Не меч на гербе — книга
Герб у нашего Ивья — особый: женщина с раскрытой книгой. Может, потому, что первая белорусская грамматика Смотрицкого была тут отпечатана.
Здесь в Средневековье была школа философов, а в советское время работала единственная на всю Белоруссию мечеть. Здесь на Пасху ксендз идет в церковь, а поп идет в костел поздравлять прихожан. Здесь два года назад был открыт уникальный памятник толерантности. И к этому памятнику — четырем стелам в центре Ивья, которые символизируют православие, католицизм, ислам и иудаизм, был путь в целые столетия... И одна «Сябрына». В 2003 году мы, ивьевчане, разбросанные по миру, собрались вместе и решили, что в Ивье должен непременно быть музей национальных культур. Другого, более толерантного и миролюбивого места на
Земле трудно и сыскать. И деньги на памятник собирали миром.
Мы все родом из церкви
Я католичка, но родилась в церкви. Как Томка Кощер, Вовка Грибов, Фатима Щенснович... Как вся моя улица детства. Когда в 1996 году Алексий II приехал в Ивье освящать открывшуюся церковь, мама показала: вот тут, у окна... Дело в том, что в советское время в этом здании был роддом. Человек — каждый из людей. Со своей верой.
Это прививка нашего детства осталась на всю жизнь и многое в жизни определяет. Мы пробовали куличи, пироги, мацу... Всей улицей ждали Курбан–байрам, так нравился нам чак–чак. Помню, тетя Анифа приходила к нам со сладостями, ну и моя мама на Великдень ни перед кем в долгу не оставалась. Я бы добавила: и в будние дни тоже. Угостить, поделиться, отдать — это у нас в семье как дышать. Кстати, до сих пор сохранилась в белорусских деревнях привычка: когда свежуют кабанчика, угощают парным мясом соседей. Сегодня — я, завтра — ты, всем хорошо...
Наше Ивье остается негласной столицей белорусских татар, которые известны на всю республику своим трудолюбием, умением выращивать ранние овощи и цветы в теплицах. До войны в Ивье были три синагоги, после войны ни в одной из них не прозвучала молитва... Сейчас в Ивье не осталось ни одной еврейской семьи. Томка Кощер, главная подружка моего детства, уезжала в Израиль практически последней. Она, успешный завуч школы, с мужем–украинцем Николаем и не уехала бы, но в 14 лет ее дочери–двойняшки попали в Израиль по учебной программе «НААЛЕ». Через три года они сделали выбор — получив прекрасные аттестаты, ушли в армию... А как оставаться одним, без детей?
«Корни» выросли из боли
Я думаю о феномене Тамары Кощер–Бородач, которая сделала для Ивья (не только!) гораздо больше, чем мы все вместе взятые. Уже 15 лет она неутомимо привозит в Беларусь (а теперь уже в Россию и Украину, Литву и Польшу) из Израиля людей на землю предков. Придуманная ей программа «Корни» — это лучший паромщик в современном колючем мире. Полторы тысячи человек стали участниками этого проекта, который родился из боли... Многие из них сняли фильмы, написали книги–открытия. Каждому она старается помочь найти не только могилы предков, но и чудом сохранившихся соседей, последних из могикан, уходящую натуру.
Это благодаря Тамаре Кощер мы знаем, что значила определенная царем черта оседлости для евреев: где они работали в Ивье, чем торговали, как молились, как тысячи из них были расстреляны немцами...
Мы сидим в великолепном доме в пригороде Тель–Авива Савионе. Его хозяева, архитектор Раля Меллер и скульптор Марек Меллер, всю боль Холокоста высекший в камне, собрали гостей в честь Тамары. Они не могут наговориться после поездки в белорусское Глубокое, где родилась 83 года назад Раля, а 90 лет назад их сосед Лев Иоффе:
— Минувшим летом мы поехали — шесть человек, три поколения нашей семьи — в Глубокое. Через 70 лет не за болью ехали: в августе 1943–го там были расстреляны 12 тысяч евреев. Мы ехали увидеть землю наших предков, согреть памятью ту трагедию. Дать понять детям и внукам, почему у иудеев такие вечно печальные глаза. Если увидите Лукашенко, передайте, что после поездки в Беларусь у нас разрушились стереотипы. Республика красивая, люди сердечные, все памятники ухожены. У нас одна боль. Во время Великой Отечественной войны погиб каждый третий житель Белоруссии, 800 тысяч из них — евреи. Но без Тамары Бородач никто бы из нас не собрался и не поднялся бы с места... Однажды встретившись с ней, мы не можем ее потерять. Все теперь пишем книги и снимаем фильмы. Будто в последние мгновенья успеваем восстановить и сохранить человеческий код жизни, который многое объяснит и нашим потомкам.
