Когда все умрут, только тогда закончится Большая Игра
Редьярд Киплинг
Кто заказывает революционную музыку
Бурные украинские события снова заставляют задуматься о политическом смысле революций, их социальной ценности и необходимости. Но более всего, учитывая болезненный политический опыт Украины, нам надо понять природу и замыслы тех далеко не шуточных сил, которые кукловодят в сопредельном Беларуси государстве. В свете происходящих у наших соседей политических и социальных потрясений, которые угрожают стабильности и спокойствию окружающих стран, вопрос о международных корнях и движущих факторах современных революционных переворотов злободневен как никогда.
С незапамятных времен существует точка зрения (в XIX веке ее теоретически оформил марксизм) о том, что лечение социальных язв объективно требует радикального изменения формы общественной организации.
Тезис, надо прямо сказать, небезобидный и неоднозначный. Разумеется, считать теорию революционного преобразования общества только заблуждением было бы упрощением. Дух революционного брожения и баррикад, несомненно, существует и время от времени просыпается. Случается это, если верить ставшему расхожим объяснению вождя большевистской революции в России Владимира Ленина, там, где низы не хотят, а верхи не могут жить по–старому.
Однако в современном мире мы сплошь и рядом наблюдаем, как в обществах, отнюдь не дошедших до края социального отчаяния, не созревших до того, что принято считать революционной ситуацией, почему–то вспыхивают революционные эксцессы, на политической сцене вдруг появляются радикально заряженные политические пассионарии, которые проповедуют дух баррикад и от лица народа требуют в корне преобразовать форму общественного правления. В результате борьбы им нередко удается назначить на место правящей олигархической верхушки своих ставленников, которые меняют внешнеполитический курс страны, затевают передел собственности и добавляют в обществе бардака и разрухи.
Из каких источников эти квазиреволюционеры черпают свой революционный адреналин и бюджет? Как показывают история и опыт, революция — это очень часто и в первую очередь — политический проект внешних сил, а также примкнувших к ним национальных контрэлит. И только затем революция — ответ на некие объективно существующие социальные проблемы.
Подчеркнем еще раз: есть множество фактов, документов, свидетельств, теоретических аргументов, говорящих о том, что революционные процессы имеют проективный характер. В современном мире радикальное изменение формы общественной организации суверенных государств — любимое занятие добивающихся глобального контроля Соединенных Штатов Америки и наднациональных финансово–экономических структур — так называемой транснациональной корпоратократии, за которой стоят лидеры мировой олигархии.
Здесь уместно сослаться на Джона Перкинса, его сенсационную документальную книгу «Исповедь экономического убийцы» (русское издание появилось в 2012 году). Автор более 20 лет работал в качестве экономического советника и технолога на правительство, спецслужбы Соединенных Штатов Америки и транснациональные компании. Эти структуры, утверждает бывший высокопоставленный служащий, манипулируют мировой экономикой. Пользуясь специальными экономическими и политическими технологиями, они провоцируют социально–политические кризисы, перевороты и, в конце концов, подчиняют национальные режимы своим гегемонистским планам. «Одна из наиболее важных целей корпоратократии, — делает вывод Дж.Перкинс, — увековечение и непрерывное расширение ее системы».
По оценкам экспертов, именно США и транснациональный класс, конвертировавший свои представления о необходимом миропорядке в атлантистскую стратегию мировой политики, причастны к проектам и финансированию если не всех, то большинства «цветных» революций. Давно не секрет, что корпоратократия и ее главный лоббист на мировой сцене, организуя революционные смуты и подминая национальные государства и правительства, прокладывают себе путь на планетарный уровень управления.
Поэтому анализ внешних факторов революционных переворотов, в частности в Украине, с необходимостью поднимает вопрос о роли в революционных делах геополитики и ее субъектов, которые скрыто или явно ведут непрерывную борьбу за контроль над территориальным ресурсом, распределением и перераспределением сфер влияния различных государств и их блоков...
