Со своим прошлым белорусское здравоохранение расстается без улыбки. Идти по пути реформ, тем более таких серьезных, всегда нелегко, еще труднее под имеющимся, увы, огнем критики со стороны пациентов — тех, во имя кого, собственно, и затеваются все новшества.Очень сердитым выдалось и начало нового года, призванного стать первым в Государственной программе по развитию и возрождению села. «Просим убедить нас, что такое «реформирование» медицины, как закрытие нашей Селецкой больницы, будет благом для наших семей», — под этим письмом в редакцию «СБ» стоит 1.233 (!) подписи. Своей участковой больницей сельчане гордятся не меньше, чем 600–летней историей деревни Селец. И теперь никак не могут понять, почему «после войны, когда был голод, разруха, работала наша больница, а теперь, когда государство развивается, ее закрывают и превращают в дневной стационар»? Только–только закончилась реконструкция старого больничного корпуса, обошедшаяся бюджету в 60 млн. рублей, а тут приезжает человек, рассказывает про какую–то «голландскую модель» и сообщает, что через 2 месяца жители 14 окрестных деревень будут лечиться по–новому. Для людей это как гром среди ясного неба. В тревоге и персонал: ну ладно, врачи и медсестры, им бы и в новой структуре нашлось место, а повара, санитарки, посудомойки — что делать им?
Эти вопросы мы решили переадресовать Валентину Милошевскому, начальнику управления здравоохранения Брестского облисполкома. Как оказалось, с декларациями «верхи» поторопились. «В первом квартале ни одну участковую больницу мы не планируем закрывать, — подчеркнул Валентин Станиславович. — Хотя в прошлом году закрыли 3 больницы и 8 ФАПов. Как показывает анализ, 80 процентов пациентов в участковых больницах лечились без показаний к госпитализации. Нужно ведь считать государственные деньги. Какой смысл содержать учреждение в аварийном состоянии или если от него до районной больницы буквально рукой подать? Тем более что ни один человек после реструктуризации не остался у нас без работы. Есть даже 30 врачебных вакансий, да нет претендентов».
На этом можно было поставить точку, если бы в редакционной почте такие письма не встречались с удручающей периодичностью. И под каждым — вереница подписей. Почти два года назад, скажем, реструктуризировали Ухвальскую участковую больницу и с тех пор местные жители добиваются... достойного медицинского обслуживания. Им реформа действительно вышла пока боком. Здесь много ветеранов Великой Отечественной войны, труда, инвалидов, а до районной больницы 45 километров, да в нее часто и не попасть. И хотя управление охраны здоровья Миноблисполкома наконец–то взяло Ухвальскую амбулаторию на особый контроль, жалобы продолжаются...
В планах Минздрава будущее сельской медицины выглядит обстоятельно, причем именно на доступности медицинской помощи всем и каждому делается упор. Амбулатории врачей общей практики, дневные стационары, больницы сестринского ухода, выездные бригады должны решить проблемы крестьян, придя на смену больничкам с печным отоплением, неперспективным ФАПам, нередко обслуживавшим всего несколько десятков пациентов. Это выгодно государству и стратегически верно. Вопрос в тактике. Вопрос в тех, кто оказался в самой гуще реформ. По преобразованиям село идет сейчас впереди города, и многие крестьяне, люди консервативные, побаиваются перемен. Это объяснимо. Закрывают очередной ФАП в глухой деревушке — местным это кажется трагедией, потому что фельдшер там был носителем культуры и доверенным лицом. Перепрофилируют участковую больницу — и перед пациентом сразу встает вопрос: как выкроить время, чтобы ездить в район? Главный врач Селецкой больницы Сергей Василевский, проработавший на селе 20 лет, считает деревенскую медицину гарантом стабильности: «У нас нет ни записи, ни талончиков. Каждый знает, что когда бы он ни пришел после работы, его всегда примут...»
Спору нет, реформы — всегда палка о двух концах, и нигде еще они не проходили безболезненно. Достаточно вспомнить перевод НИИ радиационной медицины из Минска в Гомель, когда при смене дислокации институт потерял 4 из 6 докторов наук и 24 из 34 кандидатов наук. И если уж маститые ученые оказались не готовы к глобальным переменам, то что уж говорить о сельском населении, в большинстве своем пожилом, не очень-то любящем перемены в жизни. Несколько неосторожных слов — и оно уже собирает подписи в знак протеста, пара чиновничьих отписок — и оно может вообще потерять веру в справедливость. «Слепо, без учета конкретных обстоятельств подходить к реформам нельзя, — считает Олег Величко, председатель Постоянной комиссии по охране здоровья, физической культуре, делам семьи и молодежи Палаты представителей. — Надо прислушиваться к людям». И медики ищут к сельчанам подход: создают информационные группы, выезжают на места, объясняют, убеждают. Только бы слово не расходилось с делом, иначе реформа лишится главного — своего адресата.
