Прошло более трех месяцев после взрыва на нефтяной платформе «Бритиш петролеум», а точку в этой истории ставить рано. Кто подсчитает, сколько нефти вылилось и еще выльется в Мексиканский залив, прежде чем, как обещают, в августе наконец остановят утечку? В любом случае достаточно для того, чтобы уничтожить морскую жизнь на сотни миль вокруг. Пока за рубежом ломают голову, как совладать с последствиями масштабного экологического бедствия, в Институте микробиологии НАН готовы предложить собственное средство очистки воды и почвы от нефтяных пятен. Причем натурального, а не синтетического происхождения.
...У бактерий рода родококкус — «завтрак на траве». Со стороны эта «картина маслом» выглядит так: густой слой жирной нефти на дне чашки Петри тут и там испещрен желтыми вкраплениями — колониями микроорганизмов, которые уже «поживились». Мне почему–то казалось, что без микроскопа «бойцов невидимого фронта» увидеть невозможно. И совершенно напрасно: заметно даже, что у разных видов и цвет разный. Одни красные, другие оранжевые, третьи бежевые. Но восхищает ученых, конечно, не столько их окраска, сколько гурманские предпочтения и аппетиты. Им ведь нравятся исключительно углеводороды нефти. Хотя со школьной скамьи каждому известно: у бактерий нет ни зубов, ни органов пищеварения. Есть одна–единственная клетка, а в ней набор ферментов для расщепления химических соединений. И тем не менее у каждого вида микроорганизмов, коих в природе миллионы, свои вкусовые пристрастия. Поэтому нужных бактерий надо еще уметь привлечь. Родококкуса, предпочитающего углеводороды, ученые добывали на территории, где была разлита нефть, на «приманку» — углеводороды на желатинообразной массе из водорослей агар–агар. Щепотку земли с предполагаемыми бактериями кладут на это «блюдо», поливают и ждут «урожая». Зацветают лишь виды, питающиеся нефтью. Потом, когда колонии разрастутся, их высушат — и препарат «Экобел» фактически будет готов к применению. Храниться он может 3 года. Его или разводят в воде и поливают землю, или, закрепив на специальных носителях, опускают в воду. 
Нередко в почву бактерии вносят вместе с торфом, чтобы она не только проходила очистку, но и обогащалась питательными веществами.
Возникает вопрос: а можно ли с помощью нашего препарата очистить от нефти такие огромные просторы, как акватория Мексиканского залива?
— Вполне, но рациональным такой подход не назовешь, — считает заведующая лабораторией экологии микроорганизмов Института микробиологии НАН Алисса Самсонова. — Во–первых, представьте себе, сколько бактерий потребовалось бы вырастить! Во–вторых, разлитую нефть ведь еще можно собрать и использовать, пусть сделать это и непросто. Она легче воды, с огромной скоростью пробивается сквозь водную толщу, бурлит, вспенивается, образовывая эмульсию с осадком. Для сбора и откачки нужна очень хорошая «механика», боны, насосы, о чем обыватель, вероятно, и не подозревает. Но избавиться от пленки на поверхности таким образом практически невозможно. Вот с помощью бактериологических препаратов обычно и «подчищают» остатки.
И еще сложнее удалить нефть из почвы, замечает Алисса Самуиловна. Если добавлять химические реагенты, нарушается естественный состав, земля перестает быть плодородной. А чем дольше она пустует и не засевается, тем сложнее восстановить культурный слой. Поэтому сфера применения препарата, увы, гораздо шире, чем можно себе представить.
— В наших краях «Экобел» нужен на участках, где проходит нефтепровод «Дружба», в мало контролируемых местах прорывы случаются регулярно. Необходим он и на сельскохозяйственных станциях механизированных колонн — там заправляется дизельное топливо, перекачивается нефть, разливается бензин и керосин. А возьмите автозаправки и мойки машин! Почти все наши производства связаны с загрязнением производными бензина, так что чистить надо и сточную, и питьевую воду, — перечисляет Алисса Самуиловна. — На нефтепроводе мы препарат уже с успехом опробовали. Очищали также почвы совхоза «Роговский» от дизельного топлива и предприятия «Вёска», где производится гудрон, используемый для создания асфальта и различных покрытий.
Создавался «Экобел» по заказу МЧС. Небольшую партию выпустили, а в промышленных объемах никак не удается. На Новополоцком заводе белково–витаминных концентратов, где это было бы реально, нет специального сушильного оборудования (обычное родококки забивают), как и средств для его приобретения.
— Мы пытались попасть в государственную программу. Однако в Министерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды убеждены, что аналогичного российского препарата на нашем рынке вполне достаточно. Но возразить нам есть что: стоимость белорусской продукции была бы в 3 — 4 раза дешевле, то есть около 60 — 70 долларов за килограмм, — приводит аргументы Алисса Самсонова.
Впрочем, зарубежных партнеров и убеждать в выгоде такого предприятия не надо. Поступали заявки из Кувейта, где почва с высоким содержанием песка фактически превратилась в деревянную кору, из Азербайджана и Казахстана. А южные корейцы предлагают Институту микробиологии НАН сразу несколько вариантов сотрудничества. Самым оптимальным было бы организовать совместное производство. Тогда, по крайней мере, появилось бы необходимое оборудование. Иначе родококк, быть может, и подождет (когда нет нефти, он «уходит в спячку»), а вот экология — вряд ли.