Вечная вражда суши и моря
Хотя планетарный политический процесс — явление не новое, геополитика как специфический метод анализа международной политики появилась относительно недавно, на рубеже ХХ века. В политических кругах, аналитическом сообществе доминирует англосаксонская концепция объяснения геополитических процессов. Столп и утверждение истины в геополитическом дискурсе — британец Хэлфорд Макиндер (1861 — 1947), разработавший концепцию структурного ядра мировой геополитической системы, или Мирового Острова. В 1904 году ученый опубликовал доклад под названием «Географическая ось истории». В нем ключевое для геополитического мышления понятие структурного ядра определялось как «географическая ось истории», хотя также упоминалось понятие the Heart–land of the Euro–Asia (Сердцевинная земля Евразии).
Исходный тезис Х.Макиндера гласит: между крупнейшими географическими и крупнейшими историческими понятиями существует необходимая связь. Явления и события всемирной сцены, образующие всеобщую историю, обусловлены географическим фактором. Поэтому текущую международную политику следует рассматривать в географической перспективе. Последняя убеждает нас в том, что существует географическая ось истории, феномен которой возникает в результате изоляции соответствующих континентальных пространств от океана. Народы, населяющие такие пространства, объединяют, сплачивают континентальные территории геополитически за счет их внутреннего освоения (так называемая теллурократия). Напротив, народы, живущие на территориях, которые окаймляют пространства географической оси истории, консолидируют мировую геополитику в ходе освоения морских и океанических путей (так называемая талассократия).
Таким образом, для того чтобы разобраться в мировой политической интриге, необходимо начинать с основных понятий суши, моря и береговой зоны. В геополитическом дискурсе эти географические термины обозначают не столько континентальное или морское пространство, сколько особую цивилизационную область. Море и суша рассматриваются не как физические стихии, а как носители специфических географических (ландшафтных) характеристик, которые капитально воздействуют на человеческую цивилизацию. Соответственно следует говорить о двух цивилизационных типах — сухопутном и морском. С позиций геополитики противостояние Востока и Запада (сухопутной и морской цивилизаций), действия стоящих за ними сил — это явления, которые в конечном счете ни Запад, ни Восток не определяют. В геополитическом процессе правит стратегическая логика пространственных организмов.
Цивилизация суши — наиболее древняя, устоявшаяся, консервативная форма, для которой характерны определенность границ, традиционалистские ценности, коллективизм, иерархичность. Когда же человек становится на сторону моря, формируется противоположный цивилизационный тип — подвижный, гибкий в применении этических и юридических норм, индивидуалистичный, склонный к распространению своего влияния, освоению новых пространств. Представители морской цивилизации приучаются смотреть на континентальное пространство, его береговые зоны с позиций морского предприятия, например морской торговли, пиратства, захватничества, колонизации. Общество, ставшее на сторону морской стихии, вырабатывает особую культурную матрицу, питающую повышенный интерес к универсализму, экспансии.
Все дороги ведут в Хартленд
Фундаментальное историческое противопоставление океанической геополитики континентальной — в решающей степени следствие того, что люди океана (seamen) и люди земли (landmen) добиваются освоения и соединения глобального пространства Земли различным образом. Поэтому, пишет Х.Макиндер, «современная сухопутная держава отличается от морской уже в источнике своих идеалов, а не в материальных условиях и мобильности». Это означает, что между системой ценностей — интересами сухопутной цивилизации и системой ценностей — интересами морской цивилизации идет непримиримая вражда. Морские державы хотят установить контроль над береговыми зонами, окружить сухопутную державу, а та со своей стороны стремится прорвать кольцо окружения.
В центре сухопутной цивилизации находится Россия, определяемая Х.Макиндером как «географическая ось истории», «осевое пространство», «осевое государство», наконец, Хартленд (Сердцевинная земля). Хартленд — физически реальная составляющая Мирового Острова; как и сам Мировой Остров, Сердцевинная земля находится посреди Мирового океана. Вся геополитика так или иначе связана с Хартлендом, вращается вокруг его пространств. Местные комбинации отдельных государств на самом деле большого влияния не имеют. «Я утверждаю, — пишет Х.Макиндер, — что с географической точки зрения они совершают нечто вроде круговращения вокруг осевого государства, которое всегда так или иначе является великим».
