"Лосось и Камбоджа" - так написал в своей письменной работе по истории студент одного из брестских вузов. Вместо правильного ответа "Лаос и Камбоджа". И этот случай - еще один повод поговорить о качестве вузовского образования, что представляется особенно актуальным в преддверии нового учебного года.Постоянные ссылки на авторитет советской школы высшего образования и соответствующий опыт надо перевести в разряд именно опыта, но не слепого копирования и прямых заимствований. Мы никак не привыкнем к простой мысли: то, что хорошо себя зарекомендовало в 70 - 80-х годах, безвозвратно ушло. И говорить о преемственности и традициях можно лишь в определенных пределах. Скажем, можно и нужно говорить о личностях. Которые были тогда и которые есть сейчас. Ведь университеты во многом держатся на человеческом материале. Думаю, любой из читающих эти строки легко вспомнит любимого (или нелюбимого) вузовского профессора, его привычки, промахи, которые кажутся сегодня милыми и добрыми.
В университетах нужно культивировать собственно атмосферу вуза. А это и стенды с портретами ветеранов войны и труда, и коллективистское миропонимание, и стройотряды. Вообще, нужно быть очень осторожным со всем тем, что подпадает под понятие "аура вуза". Особенно это касается профессорско-преподавательского состава. Ведь интеллект - товар штучный, квадратно-гнездовым способом не репродуцируется.
Аура вуза - это даже стены, аудитории. Помню, какой шум поднялся когда-то в Гродненском университете по пустяковому, казалось бы, поводу: новый администратор очистил стены старого корпуса от зарослей, если не ошибаюсь, дикорастущего хмеля. Как ни странно, весь город обсуждал эту сногсшибательную новость. Потому что университет - это образ, символ, знаковая фигура для любого города и для любой страны.
Если продолжать тему сохранения традиций, то нельзя не упомянуть и о содержательной стороне дела. Возьмите те же учебники по философии. Мы их дружно утилизируем по причинам "догматизма, чрезмерной идеологизированности, ложных методологических подходов". Были догматизм и пресловутый классовый подход? Вне сомнений. Но разве это основание для того, чтобы списывать в архив добротные тексты крупнейших профессионалов советского периода? Как будто то, что пишется сейчас, сплошь равнозначно монографиям Канта и Гегеля. Содержание обучения не есть калька времени. Появление нового знания вовсе не означает, что дверь за знанием вчерашним плотно и навсегда закрывается.
Полагаю, главное, на что должно быть направлено внимание администраторов всех рангов, должно быть связано с повышением статуса вузовского преподавателя. Имеется в виду весь комплекс вопросов: от финансовых до организационных. Ненормально, когда доцент (по сути, ключевая фигура в вузе) проводит за учебный год до тысячи часов занятий разного рода. К этому от него еще требуют науку, методику, воспитательную работу. Для сравнения: в соседней Польше от профессора тоже требуют, и достаточно жестко, науку, вот только часов у него порядка 180.
Представляется, что в этой части надо быть честным перед самим собой: если вуз (специальность) не востребован, а соответствующее перепрофилирование за определенный период времени не дает результатов, то университет ничуть не лучше колхоза, который не может прокормить сам себя. А раз так, то его судьба должна быть соответствующей. Но если университет пользуется популярностью, если "товар", который предлагает вуз, востребован, тогда и оценка этого "товара" должна быть адекватной.
Государство постоянно подчеркивает, к примеру, адресную поддержку сельских жителей, предпринимателей, других категорий населения, а вот вузовский доцент как-то выпадает из этой обоймы. Может, потому, что все время интеллигентно молчит? А нужно говорить о своих проблемах не только Богу и жене, но и руководству.
