Как оптимистично начиналась для нефтяников неделя. Взгляды были пристально прикованы к Дохе, в которой во вторник могла возродиться с новой мощью идея мирового энергетического картеля. Пожалуй, международный сговор — единственный инструмент, способный вернуть углеводородам былую славу. По крайней мере, из возможных мирных решений. В предвкушении судьбоносного соглашения нефтяные котировки Brent даже подтянулись до 35 долларов за баррель. Но потом последовала череда разочарований.
Соглашение четырех держав изначально многих разочаровало. Заморозка объемов добычи на уровне 11 января кардинально проблему низких цен не решала. В начале года из недр земных качали сырья больше, чем могли продать. На рынке постоянно «болтались» 1— 2 млн лишних баррелей. Даже это половинчатое решение перечеркивалось оговоркой: оно вступит в силу, если остальные экспортеры поддержат идею. Но если уж страны ОПЕК за два десятка месяцев ценового падения не смогли выработать совместную стратегию, то в расширенном списке найти консенсус вообще нереально. Надежда теплилась буквально несколько часов.
Иран тут же заявил о наращивании добычи. Собственно говоря, этого и следовало ожидать. Отношения Тегерана с Эр-Риядом никогда не были искренне-теплыми, а в начале года обострились до предела. Дело не только в религиозных разногласиях и геополитических полярных позициях. Персы до конца не могут простить арабам, что они заняли их нишу на маржинальном и емком европейском рынке, когда страна томилась под санкциями. Иран намерен вернуть утраченное, поэтому к картельным сделкам не склонен. А в четверг уже и саудиты через свой МИД заявили миру: сокращать добычу они не планируют. Почти нокаутирующий апперкот по нефтяным котировкам. При нынешней стоимости барреля Эр-Рияд фактически чуть ли не единственный в мире обладает запасом добывающих мощностей. Причем мощностей рентабельных. Себестоимость барреля — категория загадочная. Не так давно звучали заявки, что выкачать его из-под земли стоит в регионе доллар, может, чуть-чуть больше. Не исключено, подобное заявление — информационный вброс, чтобы пощекотать нервы конкурентам. Но даже если себестоимость бочки в Персидском заливе в 2—3 раза выше, то все равно до ценового дна на биржах еще далеко.
Словом, переговоры в Дохе закончились сокрушительным провалом. Да и в целом поставили под сомнение возможности сговора сырьевых государств. Инструмент-то влияния на цены старый, изобретенный еще арабскими странами в 70-х. А с тех пор много воды и нефти утекло. И, прежде всего, трансформировался энергетический сектор США. Нынче Америка уже является не только покупателем, но и экспортером черного сырья. Да и про сланцевую революцию не стоит забывать.
У нее, точно по Льву Троцкому, судя по всему, есть только начало, но нет конца. Эксперты утверждают: такой способ добычи слишком дорогой, чтобы являться эффективным при нынешних ценах. Впрочем, рентабельность многих проектов при 30 долларах за баррель стоит под большим вопросом. И потом, можно ли до конца доверять экспертным мнениям в этом вопросе? Ведь еще недавно при упоминании сланцевой нефти многие маститые аналитики только пожимали плечами. И аргументы приводили вроде бы разумные: мол, идея перспективная, но до массового ее использования еще далеко. Возможно, пойдет в тираж раньше водородного реактора, но еще очень нескоро.
В том-то проблема и состоит, что ни правительство США, ни их корпорации, ни исследовательские институты особенно своими реальными планами не делятся с остальным миром. Сланцевый бум не зря назвали революцией: вспыхнула неожиданно, развивалась непредсказуемо, посадив в лужу большинство экспертов. И где гарантии, что у США нет очередного технологического джокера в рукаве?
И второй важный момент. При падающих ценах и рынке покупателя, что не исключает спекулятивной составляющей, большое значение приобретают не столько добывающие мощности, сколько резервуары для хранения. В этом вопросе у американцев конкурентов просто нет. Даже в Советском Союзе долго думали, но так руки и не дошли до строительства хранилищ. А в США они есть. Самое большое вмещает около 720 млн баррелей. Это больше двухмесячной мировой добычи. И если Иран своими запасами в 10 млн баррелей, которые плещутся в чревах танкеров, дрейфующих на рейдах, способен поломать рынок, то что уж говорить о Вашингтоне.
С ценами на нефть уже все понятно. Немного поднявшись на ожиданиях переговоров в Дохе, они снова устремились вниз. Проблема нынче, пожалуй, кроется в другом: не трансформируется ли нефтяная истерия в военное противостояние в той или иной форме. Угроза несомненна. Дешевое сырье пригвоздило ближневосточные экономики к земле. У многих государств альтернативные источники дохода фактически отсутствуют. Но при этом есть неплохо оснащенные армии. Гипотетически их можно использовать для повышения котировок. Ведь надежное снижение предложения сырья — физическое уничтожение вышек. И все возвращается на круги своя. Такое уже проходили в Ливии, Ираке… Как-то неспокойно на душе. Уж очень громко забряцали оружием в регионе. Саудовская Аравия совершенно неожиданно подняла в воздух свою авиацию и бросилась рьяно бороться с Исламским халифатом, который еще недавно вроде бы и поддерживала. Озаботились расширением воинствующего исламизма или нефтяными промыслами, которые контролируют боевики? Словом, узел закручивается очень непростой. Самое поганое, что непредсказуемый.
volchkovvv@mail.ru
