Что всегда удивляет меня в мемуарах да летописях — как изменяются от эпохи к эпохе оценки происходящего. Что в одни времена дикость, в другие — норма. Мартин Матушевич, мемуарист XVIII века, спокойно так себе упоминает, что его мать приказала забить до смерти шляхтича–управляющего, заподозренного в воровстве. Адам Мальдис в книге «Беларусь у люстэрку мемуарнай лiтаратуры XVIII стагоддзя» замечает: «з жорсткасцю тагачасны чалавек сутыкаўся на кожным кроку» и приводит пример: «вядомыя на Мiншчыне авантурысты Валадковiчы не без ведама Радзiвiлаў загадвалi ў час судовага працэсу, каб сведак супрацьлеглага боку закопвалi ў зямлю».
Да, на белорусских землях с XVI века действовала самая прогрессивная в Европе Конституция — Статут Великого княжества Литовского. Но в реальности люди далеко не всегда получали защиту закона. Притом для шляхтичей ВКЛ и Речи Посполитой суд становился иногда «домом родным» — судились со смаком, годами, десятилетиями, передавая процессы в наследство потомкам. И благодаря «судовым кнiгам» мы много можем узнать об их жизни. Архивист Ольга Бобкова в сборнике «I цуды, i страхi...» рассказывает, как в начале лета 1600 года по замковому мосту Менска удирали бургомистры, советники и лавники от людей с обнаженными мечами: так закончился спор в судебной избе после «слов ущипливых и поличак» между минскими мещанами и земянами Новогрудского уезда. А другой раз встретились случайно у стен монастыря Святого Петра братья двух участников судебного процесса — Андрей Стаховский и Самуэль Есьман — и до канцелярии не дошли. Сцепились вначале на словах «неучстивых, доброй славе доткливых», а там и за саблю, обух да чекан.
Любопытные сведения нашла и в книге Федора Чернявского «Ураднiкi Менскага ваяводства XVI — XVIII стст». Стольниками менскими какое–то время были представители рода Жижемских, происходящего от князя Смоленского Глеба Святославича, оставившего сыну имение Жижма на Лидчине.
От Яна до Александра
Первый Жижемский — стольник менского воеводства звался Ян Янович и получил эту престижную должность от короля Владислава Ваза в 1633 году за героизм, проявленный во время Стародубовской войны и похода в Валахию. Известно о нем, что был православным, основывал храмы. А в 1633–м пытался вместе с другими православными минчанами добиться передачи им церкви Святой Троицы. Управлял воеводством недолго, в 1635–м умер. А должность досталась Александру Жижемскому, насколько я разобралась в родословных, — племяннику Яна.
Унаследовал Александр и имение Яна Яновича — Евтикеевичи. Но у Александра были двоюродные братья, Ян и Петр Ярошевичи, которые тоже претендовали на наследство... Начался судебный процесс, который усложнялся тем, что Александр был «королевским дворянином» и заручился поддержкой короля. К счастью, у Яна и Петра оказались кое–какие документы, им часть наследства перепала.
Воинствующая вдова
В 1640–м Александра «отправили на повышение». Карьеру прервала смерть в 1645 году. Теперь в тяжбы впали его вдова Зося из Фульштына, трое сыновей и дочь Анна. Поначалу вся семья дружно судилась против кредиторов. Особо громкое дело случилось, когда Вацлав Горский и его жена Катерина Тышкевичевна попытались истребовать с Жижемских сумму в 2.010 польских злотых. Суд–то истцов поддержал, но толку: воинствующая вдова Зося, поддержанная сыновьями, укрылась в имении и не пустила туда судебных исполнителей. Что делать? «Шляхцiц на загродзе роўны ваяводзе»... Все что мог Главный Трибунал — объявить Жижемским «баницию» — осудить на «выволанье», то есть изгнание за границы страны. Но, похоже, и пани Зося, и ее сыновья приговор проигнорировали.
Зато когда Зося повторно вышла замуж — за Михала Радзиминского, тяжба началась уже внутри семьи Жижемских: дети требовали свою долю наследства от матери, прибравшей к рукам «усю спадчыну, грошы, маёмасць без подпiсу сведкаў, толькi з подпiсам рукi бацькi».
Сожжение колдуна
После Александра Жижемского должность менского стольника получил его двоюродный брат Ян Ярошевич. Причем, как считает Ф.Чернявский, не без протекции Александра, несмотря на былые недоразумения на почве наследства.
С этим персонажем связано еще больше судебных историй.
Впрочем, начнем с отца нового стольника, Яроша Жижемского. Он, будучи подкоморием мозырским, подал в суд жалобу за обиду своего слуги пана Яна Федоровича. Обижен же Ян был следующим образом: слуга его соседа Быковского, некто Борис Славикович, утром накануне Купалья был замечен на поле Федоровича, где якобы творил чародейство: обвил осиновый кол вырванными колосьями и вкопал его над заброшенной могилой.
