Да, отказ от дешевого российского газа для химической промышленности Германии имел фатальные последствия: цены на газ выросли на 40 процентов, затраты на производство удобрений под маркировкой Made in Germany — на 150 процентов, подсчитали они сами. В результате закрываются заводы, к примеру, в Людвигсхафене-на-Рейне.
Санкции санкциями, но давайте посмотрим, кому это в первую очередь выгодно. Когда поставщики уходят, кто их заменяет? Без удобрений хлеб расти не будет, это аксиома современного земледелия. В качестве примера можно привести наши калийные удобрения. Себестоимость у нас одна из самых низких в мире. Во-первых, месторождения залегают в относительной доступности. Как известно, калий не пропускает воду, поэтому в других странах сталкиваются с проблемой больших озер поблизости от мест добычи. Иногда их приходится даже искусственно замораживать, что достаточно трудоемко и увеличивает себестоимость. Очередное преимущество нашего производителя — мы в центре Европы, а это удобная логистика, были и свои портовые мощности. Потому конкурентов это и не устраивало.
А в Европе после введения санкций предсказуемо выросли цены на калийные, фосфорные и азотные удобрения. На наше место пришли производители из Северной Америки, особенно Канады. Запасы у них большие, но логистика прежде останавливала из-за неконкурентоспособности. Санкции — это не идеология, а экономическая борьба. Корпорации обогащались всегда. Изначально нам не давали продавать те или иные материалы, продукты питания на других рынках, создав ВТО. В нем были свои механизмы: страховки, договоры, процент от сделок и так далее. И нам приходилось иногда реализовывать свою продукцию через фирмы, которые нам навязывали в качестве партнеров.
Евросоюз потерян, но сейчас ищем новые рынки. Хочется отметить, что альтернативы растут, в том числе благодаря расширению БРИКС, куда мы также подали заявку.
Если в Европе закрываются заводы из-за дорогого газа и электричества, что ждет их сельское хозяйство? Конечно, себестоимость продукции выросла в разы. Однако выручает печатный станок, который пока возмещает расходы сельхозпроизводителей. Сейчас компенсация фермерам искусственно выросла с 300 до 700 евро на тонну продукции. Но тем не менее ценники все равно идут вверх. Полностью изменились технологии, пришла цифровизация, в том числе в сельском хозяйстве. Но ее побочный эффект таков: при точном земледелии нужно на 20 процентов увеличивать расходы энергоресурсов (спутники, системы слежения и так далее). В тепличных хозяйствах, к примеру, контролируют микроклимат и прочие показатели роботы, люди задействованы только на уборке. Чем технологичнее производство, тем выше расход энергии. А она «благодаря» санкциям в Европе отнюдь не подешевела. И европейцы выполняют, по иронии судьбы, своеобразную роль «колоний», благодаря которым североамериканские корпорации зарабатывают.
Сумели ли мы адаптироваться? Примечательно, что идущая экономическая война повлияла в том числе на открытость информации. К примеру, статистику продаж наших удобрений за рубеж можно было несколько лет назад найти в открытом доступе, а сейчас она закрыта, и это правильный ход. Могу сказать одно. Экспорт тех же калийных удобрений в Индию не упал, экспорт в Бразилию уменьшился приблизительно на 20 процентов — из-за издержек логистики. В два раза выросли поставки в Китай. И если в 2022-м продали 70 процентов удобрений из-за введенных санкций, то к концу года наладили сбыт, и по количественному составу продаж в 2023-м имеем показатели докризисного года.
Уверен, что в будущем производство удобрений в нашей стране нужно увеличивать. Мы вышли на достаточно высокий уровень, особенно востребованы фосфорные удобрения. Если хотим сделать новый технологический скачок в урожайности — необходимо массовое производство новых удобрений под каждую культуру.В среднем сегодня мы получили урожайность 40 центнеров зерновых с гектара, но сейчас нужно что-то новое, чтобы качественно прибавить. Остается селекция и технология. В селекции уже есть сорта с урожайностью 100 центнеров на круг. Комплексные удобрения позволят поднять среднюю цифру до 60—70. Каждая культура требует определенного состава. Технологии у нас есть, и они импортозамещающие и с экспортной перспективой. Знаю, что это направление дальнейшей работы сейчас прорабатывается и на уровне министерства, и промышленности.
Сергей КРАВЦОВ, депутат Палаты представителей, гендиректор Научно-практического центра по земледелию НАН Беларуси.
