Известному вратарю минского «Динамо» Юрию Курбыко — 50. Не верится! И все–таки поздравляем!Выглядит он между тем так же молодо и бодро, как и в зените карьеры, — хоть завтра вновь на поле выпускай! Откуда столько сил? Не иначе методы его супруги Ирины Донской способствуют...
— Это точно (улыбается). Я раньше думал, что вся эта методика — ерунда, но решил как–то попробовать бросить курить. Хотел–то бросить на месяц, а не курю до сих пор. Испытал на себе методы доктора Донской. И заверяю вас — помогает.
— К этой теме, с вашего позволения, мы еще вернемся, а сейчас хочу у вас спросить о другом: почему вы выбрали именно вратарское ремесло? Все ведь, как правило, хотят быть нападающими.
— Вы правы. Я в 12 лет пришел в футбол и сперва, конечно, большого желания становиться в ворота не изъявлял. Но меня перехитрили. Тренер Леонид Лапунов подговорил моего друга, Валеру Шавейко, чтобы тот всю дорогу до тренировки «втирал» мне, что я должен стать вратарем. Сработало! Когда приехали на занятия, уже точно знал, что буду именно вратарем. Что самое интересное, моя мама, Таисия Ивановна, гораздо раньше отвела мне это место. Когда я бывал у бабушки, она мне все время писала письма, которые начинались словами: «Как дела, мой футболист–вратарь...» Я тогда очень обижался...
— А дебют свой на профессиональном уровне помните?
— Это было в далеком 1974 году. Так сложились обстоятельства, что Михаил Вергеенко — он был первым номером — уехал в молодежную сборную СССР. А минское «Динамо» играло во Владикавказе. Я сижу в запасе, в воротах Вячеслав Хрусталев. И надо было такому случиться, что Егорыч пропускает 3 гола. Проигрываем. Тренер решил изменить ход игры и выпустил меня на поле. Я даже не знаю, как до вратарской добежал, ноги подкашивались, коленки дрожали. И вот те 30 минут я запомнил навсегда. Кстати, мы тогда победили 4:3, правда, по моим воротам вообще ни разу не ударили.
— Как–то в разгаре карьеры вы решили повесить бутсы на гвоздь и некоторое время действительно провели вне футбола...
— Потерял место в составе и решил уйти, так как для меня такое положение в команде было унизительным. Погрузился в учебу. В тот момент как раз получал второе образование в школе МВД.
— А чего это вы в пожарные подались?
— Решил поработать по специальности. У нас в учебном центре был очень хороший коллектив, душевный. Интересно было. Но в один прекрасный момент я понял, что это не мое, не могу я без футбола. Уехал в «Пахтакор». Хотя, если бы не поступило приглашение из Ташкента, продолжал бы работать и дальше.
— На пожары выезжали?
— Жаль, но не довелось побыть героем (смеется).
— Вы играли в составе ташкентского «Пахтакора» спустя всего 8 лет с того дня, когда в авиакатастрофе погибла практически вся команда...
— О той трагедии помнили не только в команде, но и во всей стране. У нас даже сложилась традиция в «Пахтакоре»: мы перед сезоном всей командой посещали могилы футболистов, которых в тот день не стало. Такие моменты никогда не забываются.
— Чего, на ваш взгляд, сегодня не хватает нашей современной вратарской школе?
— Хватает–то всего. Конечно, такие вратари, как Яшин и Дасаев каждый год не рождаются. Хотя все не так печально с голкиперами. В сборной уже сейчас 4 хороших вратаря. И с каждым годом новые ребята подрастают. Я очень надеюсь, что «белорусский Яшин» в ближайшее время все-таки появится.
— Правда, что футбол потерял свою душу и стал прагматичным?
— Я не согласен. Взять последний матч Лиги чемпионов «Челси» — «Барселона». Кто может сказать, что Рональдиньо играет не с душой? Да они сами получают удовольствие от своей игры, а как это нравится болельщикам! Приятно видеть, что и в Беларуси душа, как говорится, заново зарождается, у каждой команды вырисовывается свой почерк.
— А что вы, заместитель председателя ассоциации «Белорусская федерация футбола», скажете насчет инфраструктуры?
— Москва не сразу строилась. Уже сейчас планируется реконструкция минского стадиона «Динамо», Владимир Романов взялся превратить «Трактор» в суперарену. Я видел этот проект. В Витебске, Гомеле, Бресте можно сейчас проводить международные матчи. Сейчас и Солигорск затеял реконструкцию. Гродно на подходе. Повторюсь, надо немного подождать. Даже сборная проведет ряд матчей не в столице.
— А строительство новой базы для сборной планируется?
— Еще рано об этом говорить, но такие планы есть. Проект действительно классный. Современная база, где будет первоклассное медицинское оснащение, большое количество футбольных полей...
— Вы заводной человек?
— В жизни стараюсь быть спокойным. Но на поле мог, если меня зацепят, за себя постоять.
— А как вы с супругой познакомились?
— Еще в школе с ней вместе учились. Потом наши пути разошлись. Видимо, лишь для того, чтобы спустя 20 лет снова сойтись. Встретившись вновь, мы друг друга полюбили и до сих пор несем это чувство.
— Когда жене дарили в последний раз цветы?
— О, я уж и не вспомню. К сожалению, я редко дарю цветы. Конечно, это неправильно.
— С Ириной часто советуетесь по футбольным, житейским вопросам? Или все решаете сами?
— Она мне очень помогает советами.
— Главный принцип вашей семьи?
— За здоровый образ жизни! Я сам играю в хоккей в команде Президента. С Ириной посещаем тренажерный зал. Вот сейчас учимся кататься на горных лыжах...
— Так вы еще к тому же экстремал?
— Так не я же это все придумываю. Ирина всегда находит для меня приключения. Я подозреваю, что скоро мы займемся дайвингом. А потом в горы полезем (смеется).
— А потом спрыгнете с парашютом?
— Вот это уж увольте — никогда в жизни. Я очень высоты боюсь.
— В каких человеческих слабостях вы себе не отказываете?
— Бокал пива после хоккея или бани.
— И напоследок с вас смешная история из футбольной жизни...
— Были мы когда–то с «Динамо» на сборах на Кавказе. Условия ужасные — питались из алюминиевой посуды. И вот приходим как–то на ужин, нам подают суп. Смотрю, а Вергеенко негодует — кричит, руками размахивает, зовет врача и говорит: «Максимыч, блин, посмотрите, что у меня в супе. Это же червяк!» Док не растерялся: «Миша, какой же это червяк? Это — гусеница!» Вся команда покатилась со смеху...
