Черно-белая фотография регулировщицы Марии Лиманской, сделанная Евгением Халдеем в мае 1945 года, стала одним из символов Победы. Спустя 70 лет Мария Филипповна Лиманская вспоминает тот день, когда стояла у Бранденбургских ворот.
О существовании этого снимка регулировщица узнала почти через сорок лет.
Фото Евгения Халдея
«Стоишь, а к ногам летят карточки» Всю войну Мария Лиманская была регулировщицей.
– Сейчас на дорогах светофоры, а тогда не было. Кто-то должен был регулировать движение, – говорит Мария Филипповна. Она только что вернулась из местного Дома культуры, где проходил концерт для ветеранов, и немного устала – Лиманской уже 90 лет.
Регулировщицами были девушки, вчерашние школьницы. Маша ушла на фронт в 1942 году, ей только исполнилось 18. На обучение дали всего три дня, а дальше – фронтовые дороги.
У Лиманской, конечно, есть копия того снимка, что сделал ее знаменитой. Прислал автор – известный военный фотокорреспондент ТАСС Евгений Халдей – и подписал его своей героине «на добрую память».
Как Халдей делал эту фотографию, Лиманская не видела, и когда точно это случилось, не помнит. Знает только, что это произошло уже после победы, в один из майских дней. Халдей, кстати, опубликовал несколько фото, на которых Лиманская в разных ракурсах. У Марии Филипповны сохранился тот, где она в полный рост.
– Нас тогда постоянно щелкали, – вспоминает Мария Филипповна. – Стоишь на посту, а тебе к ногам летят карточки из проезжающих машин. В Берлине было много фотокорреспондентов, которые, как и мы, прошли всю войну.
Мария Лиманская до сих пор помнит, как 6 мая 45-го дежурила у ворот.
Фото Ольги Кузнецовой
У Бранденбургских ворот дежурили и другие девчонки из ее военно-автомобильной части №15, но так случилось, что в тот день на посту стояла Маша. В Берлине было очень много машин – одни ехали с боеприпасами, другие везли продовольствие, третьи перевозили раненых. Лиманская стояла в разных местах города, в том числе у затопленной станции метро: военные крюками вылавливали из зеленой воды тела погибших, и эту картину она до сих пор не может забыть.
Одно платье на всех
Регулировщице Лиманской приходилось стоять на посту и по шесть, и по восемь часов в любую погоду. Иногда теряла сознание, но страшнее всего было работать, когда рядом бой.
– Над тобой самолеты летают, за спиной снаряды рвутся. Все бегут в укрытие, а тебе нельзя.
Когда Халдей делал знаменитый снимок, бои под Берлином уже отгремели и у Лиманской на душе был не страх, а радость и надежда, что она вернется домой, в Волгоградскую область.
– Дождались – вот она, победа, – вспоминает регулировщица. – Город весь лежал в руинах. Над рейхстагом повесили знамя, кричали: «Ура!», играла музыка.
На фото за голенищем сапога у Лиманской белеет кусок газеты – кто-то дал почитать, а больше спрятать было некуда. Кроме этой военной формы, у нее не было больше никакой одежды. Накануне общежитие, где жили девушки-регулировщицы, подожгли. Дневальный успел вынести только оружие, на всех девчонок уцелело одно платье – они его потом по очереди надевали и фотографировались. Однажды стоящей на посту Маше проезжавший мимо незнакомый солдат бросил под ноги сверток, в котором оказались красивые туфли.
После 9 мая у девушек-регулировщиц появилось то, о чем на войне и не мечтали – свободное время. Они ездили на экскурсии за город, на стадион, к памятникам.
– Нам тогда вместо тяжелых и неудобных винтовок выдали наганы, – показывает Лиманская на фото. – Слава Богу, оружием за всю войну я пользовалась только один раз, когда нужно было остановить грузовик.
«Дорогая Мария Филипповна»
О фото на фоне Бранденбургских ворот Лиманская узнала случайно. В 80-х годах она работала санитаркой в больнице. Знакомая узнала Марию Филипповну на снимке, опубликованном в журнале «Работница».
– Под ним было имя – Мария, а фамилия чужая, кого-то из наших регулировщиц, вроде Копылова, – рассказывает Лиманская.
Знакомая написала письмо в редакцию с просьбой восстановить справедливость – указать подлинную фамилию героини. На письмо ответил сам Евгений Халдей, прислал Марии Филипповне извинения. Между ними завязалась переписка. Халдей вообще любил своих героев, многих разыскал после войны, а к Бранденбургской Мадонне, как он подписал свой снимок, у него сложилось особенное отношение. Они очень хотели встретиться, но не сложилось. Летом 1984 года, когда фотограф приезжал в Волгоградскую область на съемки передачи о войне, Лиманская лежала в больнице.
С тех пор Мария Филипповна несколько раз переезжала, поэтому от переписки с Халдеем у нее осталось только одно письмо, написанное тем же летом 1984-го: «Дорогая Мария Филипповна, снова приехал в Волгоград – принимал участие в записи передачи «От Сталинграда до Берлина» – и снова не смог к вам добраться: уж очень далеко вы забрались. Но все равно в этом году приеду осенью. Посылаю вам журнал «Собеседник» (в «Собеседнике» тогда вышло несколько публикаций о войне. Но он, конечно, был не журналом, а первым в стране цветным еженедельником. – Авт.) и «Советскую торговлю». Еще будет опубликовано в немецком журнале, пришлю вам потом. Посылаю еще фотографии с Потсдамской конференции, так как вы были участником – охраняли территорию и чтобы все было в порядке на дорогах. Здоровья и счастья, ваш Евгений Халдей. Сообщите мне в Москву о получении пакета».
В 1997 году Халдей умер, и сейчас письма Лиманской с пожеланиями здоровья шлет его дочь Анна. В Берлине Мария Филипповна больше не бывала, хотя в Германии живут одна из ее дочерей и шестеро внуков. В ее семейном альбоме есть еще одна фотография, сделанная на фоне Бранденбургских ворот: внучка Лиманской Лена стоит на том же самом месте, где в 1945 году стояла бабушка.
Ольга Кузнецова.
Советская Белоруссия № 69 (24699). Суббота, 11 апреля 2015
