Быть ли в Беларуси "Силиконовой долине"? Шанс победить «цифровое неравенство» есть.

Справка «Р». Корпорация «Галактика» – ведущий в СНГ разработчик автоматизированных систем управления предприятием. Имеет центральные офисы в России, Беларуси, Украине и Казахстане. – Геннадий Ульянович, понятно, что белорусская «кремниевая долина» – это, скорее, емкий образ, призванный привлечь внимание к обсуждению стратегии развития страны. Насколько, на ваш взгляд, в Беларуси реален технологический прорыв с использованием высоких технологий как локомотива экономики? – Безусловно, реален: потенциал для этого есть. Хотя немалой его частью воспользовались другие: в той же американской Силиконовой долине работает около 300 тысяч русскоязычных специалистов (в т.ч. выходцев из Беларуси) – там даже семинары порой проводят на русском языке. Возможности белорусской научной школы, системы образования велики: недаром отечественных IT-специалистов по-прежнему приглашают за рубеж, привлекают к оффшорному программированию и т.п. И мы просто обязаны научиться использовать этот потенциал сами, в собственных интересах. Ведь в XXI веке ведущей производительной силой становятся знания. В развитых странах на их долю уже приходится от 70 до 90 процентов прироста ВВП. 30 лет назад интеллектуальная собственность составляла всего 3 процента от стоимости продукции, в 2000 году – уже 35, а к 2010 году ее доля вырастет до 70 процентов. Объем мирового рынка наукоемкой продукции достиг трех триллионов долларов, он в несколько раз выше оборота на сырьевых, в том числе нефтегазовых, рынках. – Но ведь производство 80–90 процентов наукоемкой продукции приходится на семь наиболее развитых стран мира, что позволяет экспертам говорить о так называемом цифровом неравенстве. Есть ли шанс у Беларуси его преодолеть? – Опыт Индии, Китая, стран Юго-Восточной Азии показывает, что можно с успехом развивать высокие технологии, даже не имея на старте серьезной научно-технической базы и финансовых ресурсов. У Беларуси научно-техническая база есть. Да и финансы, как отмечал Президент, можно найти, аккумулируя те ресурсы, которые сейчас распыляются по различным фондам. – А что, на ваш взгляд, необходимо, чтобы деньги, вложенные в ускоренное развитие отрасли высоких технологий и налоговые льготы для нее, принесли отдачу и предприятиям, и государству? — Прежде всего надо понять: мгновенной отдачи не будет. Мировая практика показывает, что технополисы начинают окупаться не ранее чем через 5–10 лет. А откуда брать инвестиции для их развития? Многие исследователи, в частности Х.Санмен из Великобритании, полагают, что внешние инвестиции стимулируют однобокое развитие инфраструктуры, стремление к сиюминутной отдаче, поэтому нужны в первую очередь внутренние инвестиции. К слову, японские технополисы, которые часто считают образцом, обычно на 30 процентов финансируются государством, на 30 – муниципалитетами, на 30 – предприятиями и частными лицами и на 10 процентов – иностранными инвесторами. Но если сделаем ставку на внутренние инвестиции, то результаты исследований, безусловно, должны быть востребованы предприятиями в Беларуси. Сегодня они явно не заинтересованы в инновациях – и не будут заинтересованы, пока не получат стимулы. Далее, очень важен выбор основных направлений деятельности технополиса. На чем сделать акцент? На консультационных услугах высокотехнологичным компаниям? На лизинговых услугах? Научных исследованиях? Разработке технических прототипов? Выращивании новых компаний? И самый главный вопрос, вызывающий споры: на что делать ставку – на развитие оффшорного программирования или на создание собственных интеллектуальных продуктов? Я убежден, что будущее – за вторым вариантом. В Беларуси достаточно компаний и программистов, способных разрабатывать полноценные продукты, ни в чем не уступающие западным аналогам. Пример «Галактики» это подтверждает. К тому же оффшорное программирование, обеспечивая некоторый стабильный доход, несколько замораживает уровень программирования в стране. 90 процентов заказов, поступающих из-за рубежа в ту же Индию (ей принадлежит, по разным оценкам, от 80 до 95 процентов рынка оффшорного программирования), требуют невысокой квалификации… С другой стороны, западные заказы уже сегодня могут ускорить рост отрасли. Поэтому важно развитие по обоим направлениям. И последнее. Кто будет определять целесообразность поддержки тех или иных проектов? Чиновник? Приведу общемировую статистику: из 12 оригинальных идей только одна доходит до стадии массового производства. Найдется ли чиновник, готовый оплатить 11 «бесполезных» идей? Думаю, нет. Да это и не его задача. Этим во всем мире занимается венчурный бизнес, поддерживающий рисковые проекты (а любой высокотехнологичный проект по определению рисковый). Именно он в свое время породил таких китов мирового рынка высоких технологий, как «Microsoft», «Intel», «Sun», «Lotus», «Compaq», «Apple» и др. Полагаю, позволив развиваться в рамках технополиса венчурным компаниям, мы создадим эффективный механизм отсева нежизнеспособных проектов.