До того как соберется большой суд, подозреваемого отдали под надзор пана Самуэля Славского. Но, когда суд собрался, Славский отказался выдать колдуна. Рассерженные судьи заочно приговорили Славиковича к сожжению. Тогдашний менский воевода Петр Тышкевич с подачи Яроша Жижемского приговор утвердил и приказал пану Славскому, который на суд не явился, колдуна выдать, в противном случае взять того силой и сжечь.
Доходы и расходы
Итак, Ян Ярошевич Жижемский занял пост менского стольника. Для начала он помог своему тестю, менскому подчашему Есьману, отобрать у Пузыней имения Нестановичи и Двиноса. Бумаг, позволяющих это сделать, не имелось — но круговая порука, и менский стольник Жижемский с удовольствием ввел своего тестя во владение Нестановичами.
Жила дружная чета Анны Есьмановны и Яна Жижемского в доме у менской ратуши. Вот только в 1641 году «пожар огнистый» основательно прошелся по городу. После чего, как пишет О.Бобкова, «вымушаны былi прадаваць свае пляцы многiя людзi, што жылi на Верхнiм горадзе. Гэтак стольнiк Менскага ваяводства Ян Жыжэмскi з жонкай Ганнай Есманаўнай прадалi сужэнству Юрыю Гарабурдзе i Крысьцiне Завiшанцы пляц на рынку насупраць ратушы».
Для того чтобы пополнить личную казну, Жижемские придумали доходный и доступный им путь. Выбирали какого–нибудь шляхтича, не самого влиятельного, но богатого, и объявляли его нешляхтичем. А простолюдин по закону не мог владеть земельными угодьями, кои конфисковывались и перераспределялись ясно как.
Не каждый шляхтич мог подтвердить свой статус документально, и даже если мог — подозрение в неродовитости было позором. В свое время бедный шляхтич Витановский, получивший двести розог в имении Матушевичей за то, что якобы украл два серебряных подноса, пустил слух, что Мартин Матушевич — сын его крепостной крестьянки. Для Матушевича это стало трагедией: к делу пришлось привлечь десятки свидетелей, в схватку с одной и другой стороны вступили магнаты, замирял стороны сам король. О.Бобкова описывает случай, когда пан Юрий Лавринович услышал разговор двух своих товарищей, сомневавшихся в его шляхетстве. Что в итоге? Отец молодого Юрия неотложно должен был подтвердить, что Юрий «учстивоею малжонкою его Барбароею Ленартовною спложоный и учстивым есть шляхтичом», и многочисленные свидетели на суде подтверждали, что пан Юрий «есть учстивым шляхтичом».
Война за Сухарево
Так что бизнес был серьезный, семья стольника процветала. Случались и накладки. Когда чета Жижемских попыталась отобрать три села у братьев Супрановских, записав тех в простолюдины, король решение суда не утвердил.
Впрочем, как говорится, носил волк, понесут и волка. Менским мещанам удалось отсудить у Жижемских и в сегодняшнем Минске известные районы — Сухарево и Петровщину. Хочется обратить внимание на яркие белорусские топонимы, имевшиеся в упомянутых в документах районах: урочища Бичижовые Камни, Москалихи, Друшляковщина, Поповка, Карпов Лог. Так что не правы те, кто, созерцая серые ряды многоэтажек «спальных» районов, считают, что здесь не было своей истории.
Ян Ярошевич умер, оставив троих сыновей. Вдова его вышла замуж за пана Эйсмонта и... снова стала судиться. Когда один из судов постановил, что бывшая пани стольникова должна вернуть истцам более трех тысяч золотых, пани Анна поступила так же, как ее свояченица Зося: не пустила в имение судебного исполнителя. Далее сценарий тот же: за сопротивление суду — «баниция», «выволанье»... Которое пани Анна благополучно проигнорировала.
По мягкости характера
И все же существует некая справедливость в истории. Когда пересматривались права на дворянство у жителей присоединенных к Российской империи западных земель, Жижемским отказали в праве на титул князей и они остались просто дворянами, внесенными в VI часть родословной книги Минской губернии. А некоторые представители рода вообще лишились шляхетского звания.
Еще один эпизод на ту же тему. Как пишет историк В.Носевич, когда уже в XVIII веке Огиньские судились с Радзивиллами за Белыничи, передать имение согласно приговору суда Михалу Казимиру Рыбоньке должен был судебный исполнитель Яцек Жижемский: «Аднак эканом Францiшак Рабчыцкi папросту не пусцiў яго ў маёнтак, а Жыжэмскi па мяккасцi характара не здолеў настаяць на сваiм».
Советская Белоруссия №53 (24436). Пятница, 21 марта 2014 года.
