Бомбардир из оптовой торговли
25.05.2012
Шел 1984–й год, когда Сергей 18–летним пацаном попал в дубль минского «Динамо» и вынашивал планы большого карьерного взлета. Судьба предоставила ему шанс. Был поединок против «Динамо» киевского, в составе которого на поле вышли Хлус, Михайличенко и прочие молодые волки из отряда суперзвезд советского футбола. За минчан играли Зыгмантович, Гоцманов, которые восстанавливались после травм, и сплошь безусая молодежь. 2:3 наши уступали. Судья посматривал на секундомер и готовился дать финальный свисток, когда Гоцманов прорвался по флангу, прострелил вдоль ворот, и Барановскому, чтобы стать героем встречи (один гол на его счету в этом поединке уже был), оставалось лишь подставить ногу. Он и подставил, но так неловко, что мяч, ударившись в колено, улетел выше перекладины. Такие курьезы сегодня на «ютубе» выкладывают... «Эх, как же ты так, Сережа...» Иван Савостиков, который в ту пору был главным тренером дубля, не мог после игры найти себе места и смотрел на меня с явной укоризной», — Барановский вспоминает о тех днях со своей неизменной ироничной ухмылкой, слегка похохатывая и разбавляя свою речь частым использованием разговорных «усилителей» — «блин» и «хрень». Вспоминает Юрия Курненина (царство ему небесное), какой был хохмач...
— А Кондратьев?
— И Кондратьев хохмач. Это он только производит впечатление угрюмого, особо на контакт с вашей братией не идет, а в жизни совсем не такой. Очень хороший.
— А как с ним игралось? Вы ведь бок о бок в первом чемпионате Беларуси в 1992–м за молодечненский «Металлург» бегали.
— Это феномен! Он, блин, мастер! Мог на месте стоять и голы забивать.
— И с характером опять же! Арбитру Казимиру Знайдинскому хороший урок как–то преподал.
— Было за что. Обижать ветеранов нельзя. Если ты приехал судить, то суди нормально.
Он знает о чем говорит — сам судил. И подавал, между прочим, немалые надежды. Вы, может быть, помните эту бригаду арбитров: Величко, Пригодич, Барановский? Первые двое на плаву до сих пор, а его судейская карьера пошла будто по заколдованному кругу, повторив почти в точности печальную судьбу Барановского–игрока.
Сергей Барановский успел к тому времени стать лучшим бомбардиром национального первенства, закрепиться в составе минского «Динамо», в котором играли Хацкевич с Белькевичем, Гоцманов с Яхимовичем и проч. Сумел пробить себе дорогу и в сборную, ездил с ней даже в памятное турне по Южной Америке.
— Меня владелец того «Динамо» Евгений Хвастович обещал за границу отправить, в Израиль. По этому пути тогда многие уехали: Величко, Кашенцев, Тайков. Но я не успел, колено подвело. Полностью, блин, развалилось.
Нужно было срочно переквалифицироваться. Так как в тренерский цех Сергея никто не пригласил, пришлось пробовать себя в шкуре массовика–затейника. Вместе с Людасом Румбутисом Барановский занялся организацией матчей минского «Динамо».
— Времена были веселые. На стадион «Динамо» тогда команду не пускали, и нам приходилось мыкаться по другим аренам. Где только мы не играли: и на «Орбите», и на «Камвольщике». А там инфраструктуры — ноль, все нужно было организовывать. Мне давали деньги и сопровождали напутствием: иди договаривайся. Я шел и договаривался. Ловил МАЗ, давал «водиле» на бутылку и вместе мы ехали за краном. Там — тоже бутылка, и мчим уже за катком. Грузим каток на МАЗ — и на стадион! Все это дело разгружаем, укатываем газон, грузим обратно и разъезжаемся. И это помимо выпуска программок и работы со зрителем. Когда команда снова вернулась на стадион «Динамо», нашими с Румбутисом стараниями мы собрали на рядовой поединок против брестских одноклубников 15.000 зрителей! Сейчас о таком количестве можно только мечтать.
— А судейство как в твоей жизни приключилось?
— Это чтобы остаться в футболе, блин. Чтобы причастным быть. И деньги за это платили. Когда ты футболист «Динамо» — это одна зарплата, а как закончил — другая. Большая разница. Так что деньги были нужны. Мне к тому же легко было. Мы с Валерой Величко вместе пришли. Полгода детей судили, потом Жук с Савицким забрали нас на сборы, сдали тесты... Правила надо было только подучить маленько, на одном опыте тут не выедешь.
