Если когда-то мерилом красоты считалась Мэрилин Монро — пышная блондинка без комплексов, то сейчас в тренде худоба, большая грудь и пухлые губы. Увы или к счастью, людей не делают на заводах с установленными параметрами. Мы разные: толстые, худые, с тонкими губами и пухлыми. Вас не устраивает ваша внешность? Не секрет, что сегодня практически все можно исправить с помощью пластических хирургов. Корреспондент «Р» узнала, на какие «эксперименты» мы решаемся, чтобы стать еще чуточку краше.
Руководитель Республиканского центра пластической и реконструктивной микро-хирургии на базе Минской ОКБ, завка-федрой пластической хирургии и комбу-стиологии БелМАПО, заслуженный врач Беларуси, главный специалист по плас-тической хирургии Минздрава, доктор медицинских наук, профессор Владимир ПОДГАЙСКИЙ
«Быть красивой не запретишь», — говорю себе и открываю интернет-сайты, рекомендующие клиники и салоны красоты, где специалисты готовы взяться за мои нос и губы. Против последних, правда, ничего не имею, но вот просто по-девичьи поинтересоваться можно: насколько это безопасно? Многие наверняка слышали про женщин из Гродно, которые неудачно увеличили губы. Сейчас, кстати, только в этом городе в милиции лежат три заявления от девушек, которые пострадали от рук «черных» косметологов.
Знакомлюсь с медицинскими центрами, работающими по лицензии. К слову, прайсы выставлены практически на всех сайтах. Многое зависит от расходных материалов и анестезии, клиники и специалиста. Так, что предлагают? Вернуть девственность, увеличить точку G, скорректировать функциональ-ные морщины, скорректировать форму и размеры ушных раковин, подтянуть лицо, ягодицы, плечи, внутреннюю поверхность бедра, увеличить скулы, подбородок… Список впечатляет. Обращаюсь к одному из врачей частных клиник. Дмитрий Батюков более 10 лет работал в Минской областной клинической больнице. Сейчас творит чудеса в частной клинике.
— Рейтинг операций в нашей стране совпадает с мировым. На первом месте операции в области век — блефаропластика, в области носа — ринопластика, увеличение груди и липосакция. Все эти позиции год от года меняются, но из топов не уходят. Что касается увеличения ягодиц, то наши девочки этим не увлекаются. Такие операции популярны в Бразилии, — рассказывает он. — Сейчас увеличилось количество неоперативных методов омоложения. В особенности это касается лица. Люди стали чаще делать инъекции.
Сделав одну операцию, предположим, по увеличению груди, нужно ли будет снова обращаться к хирургам, чтобы поддерживать ее состояние и форму? Дмитрий Владимирович напоминает, что тело в целом в любом случае будет изменяться: мы стареем, меняется гормональный фон, вес.
— Мы отказываем тем, кто приходит с неадекватными желаниями. Например, приносят фото знаменитостей и требуют уши и глаза, как у них. Они готовы чуть не полголовы себе снести, лишь бы быть на кого-то похожими. Такие люди зачастую просто не воспринимают свое тело, и, что бы мы ни сделали, они все равно будут недовольны. Мы не обещаем лишнего, а выполняем то, о чем договорились. Что касается косметологии, то, к сожалению, доступность препаратов на процветающем черном рынке и увеличение количества псевдоспециалистов, которые берутся делать инъекции, зачастую оборачиваются осложнениями. Они редко фатальны, но иногда приводят к необратимым изменениям на лице.
К Дмитрию Владимировичу и сегодня пришла девушка, у которой были серьезные осложнения, потребовавшие операции. После посещения шарашкиной конторы ей пришлось прийти к профессионалам, чтобы исправить свой прекрасный лик.
К слову, инъекции — штука непостоянная. Максимальный срок их эффекта — год. Должно быть, такие пластические процедуры совершенно не страшны, если попасть в руки специалиста?
— Вы думаете, это несложно? После инъекции бывает и слепота, — возражает мне Дмитрий Владимирович. — Многое зависит от того, кто делал процедуру. Осложнения могут возникнуть у любого человека, другое дело, как на это реагировать. Если вовремя диагностировать и правильно лечить, тогда последствий чаще нет.
Гомельчанка Ольга, сломав нос в детстве, всю жизнь комплексовала. Поправили его в целом нормально, да только на фото получался он кривой.
— У меня был широковатый нос. Мне это не нравилось, хотя с мужчинами всегда было все в порядке. Позже я вышла замуж, родила сына и дочь, а мысль, что на фото нос не тот, мучила, — вспоминает она. — В общем, решилась его заузить.
Чтобы сэкономить, отправилась в частную клинику в Киев. Муж, правда, отговаривал: «Зачем тебе это надо? Я люблю тебя такой». Ольга — оптимист по жизни, решила, что с ней ничего дурного не случится…
— Операция шла часа три. Я была готова к тому, что буду распухшей, но не была готова к тому, что увидела! Когда подошла к зеркалу — один большой нос! Мне сказали: «Не надо паники, все это реакция организма, ничего страшного, все пройдет».
