Один из ноябрьских выходных для торговцев и покупателей в «Мире моды» на рынке в Ждановичах выдался не самым удачным. В этот день банкоматы оказались девственно чисты. Никакие пин-коды не помогали выманить из глубин этих «ящиков» хотя бы одинокую купюрку. Конечно, торговлю рынок не прекратил. Большинство покупателей запаслись наличными заблаговременно. Непредусмотрительным пришлось несладко, как в известной песне 80-х: «и с деньгами, но нищий». В такую парадоксальную ситуацию попали некоторые покупатели: снять деньги невозможно, терминалов для оплаты пластиковыми карточками у предпринимателей нет… В голову закралась шальная мысль: возможно, дефицитом наличности в крупных торговых центрах банкиры пытаются дать импульс для развития безнала. Ведь ему противятся именно небольшие торговые точки. И пустые банкоматы, теоретически, способны привить торговцам нежные чувства к современным платежным технологиям. Не исключена, однако, и другая реакция: единожды испытав «банкоматный» дефицит, люди будут снимать всю сумму сразу после получки. Чтобы потом не бегать в поисках купюр. Впрочем, над ритейлом и банкирами дамокловым мечом висит план довести долю безналичных платежей с 30 до 50%. И сделать это надо до конца следующего года. Крупный бизнес вроде бы и готов пойти навстречу чаяниям государства. Но мелкий предприниматель и рядовой потребитель не спешит менять свою психологию и расставаться с наличностью. И пускай в Западной Европе и США в кошельках уже давно таскают только мелочь на чаевые для швейцара. Но у них и история потребительского безнала насчитывает добрых полтора-два столетия.
Пластиковые карточки генетически являются наследниками чековых книжек. Точнее, их более удобным заменителем. Хотя первые карты были вообще бумажные. Их начали выпускать в далеком 1914 году американские крупные магазины. Но выдавали не кому попало, а только самым желанным и выгодным клиентам, заслуживающим доверия. Предъявитель карточки мог приобрести товар в кредит, а рассчитаться за него потом, переведя необходимую сумму на банковский счет торговцев. Правда, оформление документов было долгим и кропотливым: продавцам приходилось вручную переписывать данные покупателя с его карты. Человеческий фактор всегда влиял на торговлю: ошибок и описок продавцы делали немало.
В 1928 году бостонская компания Farrington Manufacturing ввела технологическое усовершенствование: выпустила первые металлические карточки с рельефно вытисненными фамилией, адресом и другими реквизитами владельца. Теперь торговому менеджеру было достаточно простой копиркой сделать оттиск карты — и слип-чек готов. Оставалось лишь дать его на подпись клиенту. Кстати, эмбоссировка (рельефное выдавливание) осталась и на современных пластиковых торговых картах. Это не атавизм. Чисто теоретически, современным «пластиком» можно расплатиться даже без специального терминала. Достаточно сделать оттиск реквизитов на листе бумаги, проставить сумму и подписать этот чек. Его потом можно предъявить в банк. И, по идее, его должны принять к оплате. Конечно, на практике таинство расчета картами без электронных механизмов уже утеряно. Не только в Беларуси, в которой такой способ никогда не применялся, но и в западном мире. Как утверждают очевидцы, американские кассиры напрямую не отказываются принимать такой чек, если в стандартном терминале, скажем, пропала связь с расчетным центром. Технические неполадки там тоже случаются, и намного чаще, чем нам кажется. Но оформление чек-слипа занимает умопомрачительное время: начинают искать менеджера, знакомого с этой технологией, тот вспоминает, как правильно заполнять чек…
Первоначально кредитные торговые карты были исключительно корпоративным продуктом. Но в 1936 году идея вышла на новый уровень. Тогда около тысячи магазинов пришли к выводу, что обслуживание общих клиентов приводит к увеличению продаж и прибылей, и согласились их кредитовать у себя. В 1950 году появилась специальная карта Dinner Club для гурманов: ее принимали многие рестораны Нью-Йорка. А в следующем году увидела свет первая банковская карточка, эмитированная Franklin National Bank. Во второй половине 1950-х несколько больших банков: Bank of America, Chase Manhattan и Marine Midland Trust — подключились к идее и выпустили собственные кредитные карточки. Bank of America — крупнейший калифорнийский банк, используя свою разветвленную сеть подразделений, смог обеспечить прием своих карточек во многих торговых сетях и ресторанах. К его системе присоединилось много небольших банков. И пошло-поехало.
