Виданное ли дело, чтобы земля–кормилица была не нужна? Часто бываю в деревнях и вижу, как зарастают бурьяном участки. Нет, не поля сельхозкооперативов, где задействована мощная техника, универсальные сеялки, уборочные агрегаты и где собирают 9 миллионов тонн зерна и молока доят по 4 — 7 тысяч литров на корову. Но все больше пустеют частные огороды...
Их обработка — нынче удовольствие недешевое. Дорожает все: семена, средства защиты растений, минеральные удобрения, садово–огородный инвентарь. Умирают старики, привычные к ручному труду, молодежь ограничивается содержанием кур–несушек. В небезразличной мне деревне Цитва Пуховичского района до перестройки у местных жителей было 2 стада коров по 70 — 80 голов. Пастуха не могли найти. Осталось 7 телушек. В соседней Березовке — одна. А тут еще и в сельхозкооперативе фермы попали под укрупнение. Местная — на 400 коров — опустела. Хотя были доильные установки, водопровод, холодильники. Сейчас здесь держат только молодняк. Рабочих мест для крестьян нет.
Куда податься людям? Тем, кто не отправился искать счастья в городе, а остался на своей земле.
В прошлом году появилась информация, что Совмин разрабатывает программу помощи крестьянским хозяйствам. Деньгами помогут, мини–техникой, семенами подсобят. Подумалось: вот как же своевременно! Как известно, Западная Европа уже сходит с ума по экологически чистым продуктам, готова платить за морковку, выращенную на органике, без минеральных удобрений, двойную, тройную цену. Таким же хитом могло бы стать парное молоко из–под коровы, мясо поросенка, любовно выращенного и вскормленного зерном и картошкой.
Но разговоры так же внезапно затихли, как и появились. На втором плане проблемы приусадебных хозяйств и у местных исполкомов. Запустевшие участки, где может развернуться техника, отдают в сельхозкооперативы и чем–нибудь засевают, так сказать, окультуривают. Но это не решает проблему.
Что делать? Говорят, новое — это хорошо забытое старое. Вот подумалось: а почему бы не вернуть... лошадь в деревню? Топливо и запчасти к мини–тракторам всегда будут дорожать, а конь живет на подножных кормах. Травы на лугах — тьма. Кроме того, лошадь — не только самое доступное и экологически чистое средство производства, уместное в малых и средних крестьянских хозяйствах. Лошадиные фермы — цехи по производству ценного мяса. В советские времена конина шла на экспорт, да и мясокомбинаты ее охотно используют в технологических процессах приготовления колбас.
Есть одна проблема: на восстановление поголовья потребуется время. Работоспособной лошадь становится не раньше трех лет от роду. Непозволительно долго. Помочь крестьянину нужно сейчас. Потому наряду с восстановлением лошадиных ферм надо позаботиться о развитии кредитных программ для частника. О покупке компактной, мобильной мини–техники (16 — 25 лошадиных сил), которая подсобит крестьянину в поле, в саду и на огороде. Не стоит забывать и о сельчанах, которые уже не в том возрасте, чтобы делать столь дорогостоящие покупки, тем более в кредит. Им на помощь могли бы прийти машинно–тракторные станции — передвижные отряды техники. После войны они оказывали помощь по вспашке земли, уборке урожая, обмолоту хлеба в обмен на продукцию.
Не думаю, что все это требует больших денег. Но стоит того, чтобы крестьянское хозяйство, где, по статистике, все еще производится треть сельхозпродукции, не чувствовало себя на обочине жизни, полноценно развивалось. Разумеется, это не альтернатива крупнотоварному производству. Но подспорье могло бы быть немалым.