Нос не дышал. Когда опухоль спала, нос остался большим и не работал.
— Он стал огромным, кривым и еще горбатым! Когда приехала к нам, пошла по врачам. Многие отказывались исправлять. Говорили, что может стать еще хуже, — с дрожью в голосе рассказывает Ольга. — Я понимаю, что врач, который со мной это сделал, не хотел мне зла. Просто так получилось…
Друзья 35-летнюю Ольгу поддерживают. В Минске она будет делать повторную операцию, правда, через год — раньше нельзя. Пока же ей приходится мучиться.
— Я себя постоянно спрашиваю: ну зачем мне эти фотографии? Зачем я на это пошла? Да, главное, что жива и здорова, но жаль, что все стало только хуже. Когда моя дочка-малышка подрастет, я ей обязательно скажу, что внешность, которая дана, должна оставаться такой же. На пластические операции нужно идти только в экстренных случаях.
Кстати, об экстренных ситуациях. Отправляюсь туда, куда люди со всей страны съезжаются за оперативной хирургической помощью. Меня встречает руководитель Республиканского центра пластической и реконструктивной микрохирургии на базе Минской ОКБ заслуженный врач, профессор, доктор медицинских наук Владимир Подгайский. К нему приезжают и те, у кого бензопила отрезала пальцы, и те, кто просто хочет сделать себе красивую грудь.
— Люди придумывают себе эстетические идеалы: грудь должна быть такой формы, нос — такой. Иногда так зацикливаются, что перебарщивают и становятся похожими на куклу Барби, — рассказывает он в перерыве между консультациями. — Вот, например, актриса Вера Алентова. Страшно смотреть! Зачем столько пластики? И у нас есть те, кто больше 50 операций делал! Наш анестезиолог у таких барышень спрашивает: «Ты что, в гробу хочешь красивой лежать?»
Врачи пытаются отговаривать тех, кто явно сделает своей внешности только хуже, но, говорят, люди, которые зациклены на пластике, выйдут из кабинета этого врача и зайдут в тот, где ради денег готовы на все.
Владимир Николаевич отмечает, что сейчас появилась другая, новая хирургия века: бьютификация — комплексный подход по омоложению лица. Это похоже на приукрашение того, что есть: губки сделать больше, скулы выше и так далее.
За спиной врача среди сертификатов висит черно-белое фото, на котором запечатлен ребенок на операционном столе. Кто это?
— Это Русланчик. Дело было в 1985 году. Его брат случайно в деревенском доме нашел топор и уронил на ножку младшего брата. Итог — отсек пятку. И так испугался, что стопу спрятал под печку и сам упал в обморок. Мамка пришла, а оба лежат бледные. Срочно привезли к нам малыша, и мы ему помогли.
На столе лежат грудные имплантаты и маркеры, которыми Владимир Николаевич отмечает на теле пациентов будущие исправления. Еще до моего прихода он консультировал молодую пару. Девушка 30 лет хотела увеличить грудь и исправить нос.
— Я ей говорю: если у тебя есть рядом мужчина, зачем тебе делать что-то? А она: «Комплексую, не хочу так. Хочу жизнь посвятить себе». Ее мужчина сказал, что только за увеличение груди. Она уже одного ребенка родила. Я ее спросил, планируют ли еще. Говорю, сначала рожай, а потом будем исправлять. А они оба хотят уже сейчас эту большую грудь.
Несмотря на то что чаще приходят увеличивать грудь, есть и такие пациенты, кто ее уменьшает, удаляет ранее вставленные имплантаты. Например, как-то обратился тренер с юной подопечной: нужно уменьшать грудь, чтобы быстрее плавала. Уменьшили, результат ее стал на соревнованиях чуть лучше. Тренер снова к врачу: еще меньше надо! Тут уже врачи отказались. Ради прихоти тренера, который хотел сократить время заплывов, жизнь девушке ломать никто не хотел.
— Пришла как-то женщина: «Не видно, что у меня есть пластика! Хочу, чтобы было конкретно заметно, что у меня дорогая грудь, имплантаты! Как у всех!» — улыбается врач. — Некоторые не понимают рисков операций. Имплантаты — это все же инородное тело, значит, организм будет бороться с ним.
На консультацию сюда приходят по 10—15 человек в день.
Кстати, прибегают к помощи пластических хирургов и мужчины. Зачастую это липосакция — убирают с живота жир, и блефаропластика.
— Есть и те, кто приходит увеличивать в длину и в объеме половые органы. Делали мы и операции по смене пола — из мужчины в женщину и наоборот,— Владимир Николаевич показывает мне фото этих операций и объясняет, как это происходит. — Такие операции мы сделали более чем 100 пациентам.
— Мы стараемся выслушать человека и помочь ему. Сюда насильно никого не тянут. Иногда приходят пациенты и говорят: а что бы мне сделать? Я говорю: нет уж, сами решайте. Не могу давать таких советов. А она сидит с накрашенными губами и улыбается, думая, что операция — это как поход в парикмахерскую.
alinakasel@gmail.com
