Заглянул в деревню к двоюродному брату Михаилу. Чтобы не быть нахлебником, предложил помочь ему прополоть грядки. Тем более что после обильных дождей сорняков разрослось немало…
Через забор сосед и мой однофамилец Борис с охапкой сена поднимался по лестнице на чердак сарая. Сделав вид, что ничего не понимаю, спросил у него: «У тебя на чердаке кролики живут?» «Ага, один, — ответил тот. – С тонну весом». Мы с Мишей прыснули со смеху. Хотя ничего смешного в этой истории нет.
Борису уже за 50. Так получилось, что остался один. Возвратился из столицы в родную деревню. Стал владельцем четырех домов и стольких же земельных участков, занялся хозяйством. Еще нет и шести утра, а он уже бренчит ведрами около колодца. А отбой всегда за полночь. На жизнь зарабатывает, детям в Минске помогает. Нынче вырастил холеного быка. В апреле смотрел, как он его гладил, ласково приговаривая: «Мой Васька, мой Васька…» Подумалось: «Скоро этот Васька хозяина ох как погоняет!» Через две недели бык во дворе боднул его так, что тот отлетел к стене дома и потерял сознание. Васька, как римский гладиатор, грозно стал над поверженным, направив на него вместо меча рога. Однако смилостивился. Животным умом, наверное, понял: без покровителя может не только остаться голодным, но и сократить дни своей жизни. Быка Борис загнал в сарай. Заходить туда боится, подает корм и воду с чердака.
— Сдал бы ты быка, — говорю Борису. – А то через месяц он сарай разнесет.
— Куда? – развел руками сосед. – Раньше по деревне коммерсанты ездили. А теперь их не видно.
— В Снов бы отвез, — советую. – Там же свой мясокомбинат.
— Но там меньше платят. Только вот слышал, что и в Снове не всегда принимают. Если б килограмм 300, то еще можно. А Васька весит за 800. Экономический кризис… Быка и того сдать трудно.
Мужики недоумевают: какой еще кризис, как работали, так и работают.
— У меня кризис – это сорняки в огороде, — плюется Миша. – Прут как на дрожжах. И как с ними бороться?
Сельчане тоже недоумевают: хозяйство стало на ноги, повысилась зарплата, а теперь ее опять задерживают. В шутку родной совхоз имени Чернышева, а ныне агрофирму «Петковичи» Барановичского района, называли «30, потом 40, 50 лет без урожая». Получали невысокую урожайность зерна. Все свыклись. И сам я находил не только субъективные, но и объективные причины этому. Наши песчаные погорки — не ровня соседним ровным сновским землям. Однако хозяйство возглавил Леонид Новик, работавший раньше агрономом в Несвижском районе, навел порядок. Получили урожай, хотя и не такой, как в АПК «Снов», но под 50 центнеров с гектара. Заработки повысились, закупили новую технику. Люди поверили, что и они могут добиваться хороших результатов, появилась заинтересованность в работе. Молока производят больше, посеяли качественно…. Так почему же опять возникли финансовые проблемы? Задолжал молокозавод. У него тоже нет денег расплатиться, предлагает продукцией…
О молочной войне с Россией вопросов задавалось немало. У многих односельчан родственники живут в соседней стране – в Карелии, Красноярском крае, Нижневартовске, Подмосковье, мой родной брат – в Калужской области... Поэтому, сколько там производят молокопродуктов и какого они качества, знают.
— Это всякого рода спекулянты виноваты, — просто объясняет ситуацию Борис. – Купить за бесценок у нас продукты, потом продать, еще раз перепродать… Многое было искусственно раздуто. И баснословные зарплаты некоторых дельцов тоже не от земли. Вот и лопнуло все.
С латинского языка слово «кризис» переводится как «суд». И если раньше наступали трудные времена, то говорили: суд. Теперь же заменили модным словом «кризис». Возвратить бы обратно. Тогда все стало бы на свои места. На это указывал еще святитель Николай Сербский, говоря о мировом кризисе 30-х годов прошлого столетия.
Мужики со мной соглашаются. Борис уверен, что многое должно измениться. Прежде всего нужно повернуться лицом к людям труда. Цены на разного рода услуги и драгоценности должны упасть. А вот на продукты — вырасти. Можно прожить без украшений, зрелищ, а без еды как? И кто ее будет производить, если это невыгодно?
— Нам-то что терять? – вопрошает сосед. – А вот олигархам?! Но терять, наверное, им легко, не мозолем же нажили миллионы и миллиарды.
— Но и останется у них во много раз больше, чем у нас, — замечаю я и полушутя говорю: — А не бросить ли мне все в столице и вернуться сюда, в деревню?
— Приезжай! – подхватывает Борис. – Возьмем в аренду землю и будем выращивать пшеницу.
Начинаем обсуждать, чем же выгоднее заниматься: зерном, картошкой или овощами. Однофамилец обрывает:
— Все равно! На земле богатыми не станем, но не пропадем!
— Не пропадем! – соглашается Михаил. – Только бы сорняки огород не заглушили! Тогда будет настоящий кризис!
Мы начинаем махать мотыгами. А из сарая доносится требовательное мычание быка Васьки.
