Мнение, что без знания иностранного языка нынче никуда, стало уже аксиомой. Без сносного владения английским вряд ли найдешь хорошую работу, на карьерной лестнице тебя обскачут молодые полиглоты, а оказавшись в чужой стране, станешь объясняться с окружающими на пальцах. Тем не менее находятся люди, подвергающие сомнению даже столь очевидные вещи. Один из них — постоянный автор «Спор–площадки», считающий, что пропаганда изучения иностранных языков несколько чрезмерна. Его оппонент терпеливо пытается вразумить коллегу. Однако предпочтения аудитории часто оказываются непредсказуемыми, так что пока неизвестно, кого из спорщиков поддержат наши читатели. Как всегда, ждем откликов по почте и на редакционном сайте.

Против

«Маша хотеть слипеньки»

Роман РУДЬ, не боящийся заблудиться:

— Знаешь, Андрей, меня страшно раздражают новомодные журналистские эксперименты, якобы призванные доказать, что иностранному инвестору бессмысленно обращаться на белорусские предприятия. Дескать, его там не поймут. Уже не одна газета устраивала этот аттракцион телефонного хулиганства: корреспондент звонил в какую–нибудь заводскую бухгалтерию и на английском или немецком говорил о возможных бизнес–контактах. Естественно, тетеньки на другом конце провода приходили в ужас, бросали трубку или заполошно пытались припомнить пару слов из школьного языкового курса. «Хэллоу, мэн!» Выглядит смешно, не спорю. Корреспондент радостно гыгыкает, а газета тычет обличающим перстом — смотрите, они прохлопали потенциального инвестора! Доколе?!

На самом деле поле для таких высосанных из пальца экспериментов еще не пахано по–настоящему. Можно, например, позвонить в милицию и на чистейшем каммуанге (диалекте тайского языка) пожаловаться, что у тебя украли мобильник. Когда сержант пожмет плечами и положит трубку, следует поднять крик, что милиция не готова помогать несчастным туристам из Таиланда. Можно дозвониться до уборщика клеток в зоопарке и китайскими словами предложить в дар большую панду. Когда он тебя пошлет, самое время объявить, что зоопарк бесхозяйственно отказывается от редких животных.

При этом «экспериментаторам» наплевать, что растерянный бухгалтер умеет с блеском подготовить квартальный отчет, а милиционер — в одиночку скрутить преступника. Профессиональные качества меркнут в сравнении со страшнейшим из современных грехов: они не знают английского языка!

Да зачем он им нужен? Они и без всякой иностранщины являются специалистами в своем деле.

Произошло всеобщее помешательство на языках, и английский сейчас изучают просто «абы был». Потому что престижно. Это как с получением водительских прав: тысячи молодых людей учатся на курсах вождения, не имея возможности управлять собственным автомобилем. Затем их маломальские навыки без ежедневной практики мгновенно утрачиваются, зато в сумочке, где–то между косметичкой и зачеткой, гордо валяются водительские права. Модная штучка. Так и с языком: худо–бедно выученный английский забывается без разговорной практики, но в глазах окружающих молодой человек остается крупным знатоком — потому что наизусть вызубрил речитативный куплет какого–нибудь рэппера.

Оголтелое родительское желание привить малолетним чадам один–два иностранных языка приводит к трагикомическому результату: чужой язык ребенок так и не выучил, а родной забыл. И говорит чудовищными фразами вроде: «Маша хотеть слипеньки». Спать хочет Маруся, если ты не понял. От английского sleep.

Разумеется, на гребне волны такой популярности иностранных языков — пена различных мошеннических методов обучения, элит–классов и скоростных курсов. После очередной ускоренной программы человек выходит дурак дураком: вроде и деньги потратил, а в голове пусто. Нет там ничего, кроме школьного «фэйсом об тэйбл».

Кстати, школьного языкового курса вполне достаточно для большинства людей. Даже с этими скудными познаниями плюс жесты и разговорник можно неплохо себя чувствовать в чужой стране. По крайней мере, не заблудиться. Ты не поверишь, но отель по–английски так и будет: отель.

За границей я не раз замечал, что те иностранцы, для которых английский не является родным, знают его не лучше нашего. А зачем, к примеру, этот «язык международного общения» испанскому виноделу, австрийскому пивовару или французскому фермеру, всю жизнь работающим у себя в глубинке? Чтобы свободно бродить по англоязычной части интернета и общаться с коллегами из других стран? Так для этого во многие браузеры встроены онлайн–переводчики, способные мигом представить на родном языке как отдельные слова, так и целые сайты.

Я считаю, что чрезмерная пропаганда иностранных языков на руку лишь тем, кто надеется заработать на их преподавании. Поверь мне, иностранный инвестор, если у него появится бизнес–интерес к нашей стране, не только забудет про свое блистательное знание английского, но еще и выучит полесский диалект белорусского. Если наш моноязыкий ученый сделает замечательное открытие, никто не станет ждать, пока он заговорит на еще одном языке: его работу мгновенно переведут хоть на фарси, а к нему приставят армию переводчиков — чтобы он достойно описал свой научный прорыв на международном симпозиуме.

Зато пренебрежение собственным языком ведет к тому, что из уст нынешних продвинутых подростков звучат следующие конструкции, я лично слышал: «Знаю одно кул место, олл гоу туда». Выражаться без употребления иностранных словечек считается постыдным. Точно такое же чувство стыда газетчики пытаются привить застигнутым врасплох счетоводам, неспособным бегло оттарабанить на английском подобострастное приветствие.

