Это в свои 79, которые отметил буквально несколько дней назад. И сейчас так же залихватски закручены усы, под линзами очков задорно горят глаза военного гвардии старшего сержанта и послевоенного мичмана флота.
Коренной могилевчанин Владимир Игнатьевич Кондратьев не часто приходит на Советскую площадь к Вечному огню. Слишком грустные воспоминания охватывают его тут, не так и просто в его возрасте их переносить.
Зато в праздничные дни — и только — одевает ветеран все свои регалии, форменный флотский мундир и уже не может избежать и воспоминаний и эмоций. Встают в памяти нелегкие бои за Беларусь, в Польше, Германии. Встают и земляки-могилевчане, с которыми приходилось ходить в атаки командиру отделения автоматчиков Кондратьеву, хоронить погибших.
...Так случилось, что о войне Володя узнал в Москве, где гостил у дяди. Там и оставался, пока не подошел призывной возраст. А потом в полку резерва командования фронтом, который формировался в Козельске, обнаружил до полутора сотен земляков с Могилевщины — к этому времени она уже была освобождена. Теплее стало на сердце: со своими бок о бок легче сражаться.
— Последнего земляка, — вспоминает Владимир Игнатьевич, — потерял на польской Висле. Помню, был боец-пулеметчик из Кричева, по фамилии Брылев. После пытался искать его родственников — не получилось: так война людей разбросала.
И не только людей. Отчий дом разнесло авиационной бомбой, некоторые родственники погибли. Да и весь Могилев лежал в руинах и пепелищах. На Советской площади, где сейчас горит неугасающее пламя Вечного огня, были уничтожены все постройки: так называемый губернаторский дом, в котором в первую мировую находилась русская ставка, Дом Красной Армии, солнечные часы, екатерининских времен пушки, что стояли на площади. Все осталось в юношеских воспоминаниях.
Не забыть никогда и тот бой на Висле. Два часа в гари, дыму и копоти, в беспрерывных обстрелах и бомбежках показались вечностью. Два часа такого огня, что, казалось, на земле, кроме стреляных автоматных гильз, вокруг тебя ничего не осталось. 29 отбитых контратак фашистов. А когда вышли из боя, из полутора сотен живыми насчитали 14 человек. Тогда старшего сержанта Кондратьева и представили к ордену Славы. Второй орден — Красной Звезды — он получил позже, уже в Германии.
А последним днем войны для автоматчика стало 20 апреля, когда до фашистского логова оставалось рукой подать. Десант автоматчиков на танковой броне противник встретил таким огненным шквалом, что, рассказывает Кондратьев, помнит лишь, как бежал, стреляя на ходу, рядом позади танков бежали товарищи. А очнулся уже в санбате. Потом — госпиталь.
— Ногу спасли солдатская ложка и трофейная зажигалка, что лежали в кармане галифе, — рассуждает Владимир Игнатьевич. — Осколок вогнал эти вещи в бедро, хотя кость и оказалась сломанной. Лечился же долго, потому что крови много потерял.
...Трепещет, играет на ветру заключенное в гранит пламя. Не багрово-красное, как кровь, но сколько же крови пролилось, чтобы вот так в самые торжественные и значимые для себя дни, будь то общенародные праздники или свадьбы, приходили сюда люди. Приносили цветы. Стояли в задумчивости. И помнили. Как сказал поэт: “На братских могилах не ставят крестов, и вдовы на них не рыдают. К ним кто-то приносит букеты цветов, и Вечный огонь зажигают...”
Если с высоты птичьего полета взглянуть на ночной Могилев, то нетрудно убедиться, что весь он буквально обставлен такими знаками боли, доблести и памяти. На северной его окраине трепещет пламя Вечного огня у памятника батальону милиции капитана Владимирова. На западе такой же отсвет падает на величественный мемориал “Буйничское поле”, воздвигнутый в честь доблестных защитников города в первый месяц войны.
В Заднепровье, как негаснущая свеча в память об убитых, замученных, умерших от болезней более чем 60 тысячах красноармейцев, попавших в первые месяцы войны в фашистский плен, а также о тысячах мирных жителях, заточенных в концлагерь, устроенный оккупантами в микрорайоне Луполово, днем и ночью горит Вечный огонь на мемориале по могилевскому проспекту Шмидта. У всех этих памятных мест и зимой, и летом лежат живые цветы. Хотя если бы обозначить каждый рубеж обороны города, то цветами бы была устлана вся его территория. Потому что в истории Великой Отечественной ни один город могучей страны не оборонялся так долго, как Могилев.
Сейчас, в преддверии юбилея великой Победы, ветеранские организации, общественные объединения перед Союзным парламентом Беларуси и России выдвинули инициативу присвоения Могилеву звания города-героя. Какое продолжение она найдет, покажет время. Во всяком случае, если воплотится в реальность, то исторически это будет справедливо.
...Выйдя из Дворца бракосочетания, который в нескольких десятках метров от Вечного огня, под накрапывающим дождиком счастливые и радостные Светлана и Сергей вместе с теми, кто разделяет с ними событие рождения новой семьи, кладут к трепетному пламени цветы. По обряду? По традиции? Хочется верить, что не только.
Что ты плачешь, солдат... Он и сейчас по-военному подтянут и строен.
