Спустя 60 лет после фултонской речи Черчилля «холодная война» продолжается?Уникальный оратор Уинстон Черчилль за свою долгую жизнь в большой политике отметился массой выдающихся речей. Но, пожалуй, свои самые знаменитые слова он произнес 60 лет назад: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике «железный занавес» опустился на континент».
Увы, пророчества Черчилля все еще актуальны. Новейшие внешнеполитические концепции, военные доктрины щедро посыпаются пылью прошлого. Оказалось, что перестроиться на мирный лад — в первую очередь это касается образа мышления — сложнее, чем победить в «холодной войне». Об этом моя беседа с известным американистом, профессором кафедры международных отношений БГУ Анатолием Розановым.
«Храм мира» на военном положении
— Анатолий Аркадьевич, Черчилля обвиняют в объявлении «холодной войны»...
— На мой взгляд, в фултонском выступлении это было не самое главное. Попытки привязать начало «холодной войны» именно к Фултону, с моей точки зрения, несостоятельны. Черчилль, который, кстати, тогда уже не был премьером, делал другие логические ударения. Например, много рассуждал о роли ООН, считал, что ее следует всячески усиливать, даже назвал «храмом мира». История, между прочим, показала, что у него были иллюзорные представления на сей счет.
— Все более или менее ясно с тем, почему во время «холодной войны» не был реализован потенциал ООН. Постоянные пикировки двух блоков парализовали ее работу. Но сейчас–то что мешает?
— Незаинтересованность в истинном реформировании ООН со стороны ведущих держав, стремление сохранить существующий механизм, который пусть и не столь эффективно, как хотелось бы, но все же работает. Есть страны, которые настроены против серьезного наращивания потенциала этой организации по некоторым направлениям. США, к примеру, против того, чтобы ООН играла ведущую роль в военной сфере. Вашингтон вполне устраивает использование для этих целей НАТО. А ООН (как и ОБСЕ) пусть больше занимается правами человека, решает гуманитарные и иные вопросы.
— Что кроется за такой американской дипломатией?
— США сложно продавить свои инициативы, которые, к слову, нередко выглядят сомнительными. Самые большие трудности возникают в Совете Безопасности, где с правом вето заседают часто критически настроенные представители России и Китая. Поэтому вся реформа ООН, о которой так много говорят — и в США, и в России, и у нас есть своя позиция, — к сожалению, продвигается очень медленно. По моему мнению, радикальные преобразования в ООН, особенно на уровне Совета Безопасности, в ближайшей и среднесрочной перспективе крайне маловероятны.
На языке силы
— Посмотрите, что сейчас происходит. В иракской войне Париж и Берлин были не просто сторонними наблюдателями — они активно противостояли Вашингтону. Между тем Францию и Германию называют «локомотивами европейской интеграции». Взглянем на стратегические интересы ЕС и США. Есть ли разница между ними? Особенно в свете «белорусского вопроса».
— Разница существует. Если брать европейские страны, исключая Великобританию, то там ставка делается на многостороннюю дипломатию, нет акцентирования военной силы. А США считают, что военная сила и дипломатия должны идти рука об руку, более того, сила играет центральную роль. Это и понятно, ведь именно американский военный потенциал, который, между прочим, непрерывно совершенствуется, позволяет говорить о наличии элементов однополярности в современном мире. Европа по этому показателю далеко позади США. Конечно, при всех различиях все–таки есть система ценностей, которую США и Европа разделяют, существует трансатлантическая связка. Даже такие серьезные первоначально разногласия по Ираку постепенно сглаживаются.
Что касается Беларуси, конечно же, американская позиция — самая жесткая, бескомпромиссная. Мне кажется, общий интерес в рамках ЕС заключается все же в том, чтобы по возможности иметь с Беларусью нормальные, ровные отношения, не допускать дестабилизации.
Ядерная поганка
— Анатолий Аркадьевич, сам термин «холодная война» в наши дни вспоминается все чаще. Вот и Президент как–то сравнил те времена и нынешнее поведение Запада в отношении Беларуси. Похоже, кому–то очень хочется вновь опустить занавес. Разве что теперь он уже не «железный», а «бархатный». Вы станете с этим спорить?
— В какой–то форме занавес существует. Даже ядерный фактор, основной в то время, и сейчас продолжает играть свою роль. Приведу такой факт. Американцы в Европе держат примерно 480 единиц ядерного оружия. Авиационные бомбы в ядерном снаряжении размещены на нескольких базах в ряде стран НАТО. Возникает закономерный вопрос: почему они там остаются? В наше–то время, когда нет взрывоопасной конфронтации. Бывший министр обороны США, известный военный теоретик Р.Макнамара недавно заметил, что наличие американского ядерного оружия в Европе по своей сути аморально. Тут надо иметь в виду не очень–то большой радиус действия имеющихся в Европе американских и натовских самолетов–носителей ядерного оружия. Как инструмент — это проявление мышления времен «холодной войны», логики ядерного сдерживания. Так что на самом деле инерция «холодной войны» окончательно не изжита, особенно в военной области. Противостояние, пусть не всегда зримое, все–таки существует. Если взять для примера НАТО и ОДКБ, между ними не исключены элементы соперничества.