На мировом материке Хартленд (Россия) — «огромнейшая естественная крепость». В книге «Демократические идеалы и реальность...» европейская граница этого образования трактуется как восточноевропейский «стратегический Хартленд», включающий пространства Балто–Черноморья. Х.Макиндер снова и снова возвращается к тезису о том, что Хартленд — важнейшее системообразующее понятие всей геополитики. К «сердцевине земли» («географической оси истории») тянутся нити интриг мировой политической жизни. Она — фундаментальный принцип планетарного жизнеустройства, вокруг которого сосредоточены стратегические приоритеты и борьба мировых сил. Другими словами, Евразия — наиважнейшая геополитическая область в историческом пространстве. Отсюда британский геополитик делает весьма нетривиальный и конфликтный вывод о том, что контроль над Евразийским континентом является сверхзадачей, от решения которой зависит могущество и жизненная перспектива земноводных держав.
В центре морской цивилизации на протяжении сотен лет была Англия, создавшая глобальную морскую империю. В XX веке инициативу морской цивилизации взяли в свои руки Соединенные Штаты Америки. Опираясь на военно–морскую мощь и используя особое положение Американского континента, отделенного от других пространств морской стихией, они продолжили активное противодействие сухопутной мощи и усилили геополитическую тенденцию к установлению глобального доминирования морской цивилизации над миром...
Таким образом, в трудах британского ученого сформулированы начала современной англосаксонской геополитической философии, которая концептуализирует и оправдывает интервенционистскую стратегию морской (атлантистской) цивилизации. С решением проблемы Хартленда как постоянного вызова талассократии атлантисты связывают свои крупнейшие стратегические проекты во внешней политике.
Стратегия удушения
Однако геополитическая концепция Х.Макиндера далеко не исчерпывает идейный арсенал атлантизма. Для современной атлантистской теории и практики агрессивного отношения к Хартленду, которое отчетливо проявляется в политической и информационной схватке за Украину и Крым, исключительное значение имеет так называемая «стратегия анаконды». (Анаконда — большая змея; душит жертву, обвив кольцами своего тела. — Ред.)
Ее впервые применили во время Гражданской войны (1861– 1865) в США. Армия северян блокировала с моря и по береговым линиям территории противника. В результате южане были отрезаны от портов и стратегически обескровлены.
Спустя несколько десятилетий американский адмирал Альфред Мэхэн (1840 — 1914), стремясь усилить позиции Америки, интерпретировал эту стратегию применительно к планетарному политическому процессу. В книге «Заинтересованность Америки в Морской Силе» А.Мэхэн предрек США роль ведущей морской державы — вершительницы судеб мира. Однако успех американской планетарной гегемонии зависит от выполнения ряда условий. Как и Х.Макиндер, А.Мэхэн главную опасность для «морской цивилизации» усматривал в континентальных государствах Евразии, прежде всего обладающей колоссальной континентальной массой России и Китае, а затем — Германии.
В историческом противостоянии с Россией Америка должна надежно контролировать свои береговые зоны, а соответствующие зоны противника необходимо, используя «стратегию анаконды», стремиться оторвать от континентальных пространств. Россию любой ценой следует лишить выхода к теплым морям и дезинтегрировать. Иначе говоря, чтобы евразийская держава не угрожала земноводным державам, ее надо сжимать и удушать в «кольцах анаконды», вытеснять с приморских территорий и препятствовать континентальной интеграции.
Кроме того, чтобы успешно развивать стратегическую инициативу захвата Евразии, надо, согласно А.Мэхэну, использовать понятие «геополитической зоны оспариваемой территории», открытой для завоевания Соединенными Штатами. А.Мэхэн предложил также понятие «ключевое государство». Для США оно должно служить рычагом давления и плацдармом, отталкиваясь от которого можно завоевывать пространство противника дальше. «Ключевое» государство является принципиально важной стратегической точкой для расширения «радиуса агрессии»...