Марек вечером выводит меня в сад, где живут его камни. Такие васильковые глаза, как у Марка Шагала, такая же юношеская сила и азарт. Неужели боль и каждодневный труд скульптора, ворочающего всю жизнь камни, оставляет людей молодыми? Он очень хочет, чтобы я все поняла правильно. Без пафоса — правду.
— Я не должен изнасиловать камень. Я должен освободить его от лишнего. Должен услышать, о чем кричат камни, о чем молчат камни. Я протестую. Я возмущаюсь. Последний вздох перед газовой камерой. Это Януш Корчак, разделивший судьбу своих воспитанников. Это великая Ванда Соколовская... Некоторые евреи перед Аушвицем догадывались, куда движется колея, и выбрасывали своих детей из поезда. Она спасла десятки из них... Праведников в Яд Вашеме около 25 тысяч, на самом деле их было намного больше.
Раля позже ведет в городской парк, где под открытым небом выставлена основная часть коллекции Миллера, посвященная Холокосту. Тихо говорим о том, что после Освенцима многие евреи перестали верить в бога – как он мог допустить такое, чтобы младенцев бросали в газовые печи?..
О сбережении народа
У нашего Ивья, как и любого другого живого, есть город–спутник — кладбище. Старое и новое. Приезжаешь проведать близких — и мысленно здороваешься с родителями своих одноклассников, которые практически все здесь. Целое поколение. Не надо бояться смерти, когда она по законам жизни приходит в свое время. Но... За все послевоенное время Ивье помнит одну общую трагедию, которая до сих пор болит. Так сужу и после недавнего расследования в районной газете «Ивьевский край» Владимира Поболя о гибели замечательного директора Ивьевской школы Юрия Ивановича Прокопика... Было лето 1985 года. Весь город проснулся от невозможного: Прокопик привязал себя цепью к дереву, облил бензином и поджег. Врачи оказались бессильны... У него не было уже других аргументов, чтобы доказать неутомимому анониму и десяткам проверок, что честен и справедлив, и что его «жигуленок», который стоит в школьном сарае, это не преступление...
Когда читаю тревогу Солженицына о сбережении великого русского народа, всякий раз думаю, как же внимательны и ответственны должны быть мы, белорусы, друг к другу. К тонкому слою интеллигенции, к бессменным часовым совести — нашим учителям. Ведь белорусов намного меньше. Как же надо было такого честного и совестливого человека довести до последней черты, что не осталось иных аргументов доказать, что он свят. Только жизнь. Может, и его факел подвиг Горбачева принять известный указ о запрете анонимок. Я не училась у Юрия Ивановича, благодарно учились мои братья. А мне доставалась роскошь бесед: когда я приезжала в Ивье к родителям, в гости к нам приходили Юрий Иванович с женой, учительницей литературы Татьяной Владимировной. Мы говорили о том, что читали и о чем думали, что надо делать, «каб квiтнеў родны край». Не знаю, жив ли до сих пор тот «мастер стука» в инстанции — говорят, люди все равно знают, кто это. Зато знаю главное: Юрий Иванович Прокопик был великим белорусским интеллигентом, который делает честь целому народу. ...
Ну вот, собираюсь очередной раз в Ивье. Везу гостинцы. Что–то для мамы и ее сиделок. Что–то для районной библиотеки и ее заведующей Светланы Мирончик (как правило, автографы на книгах, включая Н.Д. Солженицыну, «Читателям Ивьевской библиотеки»). Непременно должна зайти в редакцию районной газеты, ее тиражу может позавидовать вся Россия: каждый четвертый житель района ее подписчик! Первым делом побегу, поцеловав маму, за холодной криничной водой. Это когда–то мы собрали деньги для первого благоустройства теперь святого для всех 
места, за которым уже ответственно следят местные коммунальники.
Другие фото – на сайте www.rg.ru
Cправка «Союза»
Указом Президента Республики Беларусь от 14 июня 2007 г. №279 утвержден герб и флаг города. В основу герба положена одна из легенд. На символе изображена знатная дама в княжеском наряде с раскрытой книгой в руках. Это собирательный образ женщин-владелиц Ивья, которые много делали для благополучия и просвещения местечка.
Ядвига Юферова
Советская Белоруссия №18 (24401). Четверг, 30 января 2014 года.
