В понедельник ветеран «СБ», наш бывший собственный корреспондент Владимир Игнатьевич Кушнер отметит 95–й день рождения. Фронтовик, журналист и просто душа–человек. Таким знают Владимира Игнатьевича на протяжении многих лет коллеги, друзья, знакомые. И в творчестве, и в жизни.
Впервые с Владимиром Игнатьевичем мне довелось познакомиться пять лет назад. Аккурат на его 90–й юбилей. Договориться о встрече, впрочем, оказалось непростой задачкой. Пенсионер–собкор никак не мог выкроить время в своем плотном графике «тихой охоты». Когда увиделись, учил меня на будущее, с гордостью показывая лесные трофеи — красавцы боровики и корзину орехов:
— Едва на пенсию, все: никаких диванов. Иначе — конец. Свежий воздух. Движение. Походы в лес. Наклоны–повороты за грибами, ягодами.
Признаюсь, буквально сразил меня своей неиссякаемой энергией. Знаете ли, 90 лет — это даже не 80. А тут ни минуты покоя, светлая память, богатая на события, шутки–прибаутки. Нынче застала Владимира Игнатьевича на домашнем телефоне:
— Представьте только. Привязан к дому. Забарахлило здоровье. Вместо леса вынужден ходить по врачам. Но ничего. Внукам пообещал еще пару лет отстоять в строю. А где это видано нарушать договоренность?
Владимир Игнатьевич, чувствую, держится. И шутит беспрестанно. В его это стиле. Потому что, говорит, проверил на себе: ирония и юмор — «есть цементирующие здоровье качества». Едва поддался хандре, пиши пропало. Это он начал усваивать еще в детстве, которое прошло в деревне Великий Бор Хойникского района, а потом закреплял во время войны, которую прошагал от начала до конца, и в газетных буднях — около 35 лет служил собственным корреспондентом «СБ» по Гродненской области.
С ним просто. Какой темы ни коснись, включается тотчас, профессионально. Другое дело, что в биографии ветерана немало мест, которые по–прежнему сильно задевают его за живое. И тогда Владимир Игнатьевич старается говорить аккуратно, по касательной, чтобы не ворошить.
Взять детство — тяжкое, конечно, но при этом — светлое, на одном дыхании. Смлада прикипел к газетному делу. Отец работал письмоносцем, и пресса в доме всегда водилась. До сих пор, говорит, помнится запах свежих газет. Учил буквы по печатным строчкам, пыхтел над стенным листком... С этой мечтой — быть в курсе всех событий — окончил газетный техникум в Могилеве. Вот только срочная служба в армии для него вскоре обернулась реальными боевыми буднями.
И здесь тот самый случай, когда Кушнер поворачивается к окну и подолгу молчит. Время лишь стирает остроту потрясений, но не избавляет от них. Сталинградская битва в его памяти — оттуда едва выбрался живым. Владимир Игнатьевич уже был политруком в артиллерийских войсках и на передовой находился постоянно:
— По–настоящему страшными тогда были налеты вражеской авиации. Днем она правила бал. Самолеты летели в три этажа. Бывало, вместо бомб немцы сбрасывали вагонные колеса, другое железо. Эффект не менее пугающий. Иногда казалось, осколков и пуль в воздухе больше, чем самого воздуха — голову страшно поднять. Пыль и дым после бомбежек на долгие часы застилали небо.
Как удалось обойти все опасности Сталинграда? Не сомневается, помогали вера и смекалка. Как сейчас помнит, по звуку самолета научился определять намерения летчика. И ни разу чутье его не подвело. Прошел войну до конца, пересек пять стран и встретил победу в венгерском Будапеште. Сердцу особенно дороги орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда»...
А еще не менее дорого воспоминание о том, что после войны не променял мечту детства на чиновничью карьеру. Хотя предлагали. Сразу же, вернувшись в родную Белоруссию, после партшколы подался на работу в газету:
— Поначалу меня определили в столице. Но так тяжко было ходить по кабинетам. Я ведь привык среди людей, ближе к земле. Когда же в «Советской Белоруссии» предложили работу собственным корреспондентом по Гродненской области, не было пределов моему счастью. Казалось, работал не круглые сутки — больше. В фельетонах, признаюсь, отводил душу. Многим, конечно, не нравилось острое слово. Но это заставляло уважать.
Иметь позицию, подмечает, вот принцип вне времени. Сколько раз его вызывали на ковер за хлесткие статьи и столько же потом, спустя годы, благодарили за честность в слове. Даже когда вышел на пенсию и переехал к дочери в Гомель, кого критиковал в свое время — первыми вызывались помочь.
Бывших журналистов точно не бывает. И хотя Владимир Игнатьевич давно не пишет репортажей и фельетонов, он по–прежнему в строю «СБ», среди лучших перьев, на первой полосе. С юбилеем, Владимир Игнатьевич! Здоровья вам и многих лет!
Фото Романа СТАРОВОЙТОВА.
Советская Белоруссия №173 (24310). Суббота, 14 сентября 2013 года.
