И чудо это напрямую связываем с цифрами “03”. Верим: врачи приедут, спасут, уймут боль. Но почему иногда чуда не происходит? И все ли зависит только от тех, кто приезжает по вызову? В этом постарался разобраться наш собственный корреспондент.
...С утра десятилетний Андрей почувствовал себя плохо — сильно заболел живот. Мама обратилась в участковую больницу, и врач, поставив диагноз “аппендицит”, отправил ребенка в хирургическое отделение детской больницы в Молодечно. Таков порядок — детей до 15 лет осматривают, лечат, при необходимости оперируют детские хирурги, а их в штате Вилейской райбольницы нет.
“Неотложка” из Долгиново доставила мальчика в Вилейку, а в это время диспетчеру скорой помощи уже поступил сигнал, что с другой стороны района ильянская “скорая” везет еще одного ребенка и тоже с подозрением на острый аппендицит. Андрею пришлось подождать, чтобы медики могли отправить обоих ребят на одной машине в Молодечно. Итог — мама Андрея осталась недовольна сроками оказания помощи.
— Мог ли я поступить иначе? — рассуждает заведующий отделением скорой и неотложной медицинской помощи Василий Конивец. — Послать вдогонку одну за другой две машины скорой помощи и оставить город и село без экстренной помощи в тот момент, когда, по статистике, на диспетчерский пульт поступает больше всего вызовов? В таких ситуациях, как эта, всегда взвешиваем все “за” и “против” и лишь тогда принимаем решение.
Каждую смену жителей Вилейки и Вилейского района — а это почти шестьдесят тысяч сельчан и горожан — обслуживают пять бригад неотложной помощи. Три из них отправляются в путь навстречу беде из города, еще две работают на селе — в Ильянской и Долгиновской участковых больницах. Такое распределение оправдано и выверено практикой: помощь до сельчан доходит быстрее, а в тех случаях, когда необходима консультация или вмешательство врачей из райцентра, больных быстрее доставляют в город.
Каждую смену на “скорой” работают врачебные и фельдшерские экипажи.
— Могли бы скомплектовать и больше врачебных бригад, вакансии в штате у нас есть. Только вот врачей не хватает, — поясняет ситуацию Василий Васильевич Конивец. — И не только на “скорой”, в поликлинике и райбольнице тоже дефицит кадров. Думаю, не только в нашем райцентре. К счастью, в районе опытные фельдшеры. Работают они по четкому графику: сутки на “скорой” — трое дома. А вот машины не отдыхают. Поэтому изнашиваются, выходят из строя.
Но вызовов в это время меньше не становится, поэтому приходится выкручиваться, уплотнять маршруты, искать варианты, чтобы люди не страдали, — объясняет ситуацию заведующий отделением.
Последнюю машину скорой помощи городские бригады получили четыре года назад. Правда, нельзя сказать, что за это время парк не обновлялся. За счет средств местного бюджета, например, купили два автомобиля, но их решили сразу отдать на сельские посты — в Долгиново и Илью, там и дороги похуже, и расстояния порой доводится преодолевать побольше, когда из отдаленной деревни больного везут в райцентр. Да и не должен человек в глубинке чувствовать себя менее защищенным по сравнению с горожанами.
Не так давно местные автотранспортники предложили медикам арендовать имеющийся у них специальный транспорт. Те подсчитали и отказались — слишком высока плата. За выплаченные за аренду в течение шести месяцев деньги можно новый автомобиль купить.
Василий Васильевич Конивец говорит, что при всех существующих трудностях тем не менее удается каждый год покупать по автомобилю. Транспорт на селе обновили, теперь и до городской “скорой” очередь дойдет, рассуждает он. Благо медикаментов, необходимых для оказания первой помощи, хватает.
— Меня возмущает, когда говорят, что “скорая” приехала, а помочь нечем, — замечает Василий Конивец. — Аптечка бригад всегда укомплектована: есть шприцы, а перевязочного материала даже запас образовался благодаря не только своим закупкам, но и поступлению гуманитарного груза из Германии. Но люди наши часто смотрят рекламу, им подавай самое современное обезболивающее. А ведь иногда даже обычного анальгина хватает. Но и более сильные препараты у нас тоже есть.
Пока мы говорим, телефон диспетчера звонит без умолку.
Вот нервный женский голос в трубке возмущается:
— Да сколько можно спрашивать: сколько лет да что случилось? Приезжайте — сами все и увидите!
— Порой пациенты наши, возмущаясь и негодуя, что мы работаем медленно, не понимают, что сами могут ускорить процесс. Мы ведь не праздные вопросы задаем: от ответов на них зависит, бригаду какого профиля отправлять, а может быть, и операционную начинать готовить. Я понимаю, трудно сохранить самообладание, когда родной человек на ваших глазах страдает от боли, но, поверьте, это лучше, чем паниковать и нервничать. Скорость оказания помощи и от самих пациентов и их родных зависит.
Чтобы “скорая” была скорой. Когда боль берет за горло смертельной хваткой, мы надеемся на чудо.
