Помню, в школе мальчик Саша все время за косу дергал, а потом подножку поставил. Ребята хихикали и кричали, что он влюбился. Мне тоже почему-то казалось, что это от любви… Кто-то перерос те детские заигрывания на грани любви и боли, кто-то не смог. Вместе с участковым инспектором Центрального РУВД Минска Олегом Коховцом (на снимке) во время профилактической акции «Дом без насилия» проверяем тех, для кого поговорка «Бьет — значит, любит» стала стилем жизни.
Насилие в семье — головная боль не только для ее членов, но и для соседей и участкового. Скандалы среди ночи не дают и им покоя. Олег Коховец составил список адресов заядлых семейных драчунов, которых мы сегодня навестим.
— Наши усилия направлены на профилактику преступлений, поэтому устраиваем внезапные рейды, — пока идем на первый адрес в нашем списке, участковый рассказывает о методах работы с проблемными семьями. — Бывает, одного напоминания о том, что пьянка или рукоприкладство грозит прямым билетом в ЛТП, хватает, чтобы успокоить дебошира. Стараемся их трудоустраивать, чтобы не оставалось времени на всякие глупости.
Уверенным шагом участковый идет по знакомому маршруту: в многоэтажке на улице Максима Танка он частый гость. Квартира на 8-м этаже уже не первый год числится в статусе «притон».
Милицию периодически вызывают соседи. Бывает, звонит Зинаида Ивановна — владелица неблагополучных квадратных метров и мать двоих таких же неблагополучных сыновей. То попойку устроят, то пожар, то поножовщину. Так и живут.
— Зинаиде Максимовне 69 лет. Старший сын Сергей загремел в ЛТП за злоупотребление спиртными напитками уже во второй раз. На время все немного успокоилось. Младший сын Николай — инвалид второй группы по психике. Только это обстоятельство и спасло его от принудительного лечения в ЛТП, — участковый вкратце рассказывает предысторию, пока мы поднимаемся в лифте.
Николая дома не оказалось. Скорее всего, придет выпившим. Участковый предлагает Зинаиде Максимовне решение: признать сына недееспособным и стать его опекуном, чтобы получать пособие по инвалидности вместо него. Так у Николая не будет денег на бутылку. Зинаиду Максимовну такой вариант категорически не устраивает.
— Так он еще больше будет меня колотить, деньги-то на бутылку с меня потребует! — у пенсионерки заметно дрожат руки от одной такой мысли.
Последняя ссора в квартире случилась между братьями и закончилась поножовщиной. Ругались из-за пары брюк. Николай надел брюки брата и испачкал их, в порыве гнева Сергей схватился за нож… Последний конфликт с Зинаидой Максимовной возник за ужином. Николай не оценил маминых макарон и потребовал мясо. Сперва в ход пошла сковородка, а потом и кулаки, в выражениях тоже не стеснялся.
— Тогда милицию вызвали соседи, — вспоминает Олег Коховец. — Но чаще им все равно, а родители терпят: против своего ребенка не пойдешь.
Так думает и 86-летняя Галина Михеевна — ветеран Великой Отечественной войны. Из-за непутевого сына старушка едва не лишилась квартиры.
— Ой, с квартирой такое сотворили! — в порыве отчаяния вскидывает руки Валентина. Она старшая по подъезду и в курсе всех семейных неурядиц жильцов, с которыми живет бок о бок без малого 30 лет. — Саша (сын Галины Михеевны. — Авт.) привел непонятно кого. Думали, он снимает комнату, оказалось, приватизирует квартиру. Отвезли бабушку в нотариальную контору, она и подписала договор ренты с пожизненным содержанием. По договору, после ее смерти владельцем квартиры станет этот тип. А сын за бутылку все подписал.
Чем закончилась бы эта история, неизвестно, благо соседи всем домом отстояли квартиру пенсионерки.
