“Вишневому саду” Государственного молодежного театра Литвы чуть больше года. Это далеко не первый саженец в театральном саду Альгирдаса Латенаса: были и “Дядя Ваня”, и “Иванов”, и “Чайка”. К Чехову — самому, пожалуй, неразгаданному русскому писателю — у известного литовского режиссера особое отношение и интерес. И тем лучше для зрителя. Классические постановки давно набили оскомину театралам. Только непривычный западный взгляд может добавить изюминку русской пьесе.
Об этом и говорили критики из разных стран на обсуждении спектакля. Все они сошлись в одном. Латенас идеально передал то ощущение упадка, смены эпох, предчувствия катастрофы, характерные и для нашего времени. Критики единодушно заключили: литовский режиссер максимально приблизился к разгадке “Вишневого сада”. И пусть сам автор назвал его комедией, эта постановка получилась, скорее, фарсом. Смех здесь если и был, то только сквозь слезы.
Театральный критик из Минска Ричард Смольский рассказал, что откровенно приятно удивлен:
— У каждого свой Чехов. Ведь это настолько большая фигура в литературе и драматургии, что любому хватает фантазии на свою интерпретацию. У меня отношения с Чеховым были сложными: первый опыт стал негативным. Премьера “Дяди Вани” в Купаловском показала, настолько неинтересный, вялый, громоздкий и скучный спектакль, что у меня надолго осталось в памяти — смотреть Чехова в театре не стоит. Но потом был “Дядя Ваня” Някрошюса. Тогда я понял, что Чехов — не зря классик мировой литературы. Автор назвал “Вишневый сад” комедией, однако на сцене разворачивается настоящая трагедия человеческой жизни, пустой и напрасной.
Альгирдас Латенас высказал свое мнение о “Вишневом саде”:
— Эти встречи очень обогащают. Ведь иногда мы завариваемся в своей каше и простые вроде бы слова кажутся весьма значимыми. Нам не хотелось делать спектакль об одной конкретной вещи. И тем приятнее, что вы уловили многое из задуманного: мы себя изжили, мы создали свой мирок, в котором без культуры сегодня ничего не выходит.
Наверное, критики еще долго говорили бы о литовской постановке. Все-таки Чехов не тот автор, глубина которого открывается в одно мгновение. Однако в этот день совершилось главное: русский писатель объединил самые разные поколения, страны и умы. Что это, если не сила настоящего искусства?
Прямая речь
Людмила Громыко, белорусский театровед:
— Действительно, ощущение такое, что видишь на сцене наше время. Уставшего человека, который растерян, перепробовал многое, но не находит для себя выхода. Человека на цивилизационном разломе в мире, который ждет беды. Я хочу отметить игру Эмилии Латенайте: в ее образе лучше всего передается неверие и катастрофа, ощущение, что ничего хорошего уже не будет. Меня поразило то, насколько буднично герои покинули свой дом — а ведь они ушли в пустоту. Хороший спектакль, это все хорошо знают, не дает ответов, а только ставит вопросы. И “Вишневый сад” Государственного молодежного театра Литвы с этой задачей справился отлично.
Андрей Москвин, критик:
— Не увидеть в Чехове параллелей с сегодняшним миром невозможно. В “Вишневом саде” речь идет далеко не о русской интеллигенции начала XX века — спектакль обо всех нас. Особенно это заметно в образе Дуняши — легкой, словно бабочка, готовой взять все. У которой, однако, нет будущего. Именно таким — психологичным, фарсовым, гипертекстуальным — увидели “Вишневый сад” зрители в Бресте.
Справка “СВ”
Международный театральный фестиваль “Белая Вежа” впервые прошел в 1996 году. На первый фестиваль приехали театры из шести стран. На фестивале этого года свое творчество показали 22 театра из 13 стран: Армении, Беларуси, Болгарии, Германии, Грузии, Израиля, Латвии, Литвы, Молдовы, Польши, России, Туниса, Украины. Постановки прошли на 6 площадках города. Редкое произведение, подобно чеховским, остается актуальным и через сто лет после написания
