Как в Беларуси врачи — выходцы из других стран находят общий язык с пациентами

В последние годы среди представителей различных профессий у нас все чаще встречаются иностранцы. Взять хотя бы такси: нередко за рулем авто можно встретить водителя с нулевым русским, из-за чего возникает немало спорных ситуаций. Однако с недавних пор тем, кто собирается работать в нашей стране, предстоит подтвердить знание одного из государственных языков. Новое правило касается в первую очередь тех, чья профессиональная деятельность напрямую связана с людьми. Это официанты, продавцы, администраторы, парикмахеры, водители. Медики не исключение, ведь правильная постановка диагноза и эффективность лечения напрямую зависят в том числе от того, насколько верно доктор понял жалобы больного.

Из Багдада — в Минск

История иракского врача-хирурга Омара Мотара могла бы стать сюжетом для книги или фильма. Его путь в профессию не был простым. Война неоднократно вынуждала семью парня переезжать и начинать все с чистого листа. Видя, какую боль и страдания эти события приносят людям, мальчишка из Багдада решил, что должен стать тем, кто будет спасать жизни:

— Мне было 9 лет, когда в Ираке началась война. Мы с семьей собрали вещи и уехали в Сирию, где я окончил школу и поступил в медуниверситет. Но война, начавшаяся уже там, заставила вернуться в Ирак. Из-за различий в образовательных системах продолжить учебу по медицинскому профилю не получилось. Чтобы не терять время, я поступил в технологический университет на инженера. Но это было не мое.

Выход нашелся неожиданно: друг пригласил его в Минск, где учился в медуниверситете. Через два месяца пришло официальное приглашение, и Омар всего с одним чемоданом и нулевым знанием русского прилетел в Беларусь:

— Это был 2013-й. Сначала я на подготовительном отделении в БГМУ год учил русский, а потом поступил на лечебный факультет. Страна мне сразу понравилась: здесь спокойно, красиво, уютно. Люди доброжелательные. У меня была возможность поехать в Германию или Швецию, звали родственники. Но я понимал: там я не буду чувствовать себя так комфортно из-за расизма. А здесь я свободен — живу и работаю там, где хочу.

С 2022 года Омар начал работать хирургом. Сначала в 11-й поликлинике, затем в 21-й. И, как сам признается, язык стал отдельным испытанием.

— Вы слышите мой акцент, у меня далеко не идеальный русский, — признает медик. — Иногда пациенты друг другу говорят: «Идите к этому хирургу. У него русский не очень, но он хороший доктор». С одной стороны, приятно, с другой — стимул совершенствоваться. Бывает, человек не понимает, и я вижу это. Тогда ищу слова, пока не станет ясно. Когда пациент говорит: «Доктор, я понял вас, несмотря на акцент», — я выдыхаю.

Сейчас врач готовится к получению категории, после чего сможет наконец совмещать работу в поликлинике и больнице.

— На данный момент после работы я стажируюсь в 5-й больнице. Раньше параллельно с занятостью в поликлинике трудился в 10-й больнице в отделении гнойной хирургии, а еще проходил клиническую ординатуру в Городской клинической больнице скорой медицинской помощи в отделении сочетанной травмы, куда поступают пациенты после ДТП, падений с высоты и так далее. Там адреналин в хорошем смысле слова, — говорит доктор. — Ты должен сработать быстро и четко ради спасения жизни этого человека. А каково видеть его через пару дней на ногах! Ради таких моментов особенно хочется жить и работать. 

«Люди привыкли к врачам-иностранцам»

Бок о бок с Омаром в 21-й поликлинике Минска сегодня работают два специалиста из Туркменистана — хирург Али Айдогдыев и врач общей практики Махри Анналыева. Али учился в гродненском медвузе. Там же познакомился со своей будущей женой. И, кстати, именно благодаря ей оказался в столице.

— Жена поступила в интернатуру в Минск, сейчас работает в 17-й поликлинике. У меня же за плечами почти три года ординатуры в Гродненской городской клинической больнице скорой медицинской помощи. Еще некоторое время я трудился в Турции помощником врача в неотложке и фармацевтом в аптеке. 

В ноябре будет ровно год, как Али — хирург в 21-й поликлинике. По его наблюдениям, в Беларуси иностранные врачи уже стали привычным явлением:

— Сейчас в минских поликлиниках и больницах много наших соотечественников. Когда мы учились в 2017—2018 годах и хотели подрабатывать средним медперсоналом, нас брали неохотно. Но теперь ситуация изменилась. При этом, конечно, смотрят, насколько ты знаешь русский. Хотя в школах Туркменистана и преподают его как второй язык, далеко не все им владеют хорошо. Уровень во многом зависит от того, где находится школа. Если это сельская местность, язык хромает. В городе намного лучше, больше практики, так как больше русскоговорящего населения, — объясняет хирург.

«Меня не принимали как доктора»

Махри Анналыева приехала в Беларусь десять лет назад из маленького туркменского города Серхетабад, что на границе с Афганистаном:

— У меня был пример: старшие братья поступили в БГМУ и остались работать в Беларуси. Я тоже решила попробовать. Отучилась, а в 2022 году устроилась в 21-ю поликлинику.

Но первые месяцы работы были настоящим испытанием.

— Люди на участке встретили меня в штыки, — признается девушка. — Говорили: «А где наши врачи? Почему на участке иностранка?» У меня русский очень хороший, практически как родной, но внешность выдавала во мне «чужую». Иногда я приезжала на вызов, а пациент, увидев меня, говорил: «Не может быть врач иностранцем. Позовите наших». И даже не открывал дверь. Я много плакала из-за этого. Но заведующая сказала: «Надо пережить. Люди привыкнут». И действительно, со временем все изменилось. Пациенты стали доверять.

Махри планирует и дальше развиваться в медицинской сфере: 

— Врач общей практики — это только первая ступень. Я хочу стать кардиореаниматологом. Буду учиться дальше, работать и набираться опыта.

КОМПЕТЕНТНО

О работе специалистов из-за рубежа рассказала заместитель главного врача по медицинской части 21-й центральной районной поликлиники Заводского района Минска Валентина Плотникова:

— На сегодня у нас трудятся три врача-иностранца. Все они хорошо владеют русским языком. Это результат обучения в медицинском университете, где русский язык преподается в обязательном порядке. Если специалист не справляется с языком, то устроиться ему сложно: языковой барьер мешает лечению. Из-за этого большинство выпускников медвузов из-за рубежа возвращаются домой после интернатуры. Остаются только те, кто планирует продолжить обучение и получить более узкую специальность.

Пациенты, по словам Валентины Плотниковой, нередко сначала настороженно реагируют на специалистов-иностранцев. Однако после личного знакомства это недоверие уходит:

— Например, доктор из Ирака по темпераменту достаточно эмоционален. Он старается донести мысль, говорит громче, это иногда воспринимается как резкость. Но на самом деле он лишь хочет, чтобы пациент понял. Второй хирург, Али, наоборот, очень спокойный. Негативных обращений от пациентов нет. Более того, они оставляют благодарственные отзывы. Было несколько звонков по поводу того, что у нас работает иностранный врач общей практики. Но как только люди приходили к ней на прием, все вопросы исчезали сами собой. Доктор прекрасно владеет русским языком, работает профессионально. По сути, единственное, что выдает ее иностранное происхождение, — внешность.

По словам заместителя главврача, в следующем году в поликлинике ожидают пополнение в рядах медиков-иностранцев: после завершения интернатуры коллектив пополнится еще двумя врачами общей практики.

yankovich@sb.by