— Что для тебя было в судействе самым трудным?
— Не знаю. Что там трудного? У нас в футболе имя было, нас знали, уважали. Да мы и не ошибались. Я скажу откровенно: судейство для меня было праздником. Ездишь по стране, встречаешься с футбольными людьми. Нас с Вилей (Величко. — Прим. авт.) всегда очень тепло принимали.
— Знаем мы эти приемы: Сергей Шмолик не из–за них ли закончил? В курсе этой истории?
— В курсе.
— Ролик в интернете видел?
— Видал.
— Твой комментарий?
— Ай, чего там, блин, комментировать. Не выдержал... Мое мнение — он сам себя загубил. Судить он мог. И даже лучше Жука. Он был единственным, кто мог успешно работать даже в Лиге чемпионов. Но сам себя зарезал.
— А сам, будучи судьей, не выпивал?
— Как не выпивал? Выпивал, почему не выпивать. После игры, естественно, до матча–то зачем? Ну а как? Завтрак мы обычно совмещали с обедом, а на ужин гостеприимными хозяевами накрывался стол.
— Деньгами взять никогда не предлагали?
— Ну это же такое дело... Никто тебе правду не ответит. Если скажу, что да, предлагали, — и я уже вроде не джентльмен. А скажу, что нет, — никто мне не поверит.
— Как и футбольную карьеру, судейскую ты тоже закончил необычайно рано, только начав.
— Это больная тема. До сих пор обида сидит на одного человека. Не знаю, говорить ли?.. Наш доблестный судья Юрий Дупанов, он тогда в федерации судейским вопросом заправлял. Травму я получил и осенние тесты не сдал. На что Дупанов сказал: «Все понимаю, готовься, весной попробуешь вновь». И я готовился: всю зиму кроссы на стадионе нарезал. А перед чемпионатом мне сказали, что в список арбитров на сезон меня не включили. Вот и вся история. «Пошли вы в баню», — так я подумал и больше рыпаться не стал.
Сегодня Сергей Барановский от футбола далек, работает в фирме оптовой торговли.
— Все для дома, все для кухни: от вилок до гамаков и всякой другой ерунды. Большая фирма, 10 лет назад я сюда приходил на время, чтобы зимой перебиться, когда судейский сезон заканчивался, да так и остался. Начинал грузчиком, а сейчас замначальника складского хозяйства. Второй человек на складе!
— В футбол поигрываешь?
— Собираемся с ребятами, бегаем. Вернее — они бегают. А я так, выйду дурака повалять. На классе: два шага туда, два — в обратную сторону. Передачку отдам, гол забью — всем весело, все довольны. У меня ведь еще и координация нарушена. В 1996 году в аварию попал. Улетели в кювет, и я, блин, через лобовое стекло вылетел. Повредил шейный отдел позвоночника. Одна сторона тела три дня обездвижена была, а другая потеряла чувствительность. Потом она появилась, но моторика осталась заторможенной: резко ускориться, затормозить трудно. Поэтому я сейчас особо в этот футбол не лезу, а к профессионалам не хожу вообще — засмеют, ну его в баню. Если бы не болячки, то, может, поварился бы еще в этой кухне. Виля приглашал как–то побегать, да куда мне сейчас...
— Посмотреть на профессионалов ходишь?
— Редко. На матчах чемпионата Беларуси года два уже не был. На хоккей ходить гораздо приятнее: в «Минск–Арене» цивильно все, туалеты нормальные, попкорн, пиво.
— Лига чемпионов?
— Это да, это обязательно. Болел за «Реал». За Моуринью. Хотел, чтобы он выиграл в третий раз.
— А тебе в карьере какой тренер больше всего запомнился?
— Боровский. Может, его особо никто не понимает из–за его вкрадчивости, но у него все разложено по полочкам. Знал, когда игрокам нужно дать нагрузку, а когда, наоборот, — разгрузить. Мог даже пиво в раздевалку принести: «Ребята, — говорит, — только я вас прошу, по одной бутылке». Ну а мы что, не понимаем, что ли?
— За «Металлург» с тобой вместе играли Олег Кубарев и Игорь Ковалевич. Сегодня тоже известные специалисты.
— Ковалевич злой защитник был, каких поискать: мяч вырывал вместе с дерном и ногами соперника. А Кубарев — тонкий, техничный. Но, честно говоря, я не представлял, что они тренерами могут стать.
— Сергей, а ты своей жизнью доволен?
— А почему нет? У меня все есть: семья, квартира, машина. На работе уважают. Чего еще надо, блин?