Фактически натовская доктрина «сдерживания» времен «холодной войны» тождественна стратегическому и геополитическому смыслу концепции «анаконды». Сегодня США широко используют принципы этой стратегии в целях поддержания своего планетарного доминирования и экспансии в Евразию. Поэтому наряду с Х.Макиндером адмирала Мэхэна следует считать идейным вдохновителем современного атлантизма.
Тем не менее атлантистская геополитика вобрала в себя ряд ключевых идей и концепций других известных американских геостратегов. Н.Спикмэн (1893 — 1943) — зачинатель пресловутой концепции «сдерживания» и прямой продолжатель линии адмирала Мэхэна. Его заслуженно называют идейным отцом НАТО и одним из главных теоретиков победы Запада над Евразией. Основа концептуальных построений этого геостратега — понятие «римленда» (rimland) или «береговой территории» как ключевой территории в мировой политике.
Н.Спикмэн сосредоточил свой анализ на обосновании необходимости совершенного контроля береговых территорий противника. Он полагал, что достижение такого контроля будет определяющим для окончательной победы морских сил над силами суши. В отличие от Х.Макиндера, считавшего, что соперничество цивилизаций моря и суши «неснимаемо» и никогда не завершится, Н.Спикмэн доказывал, что морские державы, наладив совершенный контроль над rimland, могут рассчитывать на полную и бесповоротную победу над сухопутным противником...
«Звенья цепи» по всему периметру
В эпоху «холодной войны» имперскую геостратегию Н.Спикмэна, равно как и «стратегию анаконды» А.Мэхэна, творчески доработал влиятельный американский государственный и политический деятель США Генри Киссинджер (р. 1923). Новый вариант американской геостратегии получил название «звенья цепи», поскольку была сформулирована задача утвердить влияние НАТО по всему периметру береговой территории Евразии. Цепь натовских баз должна была охватить весь материк — от Западной Европы через Ближний Восток до Дальнего Востока. На этом, собственно, строилась стратегическая логика участников «холодной войны». СССР всеми способами старался разорвать удушающее «кольцо анаконды». США и Англия, стремясь утвердить свое влияние навсегда, продвинуть его подальше в глубь Евразии, создали военно–политические блоки НАТО, СЕАТО, СЕНТО, а также большое число военно–морских баз.
По линиям противостояния континентальной цивилизации и цивилизации моря велись наиболее жесткие конфликты: вьетнамская война, война в Корее, Афганистане, боевые операции силами спецподразделений в Африке, Азии, Латинской Америке...
Использование в «холодной войне» стратегии «звенья цепи» позволило атлантистам вывести из–под влияния «осевого государства» значительные территории и существенно расширить свое влияние. После развала СССР Россия благодаря наличию ядерного арсенала и политике ядерного сдерживания смогла устоять. Однако США и их союзники не отказываются от своей наступательной геостратегии. Военные структуры НАТО — уже не только в странах Западной Европы, но и в Прибалтике, Восточной Германии, Польше, Румынии, Грузии, Средней Азии, системы противоракетной обороны (ПРО) не сегодня завтра появятся вблизи российских границ.
Запад предпринял ряд попыток дестабилизировать важный для России Северный Кавказ. Война в Чечне, грузино–югоосетинский и грузино–абхазский конфликты, российско–грузинская война 2008 года — явления этого ряда. Шаблон геостратегического мышления предписывает атлантистам всеми правдами и неправдами устанавливать контроль над территориями по периметру российских границ. Страны между Балтийским и Черным морями — важнейшие звенья в этом стратегическом плане.
Почему американцы, их союзники зубами вцепились в Украину? Потому что она — крупнейшая и стратегически наиболее значимая часть пространства Балто–Черноморья, окаймляющего европейские пределы Хартленда. Украина в чистом виде тот самый rimland, «береговая территория», контроль над которой, по понятиям американских геостратегов, имеет для «Морской Силы» и ее союзников едва ли не решающее стратегическое значение в борьбе против «осевого государства».