Вот здесь возникает еще одна проблема. Представляется, что нужно больше доверять вузовскому начальству. В части финансовой поддержки собственных преподавателей в частности. Но получается, что иногда инициатива натыкается на ведомственные и иные "нельзя". Нельзя дать больше денег в зарплату тогда, когда, скажем, только юридический факультет провинциального вуза за счет платного обучения может дать в бюджет от 300 тысяч до полумиллиона долларов. Вообще получается, что заработать можно только тогда, когда "тянешь" полторы тысячи часов. Иные возможности, связанные с коммерческими проектами (будем называть вещи своими именами), невозможны. Но ведь сложно требовать, давая взамен минимум. А предприятие (организация) - государственное, но кто и когда говорил о том, что в этой сфере должно процветать социальное иждивенчество? Полагаю, что здесь действуют некие стереотипы сознания. В том смысле, что профессору говорить о деньгах как-то "неловко", "неинтеллигентно". Но ведь факт, что говорят, причем с завидным постоянством. Так может, имеет смысл сказать об этом вслух? Говоря проще, возможно, имеет смысл пересмотреть некоторые нормативные документы с целью либерализации финансовой деятельности вузов. Исходя из той простой максимы, что бедный преподаватель - плохой преподаватель.
Сняв в меру возможностей проблемы материального характера, перед любым вузом встает задача улучшения качественной подготовки студентов. Собственно, эта проблема никуда и никогда не уходила. Здесь возможны следующие акценты.
Во-первых, массовость высшего образования не должна снижать качественную планку образовательных услуг. Иначе грош цена такой массовости. И здесь вновь возвращаемся к проблеме кадров. Не надо думать, что качественный рост профессорско-преподавательского состава вузов прямо пропорционален цифрам набора. Вот мы каждый год радостно подчеркиваем, что приемная страда завершилась успешно, столько-то молодых людей стали студентами, но никто и никогда не подчеркивал, что за тот же истекший год в данном вузе появилось столько-то доцентов и профессоров, столько-то молодых людей ушли в аспирантуру и выбрали себе преподавательскую, научную дорогу в жизни. О вузовской интеллигенции вообще рассказывают крайне редко.
Во-вторых, качество нельзя обеспечить без современных средств обучения. Ведь что получается? Пришел преподаватель в аудиторию, достал желтенькие листочки 60 - 70-х годов и начал вещать истины, которые легко найти в любом учебнике. А может, целесообразно раздать студентам дискеты с готовыми текстами лекций, а преподавание вести на ином, проблемном уровне? Конечно, здесь сколько голов, столько и мнений, однако жизнь заставляет уходить от жестко регламентированных форм обучения.
К этому нужно добавить, что во многих вузах республики библиотеки существуют на уровне известной Александрийской, погибшей во мгле веков. Компьютеризация остается "программной целью", специализация фондов по факультетам - благим пожеланием. Да разве дело только в библиотеках? Всем понятно, что без работы в системе Интернет с соответствующими правовыми, философскими, лингвистическими программами нет современного студента.
В-третьих, нынешний преподаватель мало общается с коллегами. Полугодовые стажировки в Ленинграде и Москве вспоминаются с болезненным стоном.
Скажут: а не слишком ли? А не проще ли взять готовый учебник, написанный теми же выдающимися умами, да ретранслировать его в аудитории. Конечно, проще. Собственно, большинство так и поступает. Но такой подход априори определяет нашу нишу в образовательном процессе: на втором и третьем плане.
Конечно, нашим университетам не по 800 лет, как Оксфорду и Кембриджу. Но у молодости свое преимущество: бери лучшее и иди дальше. Только не стой на месте. Казалось бы, аксиоматично. Но ведь получается далеко не всегда. Полагаю, что одна из причин связана с инерцией мышления. Когда абсолютизируем важный и нужный советский опыт - инерция. Когда с опаской смотрим на либеральные уставы университетов - инерция. Когда жестко регламентируем "производственный" процесс - тоже инерция. Конечно, не всегда нужно рубить гордиевы узлы, иногда необходимо их развязывать. Однако и стоять перед ними в изумлении и благоговейном страхе - не лучший выбор.
Фото Виктора Драчева, "СБ".