Тем же руководителям, которые не разделяют мою позицию, я бы посоветовал срочно отдать ночных сторожей на курсы испанского: мало ли, вдруг желанный инвестор позвонит из Аргентины, когда у них ясный день, а у нас глубокая ночь...

За

Гоу хоум?

Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, «владеющий со словарем»:

— Нынешние репортерские эксперименты со звонками в бухгалтерии — еще цветочки, этакие скоротечные курсы шоковой терапии. Ягодки будут потом — в 2014–м. Нет, это не новая дата конца света. Через 4 года, напомню, Минск ожидает нашествие тысяч гостей чемпионата мира по хоккею. У скандинавов, американцев, канадцев, швейцарцев, будь уверен, возникнет к блюстителям порядка, продавцам, билетерам, официантам и просто прохожим много вопросов. И очень печально, если в ответ мы будем лишь улыбаться, краснеть и лепетать что–то вроде «нихт ферштейн». Эх, как бы не прослыть нам потом дикарями в центре Европы! Представляешь, в какую лужу сядет уважаемый милиционер из службы 102, если бросит трубку, услышав непонятный ему крик о помощи: «Хелп ми! Хелп ми!» Или как оконфузится сотрудник зоопарка, если не поймет простую англоязычную просьбу показать зубра. Уж не говорю о врачах «скорой», к которым, возможно, обратятся с теми же «хэлп ми» интуристы. Вряд ли спасет их т.н. школьный базовый English. И тогда впору будет самим принимать таблетки — пилюли от стыда... «Какие–то странные эти аборигены», — пожмут плечами болельщики и после финального свистка чемпионата больше к нам ни ногой. А нелестные отзывы о нашей якобы закрытости и некоммуникабельности разнесутся по планете со скоростью интернет–трафика.

Впрочем, без паники — еще есть время на исправление. Можно и разговорники, как это было сделано перед Олимпиадой–80, милиционерам раздать. И англоязычные указатели на улицах понавешать. И пропаганду пользы лингвистических познаний активизировать. И это хорошо, что педагоги на уроках стали больше делать упор на тренинг разговорных навыков ребят. А ведь владение хотя бы одним иностранным языком — необходимый для современного человека житейский навык. Так же как и вождение автомобиля, умение пользоваться компьютером, кредитными карточками, банкоматом. И твое, Роман, наивное упование на браузеры с интернет–переводчиками меня просто умиляет. Ну что ты сможешь предложить с помощью электронного толмача зарубежному собеседнику, кроме корявых фраз вроде: «Я имею круглый день вокруг бассейна. Я есть идти моя жена и дочка на опера театр Большой»? По–европейски учтивый коллега, конечно, отвесит тебе комплимент (хотя расшифровывать ты его наверняка будешь сутки–двое), но больше ты его посланий на своем e–mail не увидишь.

Примерно такое же разочарование ждет тебя и в поездках по дальнему зарубежью. Ты не заблудишься на улицах иноземного мегаполиса, припомнив программу 8–го класса? Рад за тебя. Но сможешь ли далеко отойти от банальных туристических троп, узнать новую страну в общении с местными? Боюсь, так и будешь блуждать по шведским столам да шоппингам. С твоими «о’кей», «гуд бай», «ай эм Роман», «Биг–Бен — гуд» ты лишь приоткрываешь свой персональный «железный занавес», но не рушишь его.

Глупа эта твоя напыщенность, уж извини. Ведь ни янки, ни прочие шведы не приедут в Минск, а тем паче в белорусскую глубинку с армией переводчиков, не бросятся изучать полесские диалекты. Транзитным галопом пронесутся, утонут в море кириллицы, устанут от шарахающихся белорусов и — «гоу хоум». А мы будем дальше умно рассуждать о перспективах развития туризма, привлекательности географического положения, инвесторах (почему–то чаще всего о них у нас упоминают с эпитетом «потенциальные»). Но как строить новое, не владея прогрессивными рабочими инструментами? Иностранные языки — в числе таких орудий. Под лежачий камень вода не течет. Молодая страна и ее граждане должны заявлять о себе миру понятными ему словами. Иначе конструктивного диалога, по–настоящему делового сотрудничества не получится, а пресловутая народная дипломатия так и погрязнет в формате «концерт — фуршет — адью».

Смотрю, Роман, ты уже готов сотворить себе кумиров из испанских виноделов, австрийских пивоваров, французских фермеров. Им, мол, в глубинке полиглотами быть ни к чему. Что ж, наверное, проживут без доскональных познаний в немецком, испанском и французском и их британские, американские коллеги. Да и наш аграрий над непонятной ему газетой The Times, попадись она в его мозолистые руки, плакать в бессилии не станет — приспособит для хозяйственных нужд. Однако, как мне кажется, у работяг гуманитарной, научной, общественной сферы должны стоять перед глазами другие примеры. Вот, скажем, произведениями Антона Павловича Чехова зачитывается весь мир, но именно ему принадлежит самокритичное признание: «Не знаю языков. Ах, с каким бы удовольствием я себя выпорол! Без знания языков чувствуешь себя, как без паспорта». Но Чехов–то зря сокрушался, в конце концов, его прозу на все языки перевели. А как выкручиваться нам, указывающим в анкетах «владею английским со словарем»? Много есть вариантов. От курсов в инязе до самоучителей. А «фэйсом об тэйбл» — это не выход.