— Сергей, за семь лет существования «Ангела» волонтеры провели несколько сотен поисковых операций. Вы определили для себя период, в который люди пропадают чаще?
— В большинстве случаев это конец весны — середина осени. Во-первых, начинается дачный сезон, когда многие выбираются из города в деревню. Тут, конечно, речь идет преимущественно о пожилых людях, которым в дороге может стать плохо. Во-вторых, народ массово направляется в леса за ягодами и грибами. В-третьих, в эту пору гораздо чаще из дома сбегают дети, потому что на улице комфортная погода, создается определенная романтика. Но самые опасные в этом отношении месяцы все же сентябрь и октябрь, так как днем еще достаточно тепло, а ночью уже холодно. Так, некоторые, допустим, идя на болото за клюквой, не предполагают, что могут заблудиться, и облачаются в легкую одежду, в результате чего замерзают и погибают. Если говорить о зиме, то тут чаще всего нам приходят обращения по поводу утонувших: в основном это дети и рыбаки, провалившиеся под лед.
— Как показывает практика, в большинстве случаев вам приходится искать в природных экосистемах либо детей, либо людей преклонного возраста. Поиски кого из этих категорий проходят сложнее?
— Здесь нет градации. Все зависит от конкретного человека. Взять того же старика из Ганцевичского района, который провел в лесу почти неделю. На протяжении нескольких дней он хаотично передвигался по массиву, пытаясь выбраться, чем усложнял работу поисковой группе. Волонтеры шли левее по старым следам, а он уже переместился правее. Так и не могли долгое время встретиться. Если бы потерявшийся сидел на месте, то наши ребята нашли бы его гораздо раньше. Это, к слову, одна из главных рекомендаций: когда вы заблудились и за первый час не смогли найти дорогу обратно, то лучше оставаться и ждать помощи. Особенно, если сообщили родственникам или друзьям, куда идете и примерно в котором часу собираетесь вернуться домой. Это правильно.
Дети, особенно маленькие, не способны дать здравую оценку опасности происходящему. Иногда, даже потерявшись в лесу, несмотря на холод, по привычке снимают всю верхнюю одежду перед сном, как их приучили дома. Да и вообще, поиск детей — очень специфическое занятие с различными нормами рекомендательного характера. Например, нежелательно, чтобы ребенка звал мужчина, иначе он может испугаться. Это доказанный психологами факт. Были случаи, когда дети начинали прятаться, услышав мужской голос. Поэтому в каждой группе должна быть женщина. Также обязательно нужно проверять норы и коряги, куда они могут забиться от страха. Стоит добавить, что на поиски детей откликается гораздо больше волонтеров, чем на взрослого человека.
— А почему так происходит?
— Сказывается эмоциональный аспект: у людей пропажа ребенка вызывает сильные чувства. В этом можно убедиться на примере Максима Мархалюка, которого искали в Беловежской пуще. Так, в общей сложности в поисках было задействовано около 4,5 тысячи человек, а в один из выходных дней на месте одновременно собралось почти 2 тысячи волонтеров. Подключились все: милиция, спасатели, егеря, местные жители. Это была самая большая поисковая операция не только в Беларуси, но и на территории России и Украины. К сожалению, ребенка не нашли…
— За последние годы наблюдается увеличение или снижение количества пропавших?
— Никакой динамики здесь нет. Периодически меняется специфика поисков, зависящая от погодных условий. Если лето было засушливое, то мы работали по утопленникам. А когда шли дожди, перемещались в леса. Но от этого больше или меньше людей пропадать не стало. Да, с каждым годом у нас растет количество выездов, но это связано с тем, что к нам стали чаще и оперативно обращаться. Бывает и такое, что звонят сами заблудившиеся и спрашивают, как им выбраться. Или компания ребят пошла в лес, договорились встретиться в назначенное время у машины, а кто-то один не пришел. Что делать в таких ситуациях? Рекомендуем сигналить на въезде в массив, тогда есть вероятность, что человек услышит громкий звук и сможет выйти на него. Знание подобных нюансов помогает предотвратить серьезные проблемы.
— Кстати, какие должны быть основания для обращения в «Ангел»?
