Деревня Терюха Гомельского района находится в 25 километрах от областного центра. По письменным источникам она известна с XVIII века. Когда-то в окруженной лесами деревушке было отлично развито бондарство. За добротными бочками сюда приезжали даже монахи из Киево-Печерской лавры. Революция, гражданская война, коллективизация — вехи, определившие ход биографий множества таких же населенных пунктов. К началу Великой Отечественной войны Терюха — типичная деревня, которых в Беларуси сотни.
В боях на подступах к Терюхе погибли 472 красноармейца.Новый порядок
Нацисты пришли в деревню 25 августа 1941 года. Началась череда преступлений, свидетельства которых сегодня можно найти в архивах. В январе 1942-го схвачены местные коммунисты, включая бывшего секретаря сельсовета. Их долго истязали, привязав за руки к веревке, перекинутой через брус, а затем увезли в неизвестном направлении. В марте на железнодорожной станции задержали Анастасию Шевцову. Впоследствии ее расстреляли.Всего же за период оккупации на территории сельсовета были уничтожены 88 человек. Чуть меньше половины из них стали жертвами карательной акции, проведенной озверевшими нацистами напоследок — во время разгромного отступления. Случилось это 27 сентября 1943 года, ставшего черным днем в истории Терюхи.
Месть напоследок
За сутки до трагедии в деревне на отдых остановились итальянские солдаты. Будучи союзниками гитлеровцев, они, по многочисленным свидетельствам, вели себя иначе. Звериной жестокости не проявляли. Тем более что к тому времени все понимали — разгром нацистской Германии предрешен. Некогда непобедимый вермахт отступал повсеместно.Изъясняясь на ломаном русском, итальянцы как могли предупредили сельчан — скоро сюда придут каратели. Сомнений в этом не было. О злодеяниях оккупантов знали все.
Большинство местных ушло в лес. Но спрятаться могли не все. Остались немощные старики и женщины с маленькими детьми. Нагрянувшие каратели обнаружили полупустую деревню, стали врываться в дома и хватать всех, кого застали. После чего их сгоняли к одной из хат на улице Школьной.
По не единожды опробованному сценарию ее решили превратить в печь для сжигания людей заживо. Когда все были заперты внутри, дверь и окна заколотили досками. Щедро облив бензином, дом подожгли.
Тамара Никитична Щукина на момент описываемых событий была ребенком. В августе прошлого года 85-летнюю бабушку расспросили по уголовному делу о геноциде белорусского народа, возбужденного Генеральной прокуратурой Беларуси.
Тамара Никитична вспоминает, как вместе с мамой она пряталась в землянках, вырытых на лугу за деревней. Оккупанты опасались ходить туда, поскольку оказывались как на ладони и рисковали в любой момент поймать партизанскую пулю из соседнего леса.
Рассказ о событиях 27.09.1943 года невозможно читать без содрогания. Но все же приведем выдержку из показаний очевидицы:
«Особо остро запомнился день освобождения деревни… Нам стало известно, что будет наступать Красная армия, а немецкие войска при отступлении особенно лютуют, убивают мирных жителей, угоняют их в Германию, сжигают деревни, забирают оставшиеся продукты…
Несколько дней мы прятались и видели, что немцы отступают. А когда вернулись в деревню — увидели пепелище. Рядом находились солдаты Красной армии, искавшие тех, кто мог выжить. Я увидела, как на земле, среди пепла и того, что осталось от дома, лежат мертвые жители деревни. Среди них была наша соседка Селиванова с дочерьми Любой и Надей… Как потом рассказали выжившие, когда жителей согнали в дом и подожгли, многие начали разбегаться… Немецкие солдаты жестоко их убивали. Соседке порезали грудь и отрубили ноги… А ее дочь догнал солдат, взял за ноги и ударил о ворота, а потом бросил на мертвую мать и заколол штыком… Многих жителей закололи штыками или расстреляли».
Фотографии зверств оккупантов в школьный музей передал офицер, освобождавший деревню.
Выжили немногие
Среди немногочисленных спасшихся была тетя маленькой Томы — Улита Ефимовна Ермакова. Она сумела выскочить из горящего дома и побежать в сторону леса. Каратели стреляли ей вслед. Одна из пуль, срикошетив невероятным образом, вошла со спины и вылетела через рот, повредив челюсть. В лесу раненую девушку встретили прятавшиеся там родственники и сумели спасти. Чудом выжившая Улита умерла в конце 1980-х годов.Вместе с маленьким внуком пыталась убежать и местная жительница Ирина Харитоновна Медведева. Их каратели закололи штыками. Та же участь постигла Феклу Емельяновну Лупиненко с сыновьями Петей и Колей.
В тот страшный день гитлеровцы сожгли заживо как минимум 33 жителя Терюхи. Не исключено, что на самом деле жертв было больше. Опознать впоследствии удалось лишь 15 человек.
Ужас в кадре
Ныне о трагедии того дня напоминает валун с плитой, установленный на месте сожженной хаты. Сохранились и другие свидетельства чудовищного преступления.В музее терюхской школы нам показали несколько шокирующих фото. На одном из них — труп женщины с обрубленными конечностями, рядом с которой мертвый ребенок. Это и есть Харитина Селиванова, о которой в своих показаниях рассказывала Щукина.
История снимков по-своему уникальна. В школьный музей они были переданы 9 мая 1984 года полковником в отставке Ефимом Христофоровичем Мущаком. В Терюху он приехал вместе с другими ветеранами 37-й гвардейской стрелковой дивизии, освобождавшей деревню. В боях на подступах к ней погибли 472 красноармейца, похороненных в братской могиле.
Советские части вошли в деревню менее чем через сутки после массового убийства мирных жителей. Пехотинцы застали еще дымившееся пожарище и баграми растаскивали его по бревнам. В тот момент капитан Мущак и запечатлел зверства нацистских карателей на личный фотоаппарат. А много лет спустя передал снимки терюховцам. Чтобы знали и помнили.
КОМПЕТЕНТНО
Александр ШИНКАРЕВ, заместитель прокурора Гомельского района:
— В рамках уголовного дела о геноциде следственные действия проводятся в разных регионах страны. Не стал исключением и Гомельский район. Нами установлено, что на его территории в период оккупации были сожжены полностью или частично 95 деревень. Шесть из них после войны так и не возродились. Возможно, это неокончательное количество. Предполагаем, что на самом деле таких населенных пунктов могло быть больше.
Документирование фактов геноцида ведется по нескольким направлениям. В первую очередь это поиск очевидцев, доживших до наших дней. Среди них — ветераны, партизаны, а также узники концлагерей, которые во время Великой Отечественной войны были малолетними детьми. В прошлом году среди жителей района мы установили и опросили 32 человека из данной категории. Задача — задокументировать их показания в соответствии с процессуальными требованиями.
Большой массив информации получаем из различных архивов. Разрозненные факты необходимо проверять, сопоставлять, уточнять, сверяя через несколько источников. Порою устанавливаем новые фамилии погибших, а их количество растет. Работа по данным направлениям будет продолжаться.
prolesk@sb.by