Как решить «русский вопрос»
Итак, в кого бы ни целились атлантисты, все равно атлантистская пуля предназначена главному геополитическому противнику. Западный геополитический дискурс, трактующий глобальный процесс как противостояние цивилизаций моря и суши, несомненно, стимулировал и стимулирует разработку агрессивных планов в отношении Хартленда. Главная «Морская Сила» — Америка — отразила такого рода планы в государственных документах, направляющих ее внешнеполитический курс. В связи с этим стоит вспомнить Секретные комментарии американского правительства к так называемым 14 пунктам доктрины президента США Вудро Вильсона (1856 — 1924), положенным в основу Версальского мирного договора (1919).
Тайные комментарии к вильсоновской доктрине предлагают окончательно решить «русский вопрос» при помощи расчленения России на отдельные «самостоятельные области», подчиненные США. Для Парижской мирной конференции американский госдеп подготовил официальную карту, озаглавленную «Предлагаемые границы в России». На карте Россия сокращена до пределов Среднерусской возвышенности. В приложении к этой карте сказано: «Всю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть настолько самостоятельной, чтобы образовать сильное государство» (http://politikus.ru/articles/6590–zaklyatye–druzya–rossii.html).
О геополитических планах США и транснациональной корпоратократии установить контроль над всей Евразией, расчленить Советский Союз говорит основной документ «холодной войны»: Меморандум № 68 совета национальной безопасности США от 1950 года. В документе откровенно подчеркивается: «Советское господство над потенциалом Евразии... неприемлемо для США в стратегическом и политическом отношении...» (http://scepsis.net/library/id_3404.html).
В аналогичном духе составлено секретное «Руководство Пентагона по оборонному планированию». Документ фрагментарно был опубликован 8 марта 1992 года в газете «Нью–Йорк таймс». Публикация суммирует основные императивы американской геополитики экспансионизма и гегемонизма. Стратегические аксиомы Пентагона требуют: «Не допустить возникновения конкурирующей силы в Европе, Азии или на территории бывшего Советского Союза... Поставить под свой полный контроль ключевые геополитические пространства... Сохранить любыми средствами структуру однополярного мира под американской гегемонией... Подчинить ООН и превратить ее в орудие американской внешней политики» (http://www.whiteworld.ru/rubriki/000111/002/02060701.htm).
Наличие у атлантистов планов дезинтеграции СССР, а позднее России подтверждают материалы так называемых Гарвардского и Хьюстонского проектов (http://www.pravda–tv.ru/2009/11/28/2678). О том, что НАТО вынашивает агрессивные планы против России, свидетельствуют секретные документы госдепартамента США, которые выложены на сайте WikiLeaks и в декабре 2010 года опубликованы в газете Guardian (http://perevodika.ru/articles/17294.html).
Однако наиболее впечатляющей демонстрацией атлантистских притязаний, агрессивных замыслов могут служить труды американского геополитика, государственного деятеля Збигнева Бжезинского (род. 1928), который, по мнению экспертов, особенно четко и откровенно сформулировал современную концепцию овладения евразийским континентом в целях установления так называемого Нового мирового порядка под эгидой США.
В книге «Великая шахматная доска (Американское господство и его геостратегические императивы)» американский геостратег, опираясь на идеи Х.Макиндера, А.Мэхэна, Н.Спикмэна и др., развил основополагающие принципы планетарной гегемонии США после развала советского военно–политического блока. В условиях однополярного мира, когда американская империя оказалась безусловно господствующей глобальной силой, главная цель американской геостратегии, как ее определяет вашингтонский идеолог, есть «превращение Америки во властелина Евразии». Этот континент должен достаться заокеанской сверхдержаве в качестве «главного геополитического приза».
Другими словами, центральный геополитический императив внешней политики США — контроль и господство над Евразией. С точки зрения З.Бжезинского, добиться этого возможно лишь после завоевания и расчленения «осевого государства» на несколько государств...
