Белые одежды

Правила жизни Саши Варламова

«Уважаемый Александр Варламов! Как–то обидно, что вы занялись абстрактными рассуждениями, не относящимися к моде. На мой взгляд, они несколько уводят вас от главного предназначения. Кому, как не вам, прославить наших мастериц и национальное богатство — белорусский лен. Ведь и для вашего таланта это — огромное поле для деятельности».

С уважением, постоянная читательница «СБ» Н.А.Борщун, Узда.

С удовольствием поговорю на тему, интересующую наших читателей.

Во многих странах, где выращивают лен, есть предприятия, перерабатывающие свое национальное сырье. Это происходит в Чехии, в Англии, в Египте. Кстати, сам лен известен еще со времен Древнего Египта. Тогда льняная одежда так хорошо выделывалась и перерабатывалась, что льняное полотно можно было продеть, как шелк, через обручальное кольцо или перстень. И это считалось своеобразным показателем его качества. Для того чтобы получить такое сырье, льну необходимо было долгое время лежать на солнце, обветриваться, выгорать. Потом его долго мяли, вычесывали, чтобы все твердые волокна исчезли и остались только тонкие и эластичные, дающие прочность, шелковистость и особую прелесть льна.

Сейчас в Беларуси тоже выращивается лен. Он перерабатывается на Оршанском льнокомбинате, и большая его часть уходит за границу как сырье. Там его под давлением мнут специальные машины, затем из льна шьют одежду и продают за большие деньги. Попадает она и в наши магазины.

Был один случай, когда на «Мельнице моды» лет пять назад я договорился с зарубежными партнерами о том, что они сделают коллекции из нашего белорусского льна. Мы выслали образцы тканей в Германию, Францию, Италию. Позже показали эти коллекции во Дворце Республики. Это был фурор! Но, к сожалению, на показе не было ни одного человека с Оршанского льнокомбината, хотя мы их и приглашали. Приглашали и говорили: «Давайте, у вас есть возможность наладить зарубежные контакты, можно начать реальное сотрудничество». Но — не получилось.

Я делал в свое время коллекцию из льна. И знаю: как только такую одежду отутюжат и повесят на вешалку, от одного, как говорится, взгляда ткань начинает мяться. Ее стоит лишь одеть, чуть повернуть — и вот уже одежда гармошкой и снова просится под утюг.

Я бы хотел работать со льном дальше. Это интересная тема, но для того, чтобы потом эту коллекцию достойно показать, действительно нужно постоянно носить с собой утюг. Потому что это не те заломы, которые обычно создают элегантность. По своему опыту знаю, что работать со льном очень сложно. Особенно если он плохо выработан.

Молодые дизайнеры иногда говорят: «Мы будем работать с льняными тканями». Я говорю: «Пожалуйста, но имейте в виду, что для этого необходимо набить, как говорится, не одну шишку в дизайне».

При том что лен — это ткань, которая не терпит насилия. Лучше всего с белорусским льном научились когда–то обращаться наши крестьяне. Они выращенный лен не один год выбеливали, трепали, мяли и наконец делали одежду. Они понимали, что лен — это воздух, одежда свободных форм. Крестьянская одежда прошлого — абсолютно свободная. Это объемные вещи с бесформенным плечевым поясом. В лучшем случае они иногда перехватывались у талии. Но и тогда это был не четко сформированный силуэт, а мягкий, обволакивающий.

В чем основная беда белорусских предприятий, специализирующихся в этой отрасли сегодня? Лен часто не доводится до нужной кондиции, позволяющей его действительно легко использовать как основу для моделирования и создания одежды.

Никто не спорит, что лен — наша гордость. Но надо стараться доводить его до принятых сегодня дизайнерами стандартов. Тогда и спрос будет. Иначе это все — полуфабрикат. Да, лен, в который вложены большие затраты на выращивание и обработку, по определению стоит достаточно дорого. Он дороже любой другой одежды в Европе. Но надо приложить усилия, чтобы создать достойную ткань! Ведь ходить в жеваной скатерти никому не понравится.