Учительница вывела мелом на доске название сочинения. Вообще–то подразумевалось, что творить мы будем на свободную тему, но, видимо, про счастье — это и есть свобода. Я тут же вывожу в тетради первую строчку: «Этим, казалось бы, простым вопросом задается множество людей на Земле — что такое счастье? И до сих пор нет однозначного ответа...»
Я знаю, что такое счастье. Это когда вышла утром на улицу и хочется кричать и бежать. Просто: «Ура–а–а–а!» Или проснулась и неожиданно задохнулась от переполнившего все тело солнца. До самых краешков — все в лучах и зайчиках. И опять: «Ура–а–а–а!» Но сейчас, здесь в классе, писать нужно ответственно, тема–то хоть и свободная, а педагог уже проинструктировала нас о возможных вариантах ответа. Мне понравился — счастье быть нужным людям. И полезным! И вот я сейчас порассуждаю, что есть варианты: люди–де выбирают материальное благополучие, а потом четенько так скажу, как отрежу: а счастье в другом — быть нужным, помогать людям. И подтвержу примером из жизни.
Бабушки в нашем новеньком микрорайоне водились редко. В основном в большие панельные дома въехали молодые семьи. И если к какой и прилагалась бабуля, так она была очень даже при деле — нянчила, кормила. Так, чтоб одна какая старушка растерялась посреди дороги, а я тут как тут: «Можно, я вас переведу через улицу с активным автомобильным движением?» — и она, растроганная, соглашается... Такого со мной никогда не было.
— Кусты не топчите, говнюки малыя!
Это да, тут мы имели возможность пообщаться со старшим поколением. А как поиграешь в казаков–разбойников, если в кустах не спрячешься? Ну скажешь бабуле про себя что–то ласковое и несешься дальше. И вдруг я почувствовала, что в моем гениальном сочинении вырисовывается слабенькое местечко — пример...
Котята! Мы нашли под балконом котят, слепых еще. Ну такая прелесть!
— Я их заберу домой!
— Нет, я!
Машкины родители пришли уже с работы, так что котят развернули прямо с порога, и я, счастливая, притащила домой пять полосатых комочков. Уложила в постель, набрала молока в пипетку и до вечера была юннатом. А в 19.00 под громкое сопровождение маминого голоса я уже тащила коробку назад под балкон, потом до ночи мы отлавливали блох и кипятили все, что кипело.
— Молись, чтоб опять лишай не подхватила!
Я очень пронзительно молилась, потому что помнила, как невесело быть лысой клиенткой инфекционки. Ну вот. Плохой пример.
Петька... Раиса Викторовна, наша соседка, попросила позвать Петьку домой. Я, наверное, сразу должна была сообразить, что голос у тети Раи что–то сладкий.
— Я ему тут подарочек приготовила... — пояснила мама Пети причину досрочного вызова.
Радостная побежала я к качелям:
— Петя, там тебе та–а–а–кой сюрприз, беги скорее. Мамка что–то купила, — приукрасила я от желания порадовать и удивить Петьку.
Уже через пятнадцать минут мой одноклассник и друг носился по квартире, а Раиса Викторовна за ним, держа в руках скакалку:
— Что ты там на карту наклеил?! Сейчас я тебя всего обклею, мало не покажется...
И я вспомнила: Петька принес в класс вырезки из газеты «Спид–инфо», штук десять комплектов женской груди. Он подкладывал «прелести» в учебник нашей отличнице Лене, приделывал потихоньку к Светкиной косичке и, в конце концов, добрался до карты мира, примостив роскошный бюст с помощью пластилина где–то в районе Новой Зеландии, так что сразу учительница географии и не заметила. И только после того как тихого троечника Егорова вызвали к доске и попросили показать все континенты, обнаружилось, что где–то в районе Австралии находится инородное тело.
— Егоров, этот континент называется Cиськи! — прошептал Петька, и класс лег от хохота.
Географица подошла поближе и замерла. Вопроса «кто?» у нее, чувствуется, не возникло.
— Кузнецов! Приведи в порядок карту и к директору.
Теперь вот Петьку больно бьют скакалкой, и я имею к этому наказанию самое непосредственное отношение.
Урок литературы стал для меня больше, чем просто возможность разместить на линейках красивые слова. Я вдруг поняла, что все очень неоднозначно. И эта кажущаяся помощь нуждающимся в ином преломлении может обернуться рядом проблем. Так что, честно скажу, прожив уже много счастливых лет, я так ни разу и не ощутила прилива блаженства от осознания своей полезности людям. Одолжила денег — потеряла друга. Познакомила подружку с парнем, он ее бросил — я виновата в сломанной любви.
Как Людка, которая ехала в Брест и подобрала бабулю на выезде. Бабушка очень просила довезти ее до Барановичей, ну по пути же. Только вот в Барановичах бабуля адрес не назвала, час они колесили, старушка молила не бросать. В конце концов моя приятельница обратилась в милицию, там–то и оказалось, что бабуля села в машину не одна, а с Альцгеймером. И в Барановичи ей, может, совсем и не надо было. Еще пару часов составляли всякие бумаги и разбирались, кто такая Людка и какое отношение она имеет к беспризорной бабуле. А потом отпустили наконец мою добросердечную водительницу.
— Чтоб я еще раз!
Мы до сих пор вспоминаем, как Людка хотела причинить добро бабке.
И что такое счастье? Могу точно сказать, что оно не имеет никакого отношения к нашим поступкам и мировоззрению. Просто есть. Для всех и безо всяких причин. Большое счастье.
Т.С.
Советская Белоруссия № 159 (25041). Пятница, 19 августа 2016
