Работа по 16 часов за 30 российских рублей в месяц – на таких условиях зэчки обслуживали швейное производство в мордовской колонии, по заявлению ее известной сиделицы Толоконниковой из Pussy Riot. Для покупателей продукции ИК такой почти бесплатный труд невероятно выгоден. Только вот государство с этих барышей имеет подчас еще меньше, чем осужденные.
Потенциал колоний огромен
По данным ФСИН, в исправительных учреждениях ежегодно производится продукции на 30 млрд. росс. рублей. И не только за счет знаменитого лесоповала или «швейки». Колонии выпускают сувенирку, мебель, технику – всего около сотни видов товаров вплоть до самых экзотических. К примеру, в одной из ИК Свердловской области зарабатывают более 1 млн. в год на разведении червей. В ярославской ИК-1 делают маскировочные комплекты для нужд оборонки. Притом производство за колючкой работает далеко не на полную мощность, в нем заняты всего около 30% зэков. Хотя при грамотном подходе «зоны» можно было бы превратить в настоящие бизнес-империи.
– Промышленный потенциал учреждений огромен, – считает правозащитник Владимир Осечкин. – В каждой из 500 колоний есть пустующие территории в 5 – 10 га, во многих еще с советских времен остались ангары, склады, подведенные ж/д пути. Плюс коммуникации, охраняемый периметр. По сути, готовая инфраструктура. И труд заключенных дешевле труда гастарбайтеров. По нашим опросам, 95% зэков готовы работать даже за 5.000 рублей в месяц. Нигде на воле таких условий для бизнеса не найти. И давно можно было бы провести аудит этих территорий, открыто пускать туда предпринимателей. Но тюремным начальникам гораздо выгоднее вести собственный непрозрачный бизнес с использованием коррупционных схем.
На сегодня есть две основные формы сотрудничества бизнеса и колоний. Первая – предприятия могут закупать лагерную продукцию по договорной цене, обычно ниже рыночной. По такому принципу сбывалась, например, спецодежда, которую шила Толоконникова. Одним из крупнейших заказчиков такого товара в различных колониях выступала профильная фирма «Восток-сервис» с годовым оборотом 18 млрд. рублей, принадлежащая экс-депутату ГД от «Единой России» Владимиру Головневу. Правда, сейчас, на волне скандала, компания отрицает свое сотрудничество с «зонами».
– Никто не хочет, чтобы его продукция ассоциировалась с местами лишения свободы. И с махинациями, которые могут иметь место в такой бизнес-схеме, – другой мой собеседник сам закупается на «зоне», поэтому просил его не называть. – В цену товара, как и на воле, закладывается маржа поставщика, расходы на «коммуналку», труд работников. Последний, допустим, оценивается, исходя из МРОТ, – в 5.000 руб. А некоторые предприниматели платят и больше – 10 – 12 тыс. Но доходят ли эти деньги до зэков, мы не знаем. Толоконникова говорит, что получала 29 руб., я слышал, где-то им платят вообще по рублю в месяц. Кому идет разница, можно догадаться.
Разборки за еду
Но для бизнесменов это не принципиально, им это все равно выгодно. Настолько, что некоторые решаются на более тесное сотрудничество – по сути, открывают филиалы на «зонах». Завозят сырье, оборудование и организуют нужное производство. Подчас довольно крупное. Например, обработка янтаря в Калининградской области по большей части ведется руками местных зэков. А в красноярских колониях уже более 30 лет частично размещает свои заказы «Норникель». Объем производства только в одной из ИК около 400 млн. рублей в год.
– И там все «по-белому» – и налоги платятся, и зэки получают от 5 до 15 тысяч рублей: компании с мировым именем скандалы не нужны, – считает Осечкин. – Но это единственный известный мне пример прихода на «зону» крупного бизнеса. В остальном туда заходят мелкие и средние предприниматели, чаще всего аффилированные с начальниками в погонах, готовые работать по написанным на коленке контрактам.
Правда, тут есть небольшие исключения, подтверждающие правило. Например, в столичных СИЗО уже больше 3 лет работает компания по доставке продуктовых наборов.
– В изоляторах стоят наши терминалы с едой, мы также организуем доставку товаров, которые родные заключенных заказывают через интернет, – говорит учредитель бизнеса Николай Моторный. – Благодаря нам почти исчезли дикие очереди в бюро передач, где раньше родственники чуть не дрались. Но к реализации этой идеи мы шли 5 лет. За это время руководство ФСИН сменялось трижды, и договориться мне удалось только с нынешней командой. И то в самом начале мне поступали угрозы. Ведь некоторым сотрудникам изоляторов интереснее самим пронести заключенному что-то из еды. Но в итоге наши проблемы решились. При этом только в 2012-м мы заплатили в бюджет около 50 млн. рублей по контракту – это 18% от оборота. Они идут в региональное управление ФСИН, оттуда в федеральный главк. У нас прозрачная бухгалтерия, взаимная отчетность. Но это в Москве, где всё на виду. Не исключаю, что на местах по-другому.