Уже в 70-х годах прошлого века появилось несколько банковских ассоциаций, которые устанавливали общие правила и стандарты для карточного бизнеса. Потом они неоднократно трансформировались и преобразовывались, пока не превратились в современные Visa и MasterCard. Наряду с ними в каждой уважающей себя и технически подкованной стране стали формироваться национальные платежные системы. Поэтому карт с разнообразными брэндами в мире насчитывается великое множество. В отличие от былой чековой книжки, «пластик» перестал являться символом счастья, превратившись в массовый продукт. Он есть и у миллионера, и у пенсионера, директора и безработного. По крайней мере, на Западе. Кстати, уже не банковский маркетинг и конкуренция на рынке финансовых услуг толкают развитие безналичных платежей. Главным драйвером повсеместного внедрения «безбумажного» денежного оборота выступает государство. Любая электронная банковская транзакция видна как на ладони.
Словом, банковская карта и электронные платежи постепенно превращаются в один из главных инструментов борьбы с «серой» экономикой и коррупцией. Фискальная служба четко видит всю структуру расходов и доходов «подопечных» и, если что-то не сходится, зовет к себе в кабинет. В Голландии физическим лицам уже даже не надо заполнять налоговую декларацию: сотрудники финансового ведомства сами сканируют карт-счета, проводят расчеты и высылают гражданину на проверку. Ассоциация шведских банкиров утверждает: безналичные платежи искореняют криминал: мастерам ножа и кастета стало неинтересно грабить банки, не говоря уже о простых гражданах. Если в 2008 году в Швеции налет на кассы произошел 110 раз, то в 2011 году — всего 16. Сейчас в стране доля наличных денег в экономике — около 3%. Правда, инфраструктура «бескэшевой» оплаты внедрена повсеместно. В большинстве городов монетами нельзя расплатиться даже за проезд в автобусе: билеты покупаются исключительно через SMS-сообщения. Даже в храмах уже устанавливают терминалы для безналичных пожертвований.
В международной практике считается: низкая зависимость экономики от наличных денег наступает, когда их доля в оплате товаров и услуг менее 10%. Ниже этой планки количество бумажных денег в Дании, Хорватии, Эстонии, Бразилии, Турции. Во Франции принято носить в бумажнике не больше 20 евро. Как выглядит номинал в 500 евро, многие и не знают. «Большие» бумажки обычно попадают в страну вместе с туристами из-за пределов ЕС.
Словом, борясь с наличностью, вы помогаете бюджету. Кроме удобства и морального удовлетворения от причастности к высоким технологиям, безналичные платежи, прежде всего, повышают собираемость налогов. Поэтому электронные финансы в штыки воспринимают не только закостенелые консерваторы, но и апологеты теневой экономики. А с ней, как известно, без подключения жесткого административного ресурса бороться практически бесполезно. Экономная расчетливость в большинстве случаев сокрушительно побеждает сознательность. В душе большинство покупателей двумя руками за «белые» продажи, с которых выплачены в казну все налоги и пошлины. Но кошельком многие все равно голосуют за более низкую цену, пускай и продукция «серенькая». Пока в нашей стране жесткий административный ресурс для увеличения доли безнала не включали. Удастся ли карточкам победить банкноты силой убеждения?! Покажут результаты в конце следующего года.
