Ах, сколько замечательных — и вечных! — историй дарят нам Рождество и Новый год! Иногда веселых, как, например, гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», а иногда грустных, как андерсеновская сказка про девочку со спичками. Но всегда светлых, затрагивающих какие–то особые струны в душе, когда уже сам не знаешь и знать не хочешь, где здесь вымысел, а где быль. Как по мне, так все они — быль. Даже те, которые сочинили писатели. Потому что рождественские истории всегда о нас, о людях: метущихся, порой неуверенных в себе, стремящихся к душевному покою, мечтающих о счастье и так часто рассчитывающих на чудо. И Рождество снова и снова обнадеживает: чудеса бывают! Особенно когда к ним приложат руку добрые люди.
И еще. Чудо у каждого свое. Не пропустите его!
Чудо без чудес
Уважаемая редакция!
Меня зовут Наталья, живу в Могилеве с двумя дочерьми, работаю отделочницей на мебельном производстве. Четыре года назад я купила новую газовую плиту гомельского производства. Долго нарадоваться на нее не могла. Я люблю (а многие говорят, и умею) готовить, поэтому использовала плиту на всю катушку. Семья с удовольствием собиралась на кухне: и уютно, и вкусно пахнет! Пока однажды... В общем, пролила я кипящую подливу на внутреннее стекло дверцы духовки, а оно возьми да лопни. Что делать — ума не приложу: и внешне совсем неэстетично, и духовкой не воспользоваться, а на носу — Новый год и следом Рождество со всеми вытекающими. Ребром встал конкретный вопрос: где купить стекло? Это ведь не дверной замок или булка хлеба. Позвонила в горгаз. Там руками развели: нет стекол. Поспрашивала у знакомых, что делать. Никто ничего путного не посоветовал. Тогда взяла да и написала письмо в Гомель директору завода, где подробно изложила суть своей проблемы. Написала без всякой надежды, скорее так, для очистки совести: мол, сделала все, что могла. Я человек взрослый, реально смотрю на вещи: директору делать больше нечего, как решать мои вопросы со стеклом!
Дальше события развивались стремительно. Уже через четыре (!) дня пришла посылка, а в ней — стекло. Не обращаясь к помощи знакомых мужчин, вставила его на место. Так что духовка оказалась в боевой готовности даже за несколько дней до католического Рождества, не говоря уж о Новом годе. А днем позже в почтовом ящике я нашла письмо с этого же завода за личной подписью начальника отдела качества, в котором меня благодарили за то, что я пользуюсь продукцией белорусского производства.
К огромному своему сожалению и стыду, я даже не знаю, как зовут этого замечательного человека — директора предприятия, который в своем, я уверена, плотном предновогоднем рабочем графике нашел время для решения моей просьбы. С Рождеством вас, дорогие земляки!
23 декабря 2012 г.
Чудо через расстояние
Эта история очень короткая. О том, как в далекие 50–е годы прошлого столетия моя бабушка Любовь Федоровна, полочанка из старообрядческой семьи, жена советского офицера (тогда уже вдова: дед погиб в самую страшную зиму 1941 — 1942 годов в Украине) и соответственно коммуниста–атеиста, на Рождество настраивала радиоприемник и слушала службу из Ватикана. И не имело значения, что сама она вовсе не католичка. Но просветленные голоса, доносившиеся из праздничного католического храма, дарили ее душе успокоение и надежду... Какая, собственно, разница исстрадавшемуся человеку, что где–то не совпадают литургические особенности, хотя для кого–то это, безусловно, может быть и важно. Но если так трудно найти опору на земле, остается надеяться только на Небо, а оно, как известно, одно на всех, общее.
И, наверное, не случайно местом упокоения бабушки стало традиционно католическое минское Кальварийское кладбище.
Чудо жизни
Приближался Новый год. Катеринина дочка — первоклассница Танюша, особа деятельная и самостоятельная, — обдумывала «заказ» Деду Морозу. Процесс шел активно, так что утренние планы к вечеру обычно менялись на совсем новые: кукольная коляска уступала пальму первенства розовому платью с рюшками, которое, в свою очередь, отступало перед гламурной неотразимостью Барби и Кена... Ну и так далее. И все это выносилось на обсуждение родителей, хоть те и утверждали, что к возможностям Деда Мороза никакого отношения не имеют. Но однажды Таня вернулась из школы необычно тихая и задумчивая. И сообщила маме, что определилась с новогодним подарком: ей нужны... деньги. Катерина, конечно, была готова к любым неожиданностям, но не к таким. Начали выяснять, что «финансовый воротила» собирается делать с наличностью. Дочка молчала, но, в конце концов, призналась.