Специальный сценарий для Украины
Согласно компетентному мнению маститого атлантиста, после распада СССР, повестка дня в мировой политике определяется американским вторжением в геополитическую зону рухнувшей державы и захватом ее пространства. В книге «Вне контроля» З.Бжезинский утверждает: «Развал Советского Союза превратил Хартленд Евразии в геополитический вакуум... Распад Советского Союза не только создал возможность для потенциального проникновения американского влияния в евразийский вакуум, в особенности путем консолидации геополитической разрозненности бывшего пространства СССР, но и имеет решающие геополитические последствия на юго–западной окраине Евразии. Ближний Восток и Персидский залив уже трансформированы в область исключительного американского силового преобладания. И это положение является исторически уникальным».
В сложившейся ситуации США должны быть готовы к одностороннему массированному применению вооруженной силы против любого государства, которое станет на пути глобальной экспансии Америки, попытается воспрепятствовать ее роли жандарма, утверждающего Новый мировой порядок.
Независимая Европа, с точки зрения З.Бжезинского, также не нужна, поскольку в этом случае она сможет угрожать американской сверхдержаве и экономически, и морально. «В будущем ни одно государство или же коалиция государств не должны консолидироваться в геополитическую силу, которая могла бы вытеснить США из Евразии».
Концептуализируя политику захвата «Морской Силой» Евразии, З.Бжезинский использует понятие «геополитической зоны оспариваемой территории» и понятие «ключевое государство», которые ранее артикулировал адмирал Мэхэн.
Как и для А.Мэхэна, для З.Бжезинского «ключевое государство» является началом «радиуса агрессии». Оказавшись под американским контролем, «ключевое государство» служит Соединенным Штатам плацдармом для дальнейшей экспансии в направлении России. С этой точки зрения Украина, по оценке З.Бжезинского, идеально подходит на роль «ключевого государства», поэтому «Морская Сила» должна поставить ее под контроль, превратить в свой стратегический плацдарм. Если же этого не делать, «если Москва вернет себе контроль над Украиной с ее 52–миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии» (http://www.lib.ru/POLITOLOG/AMERICA/bzhezinskij.txt).
Украина под американским контролем — это, с точки зрения геополитика, железная гарантия того, что любые интеграционные процессы на постсоветском геополитическом пространстве не будут иметь успеха.
Для того чтобы события в «ключевом государстве» двигались в желаемом для атлантистов направлении, З.Бжезинский еще в период подготовки первой «оранжевой революции» разработал специальный сценарий, который сегодня по ряду позиций Вашингтоном успешно реализован или активно реализуется.
Сценарий предусматривает:
•Воспитание и приведение к власти в Украине прозападных, националистических сил и элит.
•Формирование долговременного управляемого конфликта между Россией и Украиной, активацию всех разногласий.
•Ослабление военно–технического потенциала России путем срыва совместных проектов в области высоких технологий.
•Установление контроля НАТО над украинской армией и спецслужбами.
•Блокаду Черноморского флота и российских коммуникаций.
•Присоединение Украины к санитарному кордону вокруг России.
•Введение визового режима между Россией и Украиной.
•Полное вытеснение русского языка в Украине, запрет на его использование в государственных учреждениях и СМИ.
•Приватизацию экономически эффективных предприятий в интересах бизнеса, участвующего в финансировании организаций и выступлений антиправительственного характера (http://www.lib.ru/POLITOLOG/AMERICA/bzhezinskij.txt; http://www.marsiada.ru/359/519/4144/5260/).
Украинская «оранжевая революция» 2014 года, противоречия и процессы, ею вызванные, отчетливо свидетельствуют о том, что атлантистский сценарий З.Бжезинского, увы, воплощается в жизнь, атлантисты близки к тому, чтобы установить контроль над «ключевым государством», вовлечь Москву и Киев в затяжной конфликт. Если такой конфликт начнется, а военно–политические события на юго–востоке Украины дают для этого немало оснований, в разборки, вполне вероятно, впутаются другие европейские страны, что будет означать третью мировую войну...