Соседи уже и не помнят, сколько раз Александра забирала милиция. Только его увезут, как Галина Михеевна мчится в отделение, просит отпустить ее Сашу: жалко, сын все-таки. Может, материнская жалость и чрезмерная опека и сгубили Александра. Участковый не раз пытался его трудоустроить, но тот работать отказывается наотрез. «Не хочу быть дворником, хочу быть библиотекарем» — такими словами Александр отметал все вакансии. Живет на мамину пенсию, большая часть которой уходит на алкоголь. Не раз его хотели забрать в ЛТП, но он не прошел комиссию из-за плохого зрения.
— Доверили ему как-то почту носить. Ну и сколько он там поработал? Напился и почту всю порастерял. Ему только метелку доверишь, — бросает нам вслед Валентина, пока мы поднимаемся в неблагополучную квартиру.
— Пьешь и пьешь, не работаешь, — участковый с порога бросает упрек Александру, открывшему нам дверь.
Обстановка в квартире незамысловатая, но везде убрано. Олег Коховец просит показать продукты, чтобы убедиться, что пенсионерка не голодает. Александр открывает шкафчик — упаковки макарон и круп, в холодильнике — яйца и пельмени.
— Как у тебя с работой?
— Не берут, — Александр стыдливо опускает глаза.
Напускным раскаянием Олега Коховца не проймешь: Александру веры нет. Своими обещаниями трудоустроиться он кормит инспекторов уже не первый год, пока все это время мама кормит его. На днях поддался уговорам и стал на учет в центре занятости.
Смотрим военный билет Александра: на пожелтевшем фото — импозантный мужчина в костюме при галстуке. Смотрим на него — кажется, два разных человека. Алкоголь сделал свое черное дело.
От участкового подопечный только что узнал, что ближайший к его дому пункт приема стеклотары закрылся. Это обстоятельство его расстроило больше, чем слезы матери.
— Я живу только потому, что сын у меня есть… — Галина Михеевна наконец отважилась что-то сказать.
...Держим путь в дом на улице Кальварийской. Стучим в квартиру № 12. Тупик. Женщина средних лет по имени Светлана, открывшая нам дверь, так описала свою историю — тупик. Супруг к ней остыл, но она не может с этим смириться. Последний звонок в милицию поступил из-за кражи. На тумбочке лежали 100 долларов, муж взял их без спроса.
— Развестись не пробовали? — предлагаю очевидное решение.
— Как я разведусь? Он же приведет сюда эту? — под словом «эту» Светлана подразумевает молодую избранницу своего супруга, которая заявила претензии на их общие квадратные метры. — Человек жил здесь сорок лет, как я теперь его выгоню на улицу? Наши родственники меня не поймут. Его мадам звонит и требует, чтобы я делила имущество. А что делить-то? Квартира мамина, вторую квартиру строю на свои деньги, он нигде не работает.
Чтобы лучше разобраться в причинах конфликта, интересуемся, что стало причиной последней ссоры.
— Поехала на кладбище — по сыну было 6 лет, а мне звонят соседи и жалуются, мол, муж с любовницей скандалят под окнами. Пока приехала, он забрал мою рассаду с окон и поехал к ней в деревню мириться. А когда вернулся, пошел на меня с кулаками.
Второй сын давно махнул на отца рукой. «Мама, неужели ты думаешь, что на старости лет человек поменяется?» — с этими словами он и уехал за границу. А месяц назад в семью пришла еще одна беда: у 95-летней матери Светланы на нервной почве случился инфаркт. Все заботы по уходу за старушкой легли на плечи женщины.
Нужно знать
Предполагаете, что кто-либо из знакомых подвергается насилию? Обратитесь по телефону 102. Или расскажите жертве об общенациональной «горячей линии» для пострадавших от домашнего насилия (8-801) 100-8-801. Линия работает ежедневно с 8.00 до 20.00, по вторникам и субботам дежурит юрист, в остальные дни — психолог. Здесь можно получить консультацию, находясь в любой точке страны. Помощь оказывается анонимно. Звонок со стационарного телефона бесплатный, звонок с мобильных телефонов оплачивается по тарифу звонка на городской номер, установленному мобильным оператором.
gorbatenko_inna@mail.ru
