Ровно год назад в Минске после почти 17-часового переговорного марафона лидеры стран “нормандской четверки” — России, Украины, Германии и Франции — подписали документ по мирному урегулированию конфликта на Донбассе. Что удалось сделать за этот год? А что не получилось и почему? Эта тема обсуждалась и на большой международной конференции, которую организовала экспертная инициатива “Минский диалог” в сотрудничестве с Фондом Конрада Аденауэра (Германия). О достижениях, уроках и будущих вызовах выполнению минских соглашений рассуждает руководитель инициативы, политолог Евгений Прейгерман.
— Конфликтный потенциал в международных отношениях с годами не ослабевает. И если бы не наличие переговорных площадок по урегулированию кризисов, человечество, наверное, давно себя уничтожило бы. Хотя, конечно, не все переговоры проходят одинаково успешно. Как в этом плане выглядит минская площадка? И почему выбрали именно ее для урегулирования конфликта в Украине? Ведь на этот статус претендовали и Астана, и Париж, и Берлин...
— Думаю, здесь сошлись два фактора: географическое положение Беларуси и наши отношения с соседними государствами. В Минске с самого начала на официальном уровне выстраивали равноудаленные отношения со всеми сторонами конфликта, исключая какие-либо демарши и выпады. Ведь важно не просто находиться в удобном с точки зрения географии месте и делать правильные заявления, но и последовательно заниматься конкретной работой по продвижению наших национальных интересов. И наша дипломатия с этой задачей справилась блестяще.
Другое дело, что зачастую успешность переговоров не зависит от самой площадки. Инструментарий у нас ограничен. Мы же не можем, например, принудить страны к заключению тех или иных соглашений. Но Минск предоставил свою территорию и создал условия, при которых участники переговорного процесса могут спокойно, доверительно и безопасно вести разговор. А это дорогого стоит.
— Несколько раз минские договоренности оказывались на грани полного срыва. Однако сегодня, думаю, никто не станет оспаривать того факта, что именно у нас была заложена правовая и политическая основа для деэскалации конфликта в соседней стране. Что вы назвали бы главными достижениями контактной группы?
— Надо отдавать себе отчет в том, что любой территориальный, политический конфликт — это не судебный процесс, где мы можем и должны понять, кто прав, а кто виноват и в какой степени. Это очень сложный, многогранный феномен и, чем дольше он длится, тем сложнее распутать этот клубок противоречий. Поэтому первостепенной задачей для участников Минских переговоров была остановка кровопролития и отвод тяжелых вооружений. И это главное, что удалось сделать. По последним данным ООН, боевые действия на Донбассе с момента их начала унесли жизнь более 9 тысяч человек. А после подписания минских соглашений погибло порядка 200 человек. Согласен, это тоже немалые потери. Но, с другой стороны, каждая спасенная жизнь — это огромное приобретение.
Конечно, в таком сплетении противоречий наивно было бы надеяться, что достигнутые договоренности сразу же заработают. При заключении какого-либо рамочного соглашения всегда необходимо предусматривать некие альтернативные планы на случай возможного срыва основного. Дело не только в глубоких расхождениях позиций сторон, но и в очередности реализации предлагаемых мер. Скажем, что необходимо в первую очередь: сначала взять под контроль границу и потом провести выборы или наоборот. Нет четкого, логического алгоритма дальнейших действий, что, естественно, затрудняет мирный процесс.
— Путь к миру всегда труден. Сегодня Киев и Москва по-прежнему обвиняют друг друга в саботаже минских договоренностей. И это, судя по всему, не единственный вызов для участников переговоров?
— Это стандартный вызов, который присутствует в любом конфликте. На самом деле, целый набор факторов мешает установлению полного доверия.
И они начинаются с локального уровня, с наличия на местах большого количества людей с оружием, цели и задачи которых вполне определенные.
Я слышал от украинских экспертов, что на некоторых КПП между территорией Украины и непризнанных республик в день протекает по 100 тысяч долларов в виде взяток на поощрение функционирования серой экономики. Люди, которые получают такие деньги, никогда не будут заинтересованы в возвращении к мирной жизни.
Усиливающаяся внутриполитическая борьба в Украине, нападки парламента на правительство также не способствуют полному выполнению минских соглашений. Наконец, существуют и более глобальные вызовы, связанные в том числе и с сирийским конфликтом, в связи с которым резко обострились отношения между Россией и странами ЕС. Это также накладывает отпечаток на перспективы мирного урегулирования в Украине.
— Все это только подтверждает мысль, что альтернативы политическому диалогу нет. Ведь когда замолкают дипломаты, начинают говорить пушки. Надо двигаться дальше, искать точки соприкосновения, сближать позиции.
— Безусловно, хотя это не вопрос исключительно только минских или каких-то других встреч. Конфликт случился не на ровном месте. Его истоки — в геополитическом противостоянии между Россией и странами Запада. И пока их интересы не будут отражены в политической реальности Украины, рассчитывать на скорый результат сложно. В этом смысле минская площадка имеет еще солидный потенциал.
konon@sb.by