В огне брода нет
Итак, системная дестабилизация украинского общества — не только следствие грубых экономических и политических ошибок украинской власти, ее запредельной коррумпированности. Геополитический анализ событий показывает, что политический и государственный кризис в Украине — давно планировавшаяся и реализованная атлантистами часть большой геополитической игры. Именно поэтому на демократию в этой стране США, по признанию помощника главы американского госдепа Виктории Нуланд, истратили более пяти миллиардов долларов. (По другим сведениям эта сумма значительно больше.)
В свете «бескорыстной» и беспрецедентной планетарной активности Америки и ее союзников глобализация, которую активно продвигает и продавливает главная «Морская Сила», вызывает большие подозрения. Представления о том, что идея глобализации, будучи воплощенной, соберет народы мира в единый демократический хор, в котором ни один национальный голос, ни одна культура не пропадут, а, напротив, обогатятся и обогатят других, на поверку оказываются далеки от истинного положения дел. Никакого диалога или полилога глобализация (в ее западном варианте) не предусматривает.
Запад хочет играть в одни ворота: он выдвигает тезис о том, что все культуры эквивалентны и предлагает... пользоваться всеобщим культурным эквивалентом, в основе которого — западные ценности. Такого рода однополярная глобализация на самом деле не что иное, как глобальная зачистка, культурное нивелирование, которое оборачивается утратой национальной самобытности и субъектности. В результате глобализации национальное существование, его экономические и социальные аспекты очень часто приходят в упадок...
Таким образом, глобализация, которая сегодня проталкивается повсеместно, есть на самом деле повсеместная реинкарнация атлантистской ценностной модели, построенной на либерализме и рынке, распространении транснациональных корпораций и снижении роли государства.
Глобалистское пространство, организованное на принципах атлантизма, не оставляет места национальной самобытности, независимости, национальному государственному развитию и, по существу, является колониальным.
В Украине морская цивилизация, ее авангард — глобалисты — нанесли серьезный удар цивилизации суши, который, несомненно, будет иметь далекоидущие последствия. Сознавая происходящее в этой стране как геополитическую угрозу Россия нанесла стратегический контрудар, включив Крым в свой состав.
Хартленд мобилизуется, собирает союзников и ищет геостратегический противовес атлантистскому глобализму, который упорно тащит мир к однополярному устройству. Сопротивление однополярному господству американской суперимперии ставит перед «осевым государством» архисложную задачу: опираясь на существующие в мире многополярные тенденции, сформировать многополюсную систему международных отношений. Такого рода система должна на геополитическом уровне консолидировать и противопоставить атлантизму суверенную волю всех тех стран, которые, как и «осевое государство», понимают, что у них нет будущего в однополярном глобальном порядке вещей.
Итак, мы — невольные свидетели и заложники Большой Игры против России. И Украина — решающая ставка в этой игре. Как показывает нынешняя геополитическая битва за украинский плацдарм, контроль над странами, география которых сопряжена с пространством Балто–Черноморья, — важнейший приоритет главной «Морской Силы» и ее союзников. Хотя Беларусь остается регионом стабильности и спокойствия, не стоит питать иллюзий, самоуспокаиваться — в огне брода нет, и нас не обойдет стороной процесс, движущей силой которого является атлантизм. Разговоры о том, что Беларусь — мост между Западом и Востоком, что в этом заключается ее историческая миссия, напрасны и только маскируют необходимость и неизбежность выбора между двумя полюсами. С позиций геополитики Запад не нуждается в нашей миссии, атлантистов интересует контроль над балто–черноморским пространством. Атлантистская «анаконда» уже у границ Беларуси.
