Перед объявлением победителей III Национальной театральной премии стал я вдруг фантазировать, тревожно прислушиваясь к перфолентам белорусского телеграфа, отметившего недавно 155–летие. Думаю: а вдруг кто–то из награждаемых коллективов во время торжественной церемонии в Купаловском театре возьмет да и, как в фильме «Премия», рубанет ладонью воздух, сказав во всеуслышание: от премии отказываемся! Недостойны. Недоработали. Брать не будем! А потом еще подопрет все двери швабрами с обратной стороны и продержит театральную элиту в зале до утра. Чтобы проснулась у всех совесть. Но обошлось. Не рубанули и двери не закрывали.
...Был бы я феминисткой со стажем, этакой помешанной на гендерных вопросах мамзелью, порхающей между Лондоном и Минском, учинил бы после церемонии бесформенный скандал. Надо же, почти все актерские призы захапало дремучее мужичье. Что это за гендерные перегибы на местах? Только вот Людмила Хитрова из Большого театра ухитрилась получить приз за лучшую работу в балете. Но я не феминистка. И олдскульный выбор жюри разделяю всей душой.
Брестский ироничный «Самозванец», который не все приняли, подарил истинное актерское открытие — Владимира Тевосяна. Впервые мне так просто, доходчиво и конкретно, без экивоков и поддавков, втолковали пушкинского «Бориса Годунова». Тевосян сыграл отталкивающего и неуравновешенного типа. Сразу понятно — он плохо кончит. За убедительную роль актер и получил награду.
Роман Соловьев показал актерский уровень действительно выше плинтуса, покорив жюри в трагикомедии по повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» в постановке худрука театра
им. Я.Коласа Валерия Анисенко. Малыш наш действительно разыгрался.
Осанку, стать и выправку Антона Заянчковского посчитали тоже вполне себе королевской: Заянчковский получил приз за образ Ягайло в мюзикле Владимира Кондрусевича и Елены Туровой «Софья Гольшанская».
До дна пью заздравную чашу за Бориса Луценко и его «Оракула?..». Экстравагантное, нервное и тревожное произведение стало лучшим драматическим спектаклем года. Лучшими в профессии также признали: Алексея Лелявского, («Ладдзя роспачы»), Михаила Ковальчика («Софья Гольшанская»), Саулюса Варнаса («Фрекен Жюли») и Ханса Йоахима–Фрая («Летучий голландец»).
Обидно, что без наград остался «Гамлет» Могилевского областного театра кукол в постановке Игоря Казакова. Там было сразу несколько актерских ролей, которые могли бы вполне составить конкуренцию Владимиру Тевосяну из брестского «Самозванца». И при всей нарочитой провокационности есть в могилевском «трагифарше» моменты чистой театральной поэзии: например, когда Гамлет берет бензопилу и превращает всю ненавистную родню и друзей–приятелей в полуфабрикат для котлет.
Почему было не поощрить актерский ансамбль «Раскiданае гняздо» Александра Гарцуева или «Дзяды» театра «Ч»? Можно еще дать какой–нибудь специальный приз, например, «за непоколебимую верность традициям» постановке «Хто смяецца апошнiм» Театра–студии киноактера. Признаться, сам не ожидал, что молодой постановщик Олег Киреев столь традиционно прочтет комедию Кондрата Крапивы. Так и повеяло со сцены 30–ми годами прошлого века. Аж в кресло вжался. А казалось бы, какое поле для экспериментов: перенеси действие в современную корпорацию или офис наподобие того, что действует в одноименном спектакле Екатерины Аверковой в театре им. Я.Купалы — и уже новый ракурс. Но не будем учить режиссера щи варить.
О минусах. Осталась без хозяина награда за лучший дебют. Ее должны были вручить режиссеру до 35 лет. И такого в номинантах не оказалось! Тревожный звоночек. Где ты, племя молодое, незнакомое?
И тем не менее хочу верить, что вселяющее сегодня во многих театралов тревогу слово «оптимизация» произошло от слова «оптимизм». И нашему аисту с распахнутыми крыльями в виде театрального занавеса (поистине безгранична фантазия скульптора Владимира Цеслера, из каких альбомов Сальвадора Дали он черпает вдохновение?) будет куда и к кому прилететь через два года.
Добрый зритель в 9–м ряду.
Советская Белоруссия №229 (24610). Вторник, 2 декабря 2014.
