Знаменитому ботинку Никиты Хрущева нашлась подходящая пара. Черная туфля 43–го размера корреспондента иракского телевидения Мунтадара аз–Зэйди, которую тот бросил в 43–го президента США Джорджа Буша во время его пресс–конференции в Багдаде. Справедливости ради нужно отметить, что глава Белого дома почти не растерялся и сначала ловко увернулся, а затем так же ловко перевел все в шутку. Это может даже вызывать симпатию, особенно на фоне не вполне здоровой кампании на Востоке по перевоплощению журналиста–хулигана в героя...
Своей жизнерадостностью Джордж Буш–младший чем–то напоминает первого секретаря ЦК КПСС, и рискну предположить, что место в истории ему уготовано такое же неоднозначное. Наверное, ему не повезло, в том смысле, что начался его президентский срок с террористических атак 11 сентября, заканчивается экономическим кризисом и вместил в себя две похожие и одновременно непохожие войны — в Афганистане и Ираке, которые, к слову, стоили на 100 миллиардов долларов больше, чем 800–миллиардная антикризисная программа. Инцидент с туфлей отвлек внимание от самого прощального турне американского президента в Багдад, а затем Кабул.
Конечно, в Ираке Буша могли поджидать гораздо более серьезные опасности. Не случайно организация его прощального визита в эту страну проходила в условиях строжайшей секретности. Накануне Белый дом распространил фальшивое расписание Буша. И все же нельзя не признать, что сегодняшний Ирак зримо отличается от того, каким он был еще каких–то два–три года назад. Если бы не массовый теракт в Киркуке на прошлой неделе, можно было бы утверждать, что и в этом отношении ситуация постепенно нормализуется. Ну и, пожалуй, один из главных показателей: в Багдаде глава Белого дома пообещал, что американские войска покинут иракские города уже к июню следующего года, а полный вывод из страны 150–тысячного контингента планируется завершить через три года.
Не факт, что все джи–ай вернутся домой. В Афганистан, куда Буш отправился из Ирака, постепенно перемещается центр тяжести американской внешней политики. Недавно командующий силами НАТО и войсками США в Афганистане генерал Дэвид Маккирнан попросил усилить контингент еще четырьмя бригадами — это что–то около 20 тысяч военнослужащих. Напомню, по состоянию на сегодняшний день в этой стране расквартировано почти 70 тысяч иностранных солдат, примерно половина из которых — американцы. Но, несмотря на все усилия международной коалиции, талибы, по некоторым сведениям, контролируют уже три четверти афганской территории и все ближе подбираются к столице. В этом году иностранный контингент понес самые большие потери с 2001 года — более 270 военных, в основном американских... На пресс–конференции в Кабуле президент США говорил, что «борьба с терроризмом не закончится завтра». Джордж Буш не сомневается, что его преемник Барак Обама продолжит борьбу с движением «Талибан», «ясным свидетельством» чего, по его мнению, служит сохранение поста министра обороны за Робертом Гейтсом.
Новому американскому президенту с моральной точки зрения было бы тяжело продолжать иракскую миссию своего предшественника. Сам Буш, который под занавес карьеры не чурается рефлексии, недавно заявил, что за время своей работы в Белом доме больше всего сожалеет об ошибке с данными о наличии в Ираке оружия массового поражения. Афганистан — это совершенно иное, и не случайно Обама назвал его главным фронтом борьбы с терроризмом. Американский мандат на действия в Афганистане в свое время подтвердил весь цивилизованный мир.
Разумеется, отношения с Россией нельзя ставить в один ряд с такими проблемами, как Ирак и Афганистан для США. Однако для стабильности международных отношений российско–американский диалог имеет огромное значение. При Буше, несмотря на взаимное заглядывание в глаза с предыдущим президентом России, отношения между двумя державами развивались по наклонной. Лакмусовой бумажкой их будущего состояния, видимо, можно считать американские планы по развертыванию ПРО в Восточной Европе. США готовы допустить российских военных на объекты в Польше и Чехии, заявил «Интерфаксу» и.о. замгоссекретаря США Джон Руд. На уточняющий вопрос о постоянном или временном допуске Руд ответил: «Специфические условия еще предстоит согласовать. Мы сделали предложение о том, чтобы российские специалисты работали на объектах». Москва пока не отреагировала на предложение, но если это не отвлекающие разговоры, а стремление к сотрудничеству, то его можно только приветствовать.