С Таней за одной партой сидел худенький мальчик Леша. Жил он очень скромно с мамой, которая часто болела. А дети каждый день приносили в класс в портфелях вместе с пеналами и тетрадками все новые и новые игрушки. Хвастались друг перед другом. Лешка не приносил, у него их не было. Таня — девочка сообразительная, это замечала. И вот, когда мальчишки снова выставляли друг перед другом свое очередное игрушечное войско, Леша сказал: он написал письмо Деду Морозу и попросил у него трансформер — такого робота–солдата, из которого можно сделать самолет или еще какую–нибудь абсолютно замечательную вещь. Но Танюша–то уже знала: самый надежный Дед Мороз — это папа. А у Леши папы нет. Вот и решила она стать для одноклассника Дедом Морозом. Ну или Снегурочкой. Сразу после новогоднего праздника на подаренные деньги купить в универмаге трансформер и на Рождество — а она уже знала про Рождество! — каким–то образом от имени Деда Мороза подарить его мальчику.
В общем, посоветовавшись с учительницей, Катеринин муж нарядился Дедом Морозом и отправился домой к Леше. Сказка состоялась, чудо произошло! Благодаря вниманию, сопереживанию и доброте совсем еще маленькой девочки Танюши.
Чудо надежды
Елена Михайловна — научный работник, специалист по культуре, человек интеллигентный, творческий, эмоциональный, очень увлеченный своим делом, большой знаток народных обрядов, кстати, про белорусские Коляды может рассказывать часами. Но в тот год все шло как–то наперекосяк. И в первую очередь беды обрушились на ее семью: сестра получила серьезнейшую травму, очень немолодые родители тяжело болели... Короче, хуже, конечно, бывает, но это уже когда совсем плохо. Именно то самое «совсем плохо» и маячило в ближайшей перспективе. А Елена Михайловна — женщина хрупкая, маленькая, откуда только силам браться. Свалившиеся на ее плечи испытания совсем измотали. И вот идет она в таком убитом настроении по району, где когда–то, в юности, жила семья, где соседи по–настоящему дружили, радовались праздникам... Сердце ноет от боли по уже утраченному и в предчувствии новых неизбежных потерь. А на улице январь, вот–вот Рождество... Но погода выдалась та, которую принято называть «аномалией». Я ее тоже помню. У нас возле дома надумали распускаться почки на сирени. Так вот, заходит наша героиня в свой бывший двор и видит: на старой вишне... недоуменно смотрят на недружелюбно–холодный окружающий мир несколько беленьких цветочков. Словно посланцы из какого–то другого измерения. Того, где нет страданий, а есть свет и вера в будущее, в то, что жизнь побеждает всегда и везде. Надо только не закрываться от нее в своем горестном панцире. И если уж эти цветики надеются на будущее, то ей–то и сам Бог велел не сломаться...
Елена Михайловна — сильная и стойкая, настоящая белорусская женщина. И, мне кажется, ее держит чудо надежды.
Чудо веры
И уже совсем короткая–прекороткая рождественская история. Знакомая пенсионерка Анастасия Васильевна, у которой день рождения как раз на Рождество, отправилась утром 7 января в магазин — ждала в гости внука. Расплатившись, стала складывать в сумку покупки, а кошелек машинально положила на стол рядом. Затем взяла сумку и ушла. А кошелек остался лежать. Спохватилась минут через пятнадцать. Бегом назад, хотя, честно говоря, особо не рассчитывала на удачу — в магазине толпа людей, среди которых далеко не все праведники. Каково же было ее удивление, когда заметила свой кошелек ровно на том месте, где забыла. И ни один рубль из него не пропал. А рядом сновали люди. Но они словно не видели его. Анастасия Васильевна уверена: действительно не видели! Говорит, Боженька прикрыл его своей ладошкой. Знал: она вернется...
И позвольте в качестве послесловия. То, что в наше сверхрациональное, порой очень суровое и даже жестокое время не исчезает жажда рождественских историй, тоже чудо, самое настоящее.
