Преграды для вируса
Трехэтажное белое здание интерната ограждает высокий забор, дверь закрыта, связь через домофон. На его территорию не попадешь без соответствующего разрешения. Даже почтальон внутрь не заходит и передает свежую прессу и письма бесконтактно. Сегодня последний день 14-дневной вахты — 32 сотрудника собираются домой, им на смену придут отдохнувшие коллеги — медсестры, санитары, кухонные рабочие, предварительно протестированные на СOVID-19.
Снежинки на елку здесь делают своими руками.После проверки температуры и облачения в противочумные костюмы и защитные щитки корреспондентам позволили увидеть жизнь в изоляции собственными глазами.
Коридоры и холлы в интернате во многом напоминают инфекционное отделение. Весь персонал — в противочумных костюмах. Выделена чистая зона. Каждые 3–4 часа проводится дезинфекция помещений, в том числе с помощью бактерицидных ламп. Из-за частого их применения пострадали комнатные растения. Издержки интенсивных противовирусных мер заметны и на руках директора Елены Панченко — ладони сильно шелушатся от многомесячного использования антисептиков и мыла.
В комнате приема пищи никого, кроме повара в полной защитной экипировке. На столах длинными рядами выставлены металлические боксы — в них разливают и первое, и второе. На обеды, завтраки и ужины проживающие сами не ходят, это пережиток доковидной эпохи. Всем транспортируют еду прямо в комнаты.
Занятия в мастерских и кружках коронавирус не остановил.На первом этаже здания находятся комнаты для проживания персонала, находящегося на вахте. Чтобы разместить без скученности около 30 человек, потребовалось временно приспособить для проживания даже кабинеты физиотерапии и молельную комнату. На втором этаже — мужское отделение, на третьем — женское. Путешествовать вниз-вверх запрещено. Все мероприятия во время изоляции только в рамках одного отделения. Хотя табу на общение людям с ментальными нарушениями, для которых характерна краткосрочная память, дается непросто. Услышали просьбу — через минуту уже забыли.
Жизнь в изоляции есть
В одном из кабинетов мужчины увлеченно собирают пазлы, в мастерской рисуют девушки. В комнате ЛФК замдиректора дома-интерната Галина Белова проводит гимнастику. Под ее руководством подопечные старательно повторяют упражнения. Они перенесли коронавирусную пневмонию и сейчас восстанавливают дыхательные функции. Старается соблюдать социальную дистанцию и принцип «в одном помещении — не более трех человек».— Программу мероприятий постарались максимально сохранить, — объясняет Елена Панченко. — Единственное, в чем сразу ощутили нехватку, — отсутствие поездок. Обычно у нас за сезон до 30–50 выездов. А сейчас нашим ребятам только разрешают выходить на территорию интерната. Это тяжеловато для них.
Упражнения ЛФК после перенесенной пневмонии.Интересуюсь, как постояльцы переживают отсутствие контактов с родственниками. Как оказалось, большинству и привыкать не пришлось — только у трети здешних «девочек» и «мальчиков» (так нежно называют здесь подопечных, потому что они по уровню интеллекта как малыши) есть родные. Остальные — «государственные» дети. Регулярно навещали и брали к себе на выходные только 22 постояльцев. Они первое время поплакали, а потом привыкли. Тем более связь с близкими сохранилась: им организуют общение по Viber с помощью смартфонов сотрудников.
— К сожалению, в семьях наших «ребят» не всегда все гладко, — комментирует Елена Михайловна. — Порой многие возвращаются с выходных, проведенных в семье, с психотравмой. Мама отхлестала по щекам, забыв, что ее больная дочка на тяжелых психотропных препаратах, кто-то отвесил порцию обидных слов, а ведь в интернате в свой адрес они только и слышат, какие они умные и красивые.
Совесть важнее
В первую волну заболеваемости, когда о вирусе почти ничего не было известно, несколько сотрудников уволились. Не осудишь: среди персонала много работников из группы риска по заболеваемости — сами пенсионного возраста, и хронических болячек успели поднакопить. Но большинство медиков, педагогов и хозяйственных работников остались. Чтобы компенсировать острый дефицит в некоторых должностях, взяли на себя дополнительные непрофильные функции. Кухонными рабочими, например, стали сотрудник отдела кадров и инструктор по трудотерапии с высшим образованием. Инженер стал мыть полы.Врач-терапевт Людмила Мижуй уже год, как в статусе пенсионерки, и могла бы тоже поберечь себя. Почему не ушла, объясняет так:
— Самоустраниться можно, но совесть куда девать? — в уголках глаз доктора появились улыбчивые лучики. — Медиков и так не хватает… На кого оставить беспомощных 184 великовозрастных ребенка с синдромом Дауна, шизофренией, тяжелой умственной отсталостью? Они могут идти по лестнице и толкнуть ни с того ни с сего, могут быть в возбужденном состоянии... Кому они, кроме нас, нужны? Проводили как-то капитальный ремонт без отселения, предложили родственникам забрать на время — никто не взял.
Новый год к ним мчится
«Карантин» — слово, которое часто повторяют даже те проживающие, которые едва разговаривают. А самый популярный вопрос директору: «Когда карантин закончится?» Ответа на него пока нет. Говорят уклончиво: «Потерпи еще немножко. Я спрошу и тебе скажу». Врать психически больным нельзя — доверие потеряешь враз и безвозвратно.
Все сотрудники интерната знают цену семейному празднику, среди них есть и многодетные. У инструктора трудотерапии Екатерины Кащеевой, которая на время вахты еще выполняла обязанности кухонной рабочей, — трое детей. Уходя на две недели на работу, возлагала все хлопоты о доме на мужа. Другие для роли главных по хозяйству привлекали бабушек или наделяли почетными полномочиями старших детей. Сегодня сотрудники видят плюсы. Например, экономия времени на проезд. И хорошим подспорьем стали доплаты за работу в вахтовом режиме по президентскому указу. В период отсутствия заболеваемости ежемесячные выплаты сотрудников интерната выросли примерно наполовину, а когда были заболевшие — в полтора-два раза.
Вахта стала индикатором не только верности своему делу и подопечным. Она помогла стать внутренне сильнее.
— Теперь уже можно признаться, что нам было очень тревожно, — говорит Елена Панченко. — Как профессионалы, которые работают с инвалидами по психоневрологическому профилю, мы не имеем право повысить тон, показать свою слабость. Паника может спровоцировать обострение психического расстройства у наших ребят. Главный урок пандемии — сохранять спокойствие, несмотря ни на что, — мы усвоили.
kozlovskaya@sb.by
