Вскоре возвращается домой, где и постараемся его задействовать. Тома могла добиться большего в спорте, задатки были отменные. Пришлось пожертвовать карьерой: кому-то нужно было хранить семейный очаг. Иначе и я бы не достиг своих высот.
— Ваш вид спорта весьма опасен. В 1982 году на чемпионате ми-ра в Риме трагически погиб олимпийский чемпион 1980 года Владимир Смирнов из Киева. Случались ли в вашей долголетней карьере серьезные травмы, не беспокоит ли здоровье сейчас?
— Эта трагедия произошла у меня на глазах. Осколок клинка соперника, пробив маску, вонзился в левую глазницу Смирнова, в результате чего наступила мгновенная клиническая смерть. После этого фехтовальщикам разрешили воспользоваться военными технологиями. Так, в 1984 году у нас появились кевларовые костюмы из того же материала, что и бронежилеты. Маски также изготавливали из спецстали, а в клинки стали добавлять марагеновую сталь, что сделало их гнущимися, но не ломкими. И если у меня, случалось, за турнир ломались по 2—3 рапиры, то потом крайне редко. От серьезных травм, к счастью, Бог миловал. Только небольшие порезы и ссадины. А вот здоровье на алтарь Отечества пришлось положить. В 56 лет фактически бездействует левое предплечье. Рабочей руке фехтовальщика поставлено уже пять заболеваний, от периартрита до бурсита. Лечился везде, где можно, не помогает. Продолжаю тренировать на лекарствах…
— Вы один из немногих чемпионов, возглавляющих федерацию. Как удается решать ее проблемы без мощного административного ресурса?
— Благодаря успехам доблестных саблистов Григория Лопатнева в последние годы пошел процесс популяризации всего фехтования, имевшего в советское время славные традиции. Недавно, к слову, они победили на этапе Кубка мира на родине этого вида оружия — в Италии. Конечно, основную поддержку оказывает Минспорта. Острых проблем с обеспечением сборных нет, хотя до сих пор не имеем специализированной базы, арендуем залы у профсоюзов и армейцев. Радует и то, что количество занимающихся фехтованием увеличилось на 500 человек, открылись две специализированные спортшколы в Молодечно и Гомеле. Однако остается еще немало вопросов по спортинвентарю в регионах, по кадрам. В постсоветские годы Беларусь покинуло много тренеров, в том числе элитных. И это всеобщая беда. А молодой поросли нужно время, чтобы раскрыться. Возрождение фехтования после многих лет забвения только начинается.
— Почему же так и не нашел точки приложения сил в Беларуси четырехкратный олимпийский чемпион саблист Виктор Сидяк?
— Давно с ним знаком. Когда пришел в сборную СССР еще мальчишкой, Виктор Александрович уже был триумфатором Игр. Уехал в Москву работать тренером, когда я еще не был у руля федерации. Рыба, как говорится, ищет, где глубже. Известно, что он трудился в Белорусской ассоциации профессионального бокса, да, видно, что-то тут не срослось...
— Как можно было так откровенно «сплавить» в Пекине-2008 Александра Буйкевича в бою за выход в полуфинал? Можно ли было опротестовать судейство болгарина? И что помешало высоко котировавшейся команде саблистов покорить олимпийский пьедестал?
— В фехтовании, как и в теннисе, действует видеоповтор по требованию атлета. Но и он бы не помог, потому что второй арбитр поддержал действия коллеги на дорожке. Хотя руку даю на отсечение, два важных укола пошли в обратную сторону. А в командных состязаниях ребята просто перегорели, не хватило и элементарной свежести. У них был архисложный отбор на Олимпиаду. А когда уже раскрепостились после ключевого поражения от Италии, то просто разгромили Египет – 45:22, а затем и хозяев Игр во главе с новоиспеченным чемпионом Чжонгом – 45:39.
— Оказывает ли Беларуси содействие ФИЕ, которую в начале года возглавил российский миллионер Алишер Усманов?
— Он помогал всем, когда еще руководил Европейской федерацией. Был создан фонд Усманова, и каждая из национальных федераций могла бесплатно командировать на соревнования несколько атлетов. Недавно Беларуси, а также остальным 150 федерациям мира выделили по 3 комплекта экипировки. А это, поверьте, немалые деньги. Фехтование — весьма дорогостоящая дисциплина. В эпоху Усманова турниры также приобрели коммерческий статус. И теперь их чемпионы получают хоть и скромные по сравнению с другими элитными видами (до 5 тысяч евро), но все же премиальные. Теперь он борется с Международным олимпийским комитетом за то, чтобы фехтование разыгрывало не 10, а 12 комплектов наград на Играх, а также за участие в командных состязаниях во всех видах оружия не 8, а 12 лучших сборных.
— Какое из многочисленных достижений особо греет душу? И есть ли наметки, что по стопам учителя пойдет один из питомцев?
— Конечно, самая дорогая медаль — золотая олимпийская 1988 года, хотя и завоевана в команде. Это априори. А особо греет душу первый мировой титул среди взрослых в 1974 году. Ведь я был дебютантом чемпионата в Гренобле. Причем годом раньше меня вычеркнули из юниорской сборной за бесперспективность. Никогда не забуду, как заряжал меня перед решающим боем с итальянцем Монтано зампредседателя Госкомспорта БССР Герман Бокун: «Ты откуда родом? Помнишь, сколько твоих земляков полегло в войну?! Мать, наверное, дома вся изнервничалась…» Как старший тренер, курирую теперь группу из 20 рапиристов, непосредственно работаю с четырьмя из них. Одаренные ребята есть. Однако, чтобы кто-то из них стал героем Игр, нужны не только профессионализм и трудолюбие подопечного и его наставника, современное научно-медицинское сопровождение, но и расположение всех звезд, влияние многих факторов.
На снимке: Александр РОМАНЬКОВ с юными фехтовальщиками.