— У нас одно из самых главных требований — заявление о пропаже в милицию. Нужно четко знать, с какой целью человека разыскивают. Тут сразу хочу отметить один момент: устоялся стереотип — перед тем как прийти в милицию, с момента исчезновения должно пройти трое суток. На самом деле, можно обратиться хоть через 5 минут после пропажи, если у вас есть основания полагать, что с вашим родственником или другом могло что-то случиться. То есть вы сами даете оценку опасности. После этого необходимо отправить нам электронную заявку. Там следует указать, какой РОВД занимается розыском, свой контактный телефон и вводную информацию: физические возможности пропавшего, предыстория его похода, цели ухода, возможные направления движения и так далее. Чем больше будет данных, тем точнее и эффективнее алгоритм наших действий на месте.
— Как ведется работа непосредственно в лесу?
— Большую группу людей разделяем на несколько мелких, по 2—3 человека. Во-первых, это делается для того, чтобы они могли при необходимости помочь друг другу. Бывает, что кто-то устал и больше не может идти. В таких случаях опытный специалист проводит его до штаба. Во-вторых, такой метод позволяет закрывать большие площади массива за кратчайший период времени. Они двигаются по определенному маршруту и работают на отдалении прямой слышимости. Тут, к слову, тоже есть свои нюансы. Если лес густой, то группы двигаются рядом, а если редкий, можно растянуться и увеличить территорию охвата. Одно из главных правил — люди должны видеть ноги своего товарища, чтобы не пропустить лежащую на земле вещь или какой-нибудь другой след. Не стоит забывать, что бывают такие случаи, когда пропавший внезапно умирает. Наши ребята несколько раз находили тела, в руках у которых был пакет или ножик. То есть смерть наступила мгновенно. Однако когда выходим в лес, рассчитываем, что заблудившийся еще жив, поэтому работаем сначала на отклик. К слову, с помощью этого метода находится 95 процентов пропавших. Остальные 5 процентов — либо люди, которые имеют проблемы со слухом или речью, либо уже погибшие. Если через определенное время это не дает результата, начинаем прочес. Это кропотливая и тяжелая работа, но порой даже она не приводит к результату.
— Волонтеры «Ангела» сами никогда не терялись во время поисков?
— Ничего подобного не было. А все потому, что строго следуем технике безопасности. Каждый раз перед выходом в лес, вне зависимости от количества новых людей, опытные волонтеры проводят для всех инструктаж. Также старшие группы смотрят, во что человек одет, насколько физически развит, и принимают решение, сможет ли он преодолеть предполагаемые маршруты следования. Если замечают, что у кого-то из числа собравшихся на ногах шлепанцы или сандалии, то в лес их никто не возьмет, так как это небезопасно, такой поисковик будет всех тормозить. Оставляем при штабе и тех, у кого есть проблемы с сердцем или другие. Однако это не говорит о том, что их помощь нам не нужна. Находим им работу, которая тоже необходима: расклейка ориентировок, установка возможных свидетелей, опрос соседей и родственников, организация питания. Лишних рук здесь не бывает.
— Сколько обычно человек прибывает на место?
— Около 15. Это, можно сказать, костяк, который готов выехать в любое время суток. Среди них прежде всего есть несколько опытных специалистов и один человек, умеющий управлять дроном для поисков с воздуха. Однако желающих гораздо больше. Но здесь нужно понимать, что не так просто организовать людей, особенно в рабочее время, ведь сбор и выезд поисковой группы после обращения составляют не более двух часов. Чтобы не терять ни минуты, отряд, хоть и небольшим составом, выбывает на место и занимается поисками. Остальные подтягиваются потом. Благодаря социальным сетям и мессенджерам мы охватываем довольно большую аудиторию, поэтому набрать группу не представляет проблемы. Такого, как было раньше, когда мы звонили и просили приехать, сейчас уже нет.
— Сергей, насколько я знаю, отделения «Ангела» есть уже во всех областных центрах…
— И не только. Нам удалось создать ответвления отряда, причем как в крупных, так и в маленьких городах. Территориально они разбросаны хаотично. Например, только в Брестской области их четыре: в Бресте, Барановичах, Кобрине и Ганцевичах. Это позволяет оперативно реагировать, ведь поиском занимаются те, для кого это территориально ближе. Мы позаботились о том, чтобы все региональные и районные представительства были обеспечены хотя бы самым необходимым оборудованием: навигаторами, рациями и компасами.
banny@sb.by