— Существование американских военных баз в Европе, а также объявленное изменение в базировании войск США вызывают обоснованные вопросы. Сейчас много говорится о переносе американских баз в другие страны. Правда, почему–то в качестве новых мест дислокации называются Румыния, Польша. Что за этим кроется?
— Сама идея переброски баз родилась в контексте представлений о том, что нужно более эффективно вести борьбу с терроризмом и приближать пункты базирования к тем районам, откуда может исходить опасность. Речь идет о закрытии и разукрупнении некоторых старых баз и создании сети новых опорных пунктов для базирования антитеррористических сил США. Главное все же в том, что в целом американское военное присутствие в Европе сокращается. Сегодня Европа — это уже далеко не прежний главный фронт «холодной войны», а скорее стратегический тыл США. Американская стратегия теперь в первую очередь нацелена на Ближний и Средний Восток. Показательно, что в разгар «холодной войны» США держали в Западной Европе примерно 320 тысяч военнослужащих. Сейчас осталось 112 тысяч, из них около 70 тысяч — в Германии. И эти силы в ближайшее десятилетие будут сокращены процентов на 30 — 40. Тем не менее одновременно происходит географическое расширение военного присутствия США в Европе и его диверсификация. Американские военные объекты появятся там, где их никогда не было. Скажем, в Румынии. Или Болгарии. В отношении Польши речь идет о том, что там может быть создана база противоракет системы ПРО США. Раньше за пределами территории США противоракеты никогда не размещались, были только радарные станции. Все это не может не вызывать озабоченности у тех, у кого американская военная машина и особенно манера ее использования в последние годы никаких позитивных ассоциаций не порождают. Между прочим, некоторые наши соседи занимают весьма отчетливую проамериканскую позицию и сами приглашают «человека с ружьем» на свою территорию. Вплоть до того, что отдельные из них — как это было в случае с Чехией и Польшей — были бы готовы принять и американское ядерное оружие. Вот это, конечно, удручает. Справедливости ради замечу, что у США не было и нет планов перемещать свое ядерное оружие в восточном направлении. Так что излишняя ретивость (если не сказать суетливость) некоторых восточноевропейских политиков в этом вопросе более чем неуместна.
Острые осколки империи
— Ядерное оружие, которое еще сохраняется в Европе, — это яркий пример сохраняющейся инерции «холодной войны». Кто же в нынешней ситуации главный противник для Штатов? Россия как правопреемница Советского Союза?
— Если мы посмотрим сейчас, то какие–то элементы соперничества сохранились. Лет 10 назад были заявления, что между Россией и США устанавливается стратегическое партнерство. Но мы видим, что происходит расширение американской сферы влияния. Через НАТО прежде всего. Это главный инструмент воздействия США на европейские дела. А Россия в последнее время пытается вернуть хотя бы часть утраченного.
Россия постепенно набирает вес. Она становится все более заметным и самостоятельным игроком, особенно в энергетической сфере. И это государство претендует на соответствующее отношение к себе. Для американцев, которые уже было собрались списать русских со счетов в стратегическом плане, это как бы сигнал. Другое дело — адекватно ли они его воспринимают? В недавнем четырехгодичном обзоре военной стратегии США прописывают, на кого они будут обращать особое внимание. России отведено сравнительно немного места. Гораздо больше внимания в этом документе уделено Китаю, а также Индии. Вместе с тем надо иметь в виду, что у России и США есть один серьезный общий интерес, который способен (при всех разногласиях) цементировать их взаимоотношения, — это борьба с международным терроризмом.
— Если посмотреть, то усилия США направлены на то, чтобы еще более ограничить влияние Москвы. «Оранжевые революции» — что это, если не отрывание кусков от сферы геополитического влияния России?
— Главный элемент американской стратегии в Евразии — не допустить появления соперника, который смог бы здесь доминировать и в перспективе бросить широкомасштабный вызов США. И поэтому делается ставка на такие государства, как Украина, которые, как вы сказали, можно оторвать от России и ослабить позиции Москвы. Это попытка в какой–то мере ограничить влияние России. Обвинить ее в том, что она проводит неоимперскую политику в отношении постсоветских государств. С точки зрения национальных интересов США здесь все предсказуемо.
— Кроме одного: Беларусь очевидно не вписывается в геополитические планы Вашингтона?
— Объективно Беларусь — это единственный надежный стратегический союзник России. Это уникальные отношения. США и Западная Европа, как мне думается, не очень–то заинтересованы в том, чтобы Союзное государство стало реальностью и было создано в том виде, в каком оно было задумано в Договоре о создании Союзного государства. Поэтому попытки оторвать Беларусь от России и были, и будут. Антибелорусские настроения на Западе объясняются в том числе и тем, что Беларусь имеет тесные отношения с Россией. И они могут послужить примером для других, если будет успешно завершена интеграция, особенно в военной сфере.
