ФОТО: Владимир ПавловГрандиозная экспозиция – 70 живописных полотен, 41 гравюра. И неслыханное, невероятное стечение народа – знатоков и простых любителей, старых и молодых.
«Классик» – именно так указано и в пресс-релизах, и в буклетах.
Наверное, сам художник очень сильно бы удивился, услышав это слово применительно к себе. У него ведь даже не было высшего образования, да и Глебовку (Минское художественное училище) он закончил лишь благодаря заступничеству однокурсников, которые не позволили исключить его за космополитизм.
Не поленилась и посмотрела, кто же были эти однокурсники. Куйчик Николай Николаевич. Савицкий Михаил Андреевич. Чепик Николай Филиппович. Громыко Виктор Александрович. Все они выросли потом в серьезных мастеров.
А Израиль Басов до седых волос оставался подмастерьем. Трудился художником-исполнителем в Центральных художественных мастерских Художественного фонда СССР. За шесть лет до пенсии его сократили. Как он прожил эти годы – загадка.
Это и остальные фото: Андрей Плесанов- Он вел скромный образ жизни. Предпочитал оставаться один на один в толпе и видел мир так остро и так самостоятельно, как никто другой, – вспоминает хорошо знавший его заместитель председателя Белорусского союза художников Леонид Хоботов. – Он не выражал идеологии, он занимался самим собой. У него была своя философия. И поэтому Басов, несмотря на то, что это был невостребованный, неангажированный художник, все равно имел счастье быть понятым. Его высоко ценила творческая молодежь, его картины покупались Союзом художников и Министерством культуры.
Покупались, но не выставлялись. Хотя, если посмотреть сегодняшним свежим взглядом, его лаконичные, сильные и звучные полотна не так уж далеки от «сурового стиля» Мая Данцига или Гавриила Ващенко.
- Нынешняя выставка – это праздник, – говорит искусствовед Лариса Финкельштейн, пропагандировавшая творчество Басова в те времена, когда оно было «непродвигаемо». – Но это праздник со слезами на глазах. При его жизни не было ни одной его персональной выставки. Он никогда не видел своих работ в таком храме искусства. Самая большая выставка его работ была в 1993 году в галерее «Брама». Но он был болен и присутствовать на ней уже не мог.
Он был смешным, непредсказуемым человеком. Когда я возила в Москву его работы в страшных худкомбинатовских рамах, я ему сказала: «Может, не будем везти в рамах? Я повезу просто работы», он сказал: «Как это? Мои работы – не уличные девки, чтобы голыми по поездам ездить!»
В другой раз я везла его полотна на выставку художников-евреев, и он сказал: «Подождите-подождите, я не еврейский художник, я художник вообще!»
Он, конечно, не понимал всей глубины смысла этих слов, что он художник мира, что он художник будущего времени.
Он был предтечей белорусского авангарда. Все знаменитые белорусские авангардисты, которых мы знаем и любим с 1970-х годов, были потом. А сначала был Басов. Это был исток, начало. Это удивительный художник огромного масштаба – маленький человек, маленький ростом, маленький по своим мирским потребностям.
Он говорил: «Страх всегда преследовал меня». Это был страх жизни. Зато в своей живописи он не боялся ничего. Он был безумно смел и этим пугал больших художников. И поэтому его так нечасто брали на большие выставки, где главные места были уже распределены.
Он был авангардистом, но никогда не был абстракционистом, никогда не писал картины «ни о чем».
- Главный герой его произведений – это любовь. Огромная, вселенская любовь, – говорит Лариса Финкельштейн. – И вторым его персонажем был город, его архитектура. Это какие-то совершенно потрясающие миры, соединенные в одном маленьком человеке – огромном художнике.
У Басова никогда не было официальных учеников. Но были и есть люди, по праву считающиеся его учениками. Например, замечательный художник Григорий Нестеров. И вот что он вспоминает:
- Однажды я увидел его работу, которую на моих глазах с жутким скрипом принимали на выставку и довели его буквально до слез. Эта работа меня поразила, и при следующей встрече я ему об этом сказал. Ему было приятно это слышать, и у нас завязались дружеские отношения. Между нами была большая разница в возрасте, и он все время подчеркивал: «Я такой же, как вы! Я чувствую так же, как молодые!»
Он имел ввиду, что молодежь считает стариков ни к чему не способными.
Это был уникальный человек. Чувствовалось, что он живет искусством, и что он самостоятельный человек, который делает так, как считает нужным, а не так, как делает тот или другой авторитет. Таких людей очень мало, и именно ему было дано предугадать будущее.
Он действительно открыл дорогу молодежи и служит для нее примером. Но искусство – не та сфера, где нужно брать с кого-нибудь пример.
Искусство Басова вошло в нашу жизнь, но время движется вперед. Мы благодарны обществу за то, что оно столь высоко оценило его труды. Но есть другие художники, которых мы не видим и не ценим. Многие из них уже вполне зрелые люди, и хорошо бы, чтобы мы о них узнали и воздали им должное уже сейчас.
