Они плывут, едут, бредут. Тонут, задыхаются, сбивают в кровь ноги, тела и мысли. Их никто нигде не ждет, они везде незваные гости и нежелательные элементы. Они оставили за спиной дома, устроенную (как-никак) жизнь, разоренную родину. Они бредут. И бредят — новой, счастливой и сытой жизнью, хорошим образованием и счастливым будущим для своих детей.
Их боятся. Боятся, что счастливое будущее для своих детей они будут добывать за счет того, что другие (местные!) дети будут становиться не такими счастливыми и беззаботными. Их боятся, потому что не понимают ни языка, ни традиций, ни (многие говорят, что это главное) религии. Иноверцев боятся даже в традиционно атеистических странах (Чехии, например).
Европейцы боятся смотреть им в глаза еще и потому, что не хотят увидеть там правду о себе. Это европейцы выгнали их из дома, когда разваливали их страны (начиная с Югославии) и бомбили их города. И продолжают это делать, внимательно следя за тем, чтобы огонь войны не угасал в Сирии, Афганистане и других горячих точках. И не надо все списывать на США: Европа была бок о бок со старшим братом, она в этом участвовала. Она и сейчас это делает. Поэтому пора взрослеть и нести ответственность за свои поступки. Вот Германия взрослая и готова принять 800 тысяч мигрантов в этом году, а если потребуется, то и миллион. Но Германия одна такая. Причем далеко не всем немцам это нравится. Европа “правеет” на глазах, а премьер-министр Чехии Богуслав Соботка заговорил о “фашизации” населения. Впрочем, с ним мало кто согласился (“Мы не ксенофобы”, — говорит президент Милош Земан, мы просто чужих не хотим, добавляю я).
Европейский союз будет решать проблемы миграции на внеочередном саммите 14 сентября. Он будет не первым, наверняка не последним и вряд ли что-то кардинально решит. У восточных европейцев отношение к этому миграционному потопу настолько отличается от европейцев западных, что его без всяких дипломатических обиняков называет “неадекватным” министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус. Но, несмотря на нескрываемую нелюбовь к мигрантам, у восточных европейцев с ними немало общего. И те и другие не хотят, чтобы мигранты оставались в этих странах (на вокзале в Будапеште толпа скандировала: “Германия! Германия!”, после чего венгерская полиция погрузила их в поезда и отправила в желанном направлении). К тому же они нашли друг друга: после недавней жуткой находки семи десятков полуразложившихся тел в грузовике в Австрии, выяснилось, что практически вся мафия, которая занимается контрабандой людей, из Восточной Европы. В данном конкретном случае австрийская полиция говорит о венгерско-болгарской группировке.
За семь месяцев этого года полиция Германии задержала 1785 подозреваемых в нелегальной переброске людей. Это венгры, румыны, сербы и болгары. Полицейские сводки кричат: возле Будапешта задержан литовец, перевозивший в своем грузовике 12 сирийцев; задержаны трое венгров, а в их грузовике обнаружено 19 сирийцев; остановлены три машины с итальянскими номерами и водителями сербами, которые по разбитым деревенским дорогам перевозили 69 сирийцев и 12 иракцев. Пока европейцы вылавливали лодки с мигрантами (некоторые называют их беженцами, и дискуссия по терминологии только начинается, от терминов во многом зависит решение вопроса: беженцев будут пускать, а экономических мигрантов хотят отправлять на родину), мафия на суше не дремала, а прорабатывала новые маршруты. Кстати, “лодочный” бизнес — тоже контрабанда и мафия. А во многих случаях — комплексный подход: сначала на лодках из Турции в Грецию, далее — в Сербию, потом через Венгрию и Австрию в Германию. Балканский маршрут. Это политики не могут договориться, преступникам, как правило, это удается без особых проблем — они говорят на одном языке, даже если владеют разными.
ООН оценивает доход преступных группировок, занимающихся контрабандой людей, в 10 млрд долларов, один только средиземноморский маршрут приносит прибыль от 600 до 800 тысяч долларов.
Европа медлительна и слаба, у нее нет ни политической, ни другой воли, чтобы бороться и с потоком мигрантов, и с теми, кто зарабатывает на них бешеные деньги. К новостям об утонувших в море Европа почти уже привыкла, привыкнет и к задохнувшимся в грузовиках. Куда мы идем?