Неучтенные миллионы
Типовых договоров, которые заключались бы между компанией и колонией, нет. Они везде произвольны, как и указанные в них суммы отчислений.
– Учреждению отдается около 20% дохода, хотя в договоре может быть прописано всего 5% – эти деньги идут в управление ФСИН. А остальные 15% налом поступают начальнику колонии. Ведь официально они не имеют права заниматься бизнесом, – рассказал мне один из предпринимателей. – На таких условиях мой партнер открывал производство дверей в одной из региональных колоний. Правда, на следующий год начальник потребовал платить 40%, и он вывел оттуда бизнес.
А в худшем случае бизнес рискует остаться за колючей проволокой. С самарским предпринимателем Азатом Оганесяном такое случилось дважды. Сначала он пытался открыть кондитерскую фабрику в одной из ИК в Тольятти. Но через несколько месяцев Оганесяна просто перестали пускать на собственное производство – якобы в его машине на территории «зоны» нашли наркотики. Упорный предприниматель вложил еще 1,5 млн. рублей в аналогичное дело, но уже в колонии Татарстана. Там его обвинили в том, что он поил зэков вином. В обоих случаях оборудование осталось в колониях.
Провернуть такие схемы несложно, тем паче что зачастую учреждаемое в колониях производство вообще не значится на бумаге.
Лиана Налбандян.
КстатиВ тюрьмах США размещают свои производства крупнейшие корпорации, такие как «Боинг» и IBM. При этом в Штатах работают около 20% заключенных – по желанию, трудоустройство здесь не обязательно. Зарплата составляет до 10 долларов в день, что в разы ниже, чем минималка на воле. Немецкие зэки обязаны трудиться, возможности для этого есть в каждой колонии. Они получают до 200 евро в месяц. Итальянские колонии также активно сотрудничают с бизнесом. Несколько лет назад в одной из них было налажено производство линии мужской одежды под брэндом Made in jail («Сделано в тюрьме»). Идея оказалась настолько прибыльной, что аналогичные проекты запустили во французских тюрьмах. После нашей публикации, возможно, и российский бизнес заинтересуется этим направлением.
А что у нас?Оптом и с предоплатойВ Беларуси доля сотрудничества учреждений департамента исполнения наказаний МВД с частными структурами составляет не более 15 процентов. Хорошее качество продукции, невысокие цены и своевременные поставки всегда привлекали деловых партнеров. Но, как говорит заместитель начальника департамента — начальник управления организации производства и трудового использования спецконтингента Олег Лащиновский, далеко не все готовы к прозрачному и долгосрочному сотрудничеству на взаимовыгодных условиях:— Понятно, что многие бизнесмены хотят получать товар по стоимости ниже рыночной. А нашей системе предприятий это в убыток. Или в договорах пытаются прописать невыгодные для нас пункты. Пару месяцев назад приходил предприниматель в поисках поставщика на миллион пар рабочей обуви. Мы все просчитали, выставили оптимальную цену... Так человек этот с информацией и исчез: ни ответа ни привета. Но таковы, к счастью, не все: благодаря надежным представителям открытых акционерных обществ и предпринимателям наша продукция успешно продается и на российском рынке. Причем берут целыми партиями с предоплатой и нам не нужно ломать головы, как их сбыть.Основной партнер предприятий, находящихся в системе исправучреждений, — госструктуры (в том числе Минобороны, пограничный и таможенный комитеты и другие). Сотрудничают они с МАЗом, БелАЗом, МТЗ, Гомсельмашем, БелЖД... Всего более 40 заводов, для которых производят комплектующие детали по кооперации. По словам О.Лащиновского, основная специализация — выпуск изделий металлообработки (от гвоздей до охлаждающих автомобильных радиаторов), деревообработки (от заготовки древесины на корню до изготовления гостиных и спальных гарнитуров, топливных брикетов и пеллетов), швейной продукции (от форменного обмундирования и спецодежды до постельного белья).За 9 месяцев на предприятиях департамента выпущено продукции на 630 млрд. рублей. Чистая прибыль — более 80 млрд. А с этого года ассортимент пополнили более 350 видов нового товара, дополнительно предоставив спецконтингенту более 450 рабочих мест.
Советская Белоруссия №216 (24353). Суббота, 16 ноября 2013 года.
