Человек государственный
25.11.2008
Прошлое делает каждого из нас тем, кто мы есть. Оно живет в закоулках памяти и по своим никому не ведомым законам неожиданно напомнит о себе. И защемит сердце от радостных или горестных воспоминаний. А берут они отсчет от того мгновения, с которого помнишь себя...
Умер дед Николай. Его обрядили в последний путь и положили в гроб. А внук не может понять, почему дед спит один? Ведь они и днем, и ночью были неразлучны. Он залезает к нему и ложится рядом. Родители вытаскивают Ваню, а он цепляется за деда, не хочет спать без него. Вот с этого момента, когда родители вытаскивают несмышленыша из дедушкиного гроба, академик Иван Иванович Лиштван и помнит себя. А было ему тогда 4 года. В таком возрасте ген смерти еще не заявляет о себе. Но уже через пять лет он ощутит ее леденящее дыхание. Трижды его могло не быть на свете. Первый раз, когда немцы нагрянули в их деревню Большая Дайнова и стали хватать без разбору детей школьного возраста. Родителям объяснили, что как только переберут дети картошку, их привезут обратно. Но вместо картошки отвезли детей на железнодорожную станцию, возможно, для отправки в Германию. Их ждала участь рабов или погибель. К счастью, что–то у немцев не сработало, и детей отпустили по домам. Второй раз — во время облавы. Фашисты окружили деревню и стали сгонять взрослых и детей в сарай. Ваня сумел спрятаться. А когда увидел, что староста ведет из села корову и немцы пропускают его, решил пристроиться сзади. Будто для того, чтобы подгонять буренку. Он вышел из оцепления и скрылся в лесу. И в третий раз Бог миловал Ваню Лиштвана. Это было летом 44–го. Советские войска, освободив Белоруссию, стремительно двигались в Прибалтику и Польшу. Уцелевшие от разгрома немцы днем скрывались в лесах, а ночью грабили и убивали крестьян с особой жестокостью. Чтобы спасти своих лошадей (а немцы забирали их в первую очередь), сельчане по ночам прятались с ними в самых глухих лесах и болотах. Вместе с односельчанами гонял в ночное свою лошадку и 12–летний Ваня Лиштван. В тот день отец вернулся позже обычного... Немцы наткнулись на группу сельчан с лошадьми. Людей убили. Лошадей забрали. Был среди погибших и двоюродный брат Вани...
От Большой Дайновы до деревни Забрезье, где была семилетка, семь километров. Пропели первые петухи — пора собираться в школу. Хорошо, когда светит луна. Или хотя бы мерцают звезды. А если сплошная темень, трудно пацанам брести по еле угадываемой дороге. Но им весело. И совсем не страшно: за поясом у Вани Лиштвана — обрез. Если что — патронов не пожалеет. На календаре — 1945 год... В школу они приходили за несколько часов до занятий. Затвор Ваня заталкивал в рукавицу, которую носил в кармане. Обрез прятал в поленнице дров. Погреются школьники у печки, вздремнут часок–другой — и за парты. Семилетку Ваня Лиштван окончил на отлично. Куда идти? Какую выбрать дорогу? Решил за сына отец. Мобилизованный в 1939 году в Войско Польское, он был тяжело ранен, стал инвалидом. Рана то затягивалась, то открывалась вновь. Иван Андреевич долго лечился. Потому к врачам испытывал особое уважение. Хотел, чтобы и сын стал лекарем. Он убедил Ваню поступать в Могилевское фельдшерско–акушерское училище. Сам отвез его на станцию. Нелегко было сельскому пареньку добраться до Могилева, найти училище и услышать: «Прием уже закончен. Приезжайте к нам в следующем году». Однако неудача не слишком огорчила Ваню. Может быть, инстинктивно он чувствовал, что эта профессия не для него. По дороге домой он твердо решил продолжить учебу в Воложинской средней школе. Школа славилась на всю область. Ее директор Антон Станиславович Паныш, выдающийся педагог, был награжден орденом Ленина. Сильным был и педколлектив. Ивану Ивановичу Лиштвану всю жизнь везло на бескорыстно–щедрых людей и замечательных учителей. Пройдут годы, и жизнь осчастливит его двумя великими учителями. Учеными с мировыми именами: профессором Михаилом Павловичем Воларовичем и академиком Петром Александровичем Ребиндером. Без них он не стал бы ученым. Они ваяли и его душу. Научили ее быть непокорной и готовой совершать поступки.
Но вот и аттестат зрелости на руках. Это уже 1951 год. Отец добился своего: его сын будет поступать в Минский мединститут. Но когда Иван узнал, что стипендию в мединституте получают только студенты–отличники, решил не подвергать себя риску. Мало ли что может произойти на экзаменах. А как жить без стипендии? Иван выбирает политехнический институт. Однако поступить на один из самых престижных в то время факультетов — гидротехнический — не получилось. Хотя и считалась их школа лучшей в области, но рисования и черчения в ней из–за болезни учителя, по сути, не было. Получил Иван Лиштван по этим предметам «тройку» и не прошел по конкурсу. По совету экзаменаторов он выбирает торфяной факультет и становится студентом главного технического вуза республики.
Вся территория возле их института была изрыта окопами. А перед входом в главный корпус война оставила блиндажи. Но город возрождался на глазах. Возрождалась и надежда людей на достойную жизнь, выстраданную такими испытаниями. Это было прекрасное время! И что с того, что вместо общежития первокурсников поселили в спортивном зале. 150 коек стояли почти впритык. Зимой спортзал не отапливался и его жильцы натягивали на себя всю одежду. Но и с ней было негусто. Иван купил на барахолке солдатские сапоги и брюки, а вместо пиджака — офицерский мундир. И так ходил на занятия. А пальто носил, которое ему сшили еще в 10–м классе. Стипендии, конечно же, не хватало. Вместе с однокурсниками Иван ходил на товарную станцию разгружать вагоны. Он везде успевал, на все хватало сил и энергии. И на отличную учебу, и на комсомольскую работу, и на участие в строительстве монумента на площади Победы, и на закладку парка Янки Купалы. Таким было его поколение. Иван Лиштван окончил политехнический институт с красным дипломом. Распределение. Он выберет торфопредприятие «Березинское». И скромную должность инженера ОТК с окладом 79 рублей... Торфопредприятие находилось неподалеку от его родной деревни Большая Дайнова.
Иван Иванович Лиштван — человек государственный. Каждое мгновение его жизни наполнено мыслью ученого. Каждый поступок — человечностью и правдой. Каждое дыхание — любовью к людям и своей земле.