О незавидной истории бело-красно-белого полотнища, ставшего поначалу флагом геополитического недоразумения в виде недееспособной БНР, а затем и символом коллаборационизма, откровенного фашизма и гнусного предательства в годы Великой Отечественной войны, мы писали не раз. Однако в серой и темной зонах интернета, а также в укрывающих от правосудия беглых экстремистов недружественных странах ЕС бчб-символика остается, по сути, единственным заметным пятном носящихся с ней темных личностей. Впрочем, пятно это обильно пропитано кровью, напоминает депутат Палаты представителей, член-корреспондент Национальной академии наук, доктор исторических наук, профессор Игорь Марзалюк.
— Первое документально зафиксированное его использование относится к декабрю 1917 года, когда в Минске проходил Всебелорусский съезд. С провозглашением Белорусской Народной Республики в условиях немецкой оккупации данный символ стал официальным. В дальнейшем он встречался у различных группировок, в том числе в отрядах С. Булак-Булаховича, отличавшихся особой жестокостью и проведением еврейских погромов. В 1920 — 1930-е годы бчб употреблялся эпизодически, в основном немногочисленными группами эмиграции. Кстати, один из ее участников, беглый поэт-коллаборационист Антон Адамович, писал в берлинской газете 26 ноября 1944 года (под псевдонимом Альгердзiч Г.): «Происхождение нашего сегодняшнего бело-красно-белого флага сравнительно недавнее и связано со временем революции 1917 года».
— Но настоящий ренессанс ожидал бчб в годы немецко-фашистской оккупации? Вообще, любопытный парадокс выявляет история: чем тяжелее было белорусскому народу, тем более гордо реял над ним бчб. Натурально проклятый символ…
— В годы войны он использовался всеми коллаборационистскими структурами и пронацистскими вооруженными формированиями, укомплектованными этническими белорусами. Примечательно, что официальный статус бчб был одобрен и утвержден германскими оккупационными властями. Он вывешивался на мероприятиях с участием генерального комиссара округа «Белорутения», других гитлеровских должностных лиц. Висел на многих официальных зданиях, в которых располагались коллаборационистские структуры. Бчб-гамма была официальной и в Белорусской краевой обороне — пронацистском вооруженном формировании, созданном для борьбы с партизанами в 1944‑м. Хотя, скажем, знаковый для коллаборантов день 25 марта немцы не позволяли считать ни «днем независимости», ни «днем воли».
— Вы как-то в одном из интервью отмечали, что количество белорусов, участвовавших в коллаборационистских движениях в годы Великой Отечественной войны, было мизерным…
— Именно так! У абсолютного большинства наших земляков реакцией на гитлеровскую оккупацию стало сперва стихийное, а позже организованное и структурированное партизанское движение. Большинство современных европейских историков едины в выводах:
белорусы дали минимальное количество коллаборационистов, предателей. Потому что этнический национализм как враждебная соседям идеология у нас не определял массового сознания носителей белорусской национальной идентичности.И даже среди добровольно пошедших служить «новому порядку» полицаев максимальное недоверие у гитлеровцев вызывали именно белорусские. Они были наиболее ненадежными из всех вспомогательных формирований, созданных гитлеровцами на оккупированных территориях, и платили белорусским полицаям меньше. Так, если «зарплата» рядовых литовских или латышских полицаев составляла 3,80 рейхсмарки в день, то белорусских — 0,80 рейхсмарки. В три раза меньше!
— Ирония ли судьбы, преемственность ли, но и в XXI веке бчб-знамя используется структурами, все так же рассчитывающими на силовую или финансовую подпитку извне.
— По сути, так было всегда. После окончания Великой Отечественной войны бчб стал официальным символом белорусских эмигрантских организаций в странах Запада. Костяк этих организаций составляли бывшие гитлеровские пособники, а сами они находились под контролем ЦРУ. Бчб стал знаменем восстановленной Рады БНР, председателем которой с 1982 по 1997 год был Язэп Сажич, в годы войны проходивший службу в Белорусской народной самопомощи, Белорусской краевой обороне, а также служивший комендантом офицерской школы 30‑й гренадерской дивизии Ваффен-СС (1‑й белорусской) и командиром роты полицейского железнодорожного батальона..
Кстати, небезызвестный Франц Кушель, который стоял у истоков печально известного 13‑го батальона СД, среди выдвинутых условий называл немцам белорусские знаки отличия: вместо немецких кокард — «погони», а на левых рукавах — бчб-повязки, впоследствии нашивки. Немцы, правда, настояли на единой эсэсовской кокарде (череп с костями), но бчб-символику негодяям оставили.
Современные бчб-апологеты, как и их историко-идейные прародители, одержимы уверенностью, что факт их пресмыкания перед Западом (в лице фюрера ли, ЕС ли) откроет им новые возможности. Возможность открывается одна: быть вышвырнутыми на свалку истории.
— По одной простой причине. Потому что их мифологизированный вариант истории Беларуси основывается на антитезисе о том, что якобы та традиция, что под флагом бчб, — самобытная, настоящая, национальная, а вот БССР — ложная, фальшивая, антибелорусская и вообще подброшена Москвой. Но это полная, тотальная ложь! Это так называемая альтернативная историческая повестка. Для того чтобы обосновать свое право на власть, носители таких взглядов берут исторические факты, соответствующим образом их препарируют — и выставляют как единственно правильные. А факты и наука здесь ни при чем. Им важен концепт, который бы обосновывал право легитимности прихода к власти. Но пока мы помним, что к чему, такие попытки обречены на провал, а бчб — на презрение.