Поэтому наш выбор ограничен, мы — с Востоком, или мы — с Западом. Для части белорусской общественности лозунг «Беларусь — в Европу!» уже стал привычным. Для белорусов не новость, что в ряде западных стран привлекательные стандарты социальной и политической жизни. Либерально настроенная контрэлита, озабоченная будущим национально–государственной идентичности, давно и настойчиво призывает белорусское общество поскорее интегрироваться в Европейский союз. Это заманчиво. Однако перед тем как шагнуть в Новый мировой порядок, который продвигают атлантисты, мы должны твердо убедиться в том, что сохраним свою историческую и культурную субъектность, свой национально–государственный суверенитет.
Какое будущее мы выбираем?
Обратимся за разъяснениями к идеологам и политическим лоббистам Нового мирового порядка. З.Бжезинский пишет по этому поводу: «Прокладывая путь к интеграции государств–наций в коллективный надгосударственный экономический и в конечном счете политический союз, Европа указывает также направление к образованию более крупных форм постнациональной организации, выходящей за узкие представления и деструктивные эмоции, характерные для эпохи национализма». Сформулировано в меру политкорректно и достаточно вразумительно: постнациональная организация должна быть свободна от «узких» представлений и «деструктивных» эмоций эпохи национализма, то есть национального самоопределения Новый мировой порядок не предусматривает.
Выслушаем разъяснения другой известной личности — создателя и первого директора Европейского банка реконструкции и развития Жака Аттали. Эксперты считают его активным деятелем и консультантом Трехсторонней комиссии, Бильдербергского клуба, Совета по международным отношениям — наднациональных структур согласования и управления мировыми процессами.
Еще в 1991 году Ж.Аттали написал книгу «Тысячелетие: выигравшие и проигравшие в наступающем Новом мировом порядке». В ней концептуально рассказывается о том, что эти наднациональные структуры планируют в отношении мирового будущего, что, в частности, ожидает национально–государственные суверенитеты. В этом отношении красноречиво уже само название одной из глав — «Отказ от суверенитета и необходимость ограничений». Ж.Аттали не оставляет никакой надежды на суверенное существование национальной общности. Самой массовой фигурой будущего миропорядка должен стать кочевой тип человека (номад), а национальный тип должен уйти в прошлое. «Человечество вступает в сверхиндустриальный век, богатые и процветающие зоны будут беспечно соседствовать с обширными нищими регионами... Этот процесс будет сопровождаться утратой традиционной привязанности к стране, общине, семье...»
Утверждаемый атлантизмом Новый мировой порядок явочным путем отменяет традиционный мирный порядок на основе концепции государственного суверенитета, которая вошла в международную правовую практику с подписанием Вестфальского мирного договора 1648 года, зафиксировавшего незыблемость государственных границ и принцип права наций на самоопределение.
Какое заключение мы можем сделать из сказанного? Перед нами два миропорядка — новый и традиционный — и соответственно два корабля, плывущие разными курсами. Не надо шумных пропагандистских эксцессов в виде уличных маршей и мелодраматических призывов спасать государственный суверенитет и национальное будущее. Достаточно честно выбрать предпочитаемый миропорядок и так же честно публично заявить о своем выборе. Лицемерие части политиков 90–х годов прошлого столетия, когда, прикрываясь демократической фразой и лозунгами борьбы за либеральные ценности, они исправно несли вахту (иные несут и ныне) на корабле атлантистов, сегодня уже распознается вполне определенно, как коллаборационизм.
Политическая драма в Украине самым брутальным образом разъясняет, что, выбирая из числа известных нам форм социальной организации демократию, мы далеко не всегда попадаем на верную дорогу. В современном мире судьба национального государства подчиняется геополитической детерминации, поэтому решающее значение имеет не форма политической организации социума, а наш цивилизационный выбор, который ставит нас по одну или другую сторону в Большой Игре больших геополитических сил.
Вячеслав ОРГИШ, доктор философских наук, профессор.
P.S. В 2009 году увидела свет книга «Ближайшие 100 лет». Написавший ее Джордж Фридман (организатор и первый директор американской разведывательно–аналитической компании Stratfor), несомненно, отлично осведомлен относительно предмета своих откровений. Он, в частности, пиш
