Сводки новостей с Украины заставляют содрогаться. Как легко, оказывается, перестать видеть глаза брата или соседа, ставшего вдруг идеологическим оппонентом. И увидеть в нем врага, которого надо уничтожить
Станут ли предстоящие 25 мая президентские выборы поводом для прекращения стрельбы и начала переговоров – об этом мы беседуем с профессором МГИМО, доктором исторических наук Валерием СОЛОВЬЕМ.
– Валерий Дмитриевич, ряд экспертов рассматривают предстоящие в Украине президентские выборы как возможный переломный момент в нынешнем политическом кризисе. Согласны ли вы с этим мнением?
– Переломным событием станут не выборы президента, а ситуация, в которой будет выбран компромисс между основными участниками конфликта в этом гражданском противостоянии. Юго-восток, и не только юго-восток Украины, настаивает на продвижении идеи федерализации. Киевская власть не готова даже к тому, чтобы сесть с представителями юго-востока за круглый стол. В стране, где значительная часть ее охвачена насилием, где идет гражданская война, практически невозможно провести выборы, которые бы стали легитимными.
– Но в Киеве попытаются придать этим выборам видимость легитимности?
– Естественно, они в этом заинтересованы. Киеву хотелось бы создать красивую картинку для всего мира и для собственного населения о честных и прозрачных легитимных выборах. И я могу сказать, что в некоторых регионах Украины так и будет, в этом у меня мало сомнений. Но есть значительная часть Украины, где это под сомнением. Людям в Донбассе голову не задуришь. Там судят по тому, что происходит, а не по телевизионной картинке. И сегодня уже понятно, что там выборы не состоятся, если не будет прекращено насилие.
– Поскольку выборы назначены – они будут проведены. И, скорее всего, ЕС признает эти выборы легитимными. Но прекратят ли они гражданскую войну?
– В вашем вопросе кроется предположение, что противостояние продолжится. Шансы на это очень велики, если не будет достигнут базовый компромисс. Если не будут удовлетворены интересы значительной части украинского общества, которая проживает на юго-востоке. Их требование понятно – федерализация Украины. Если будет достигнут компромисс, будет начата конституционная реформа и изменен статус Украины с государства унитарного на федеративное, тогда мир возможен. Но я не уверен, что официальный Киев на это пойдет. Пока он не изъявляет желания прекратить так называемую «антитеррористическую операцию», которую в России называют «карательной акцией». А значит, очень высока вероятность того, что после проведения президентских выборов противостояние в тех или иных формах продолжится. Сегодня только Европа может подвигнуть Киев к диалогу. В то время как Россия прилагает немало усилий к тому, чтобы побудить к внутреннему украинскому диалогу юго-восток. Президент России уже проявил характерную для него гибкость, предложив отложить референдум. Это был очень неплохой ход, открывающий возможности для компромисса. Но ЕС и США не ответили на этот ход. А только они сегодня могут вынудить Киев сесть за стол переговоров.
– А кому выгодны распространяемые сейчас страшилки о военном вторжении России в Украину?
– Киеву в первую очередь, чтобы поправить свое материальное положение. На самом деле у России нет никакой нужды вводить вооруженные силы на территорию Украины. И, кстати, главнокомандующий восками НАТО это признал. По его словам, ситуация в Украине такова, что юго-восток сам «упадет к ногам Путина». На Западе начинают понимать, что причина конфликта не в России. Россия могла как-то на него повлиять: стимулировать или охладить эту динамику. Но причины находятся внутри Украины, это очень важно понимать. Я долго жил во Львове и под Ивано-Франковском. По-украински немного говорю, читаю и понимаю, так что могу смотреть украинское ТВ, украинские сайты. Я бы не сказал, что пружиной конфликта в Украине стал русский вопрос. Не считая Крыма, конечно. Население Крыма осознавало себя частью России. И Россия отвечала взаимностью. То есть Крым – это часть русской историко-культурной памяти. Что касается юго-востока, я не помню, чтобы там были какие-то проблемы с сосуществованием украинцев и русских. Проблемы начали возникать с конца 90-х годов, когда возникла угроза политического и культурного доминирования Западной Украины. Вот это на востоке не готовы были принять. После Майдана это политическое доминирование началось: была наглядно продемонстрирована практика насилия. Любой нормальный человек боится ситуации, когда на фоне ослабления и дезинтеграции государства власть в руки берут полевые командиры. И это обострило страхи и дало массовую поддержку тем, кого Киев называет «сепаратистами», а мы – «федералистами». А после Одессы, я считаю, примирение между юго-востоком и Киевом в том виде, на котором настаивает Киев, просто невозможно. Для юго-востока вопрос федерализации, вопрос автономии – это вопрос сохранения самое себя и вопрос сохранения жизни. Надо понимать, что этими людьми уже во многом движет инстинкт самосохранения. Я несколько дней назад говорил со своими родственниками в Донбассе. Хотя это люди, хорошо адаптированные к современной жизни и раньше не проявлявшие особого интереса к политике, несколько дней назад они мне сказали: «Не дай Бог, если украинские вооруженные силы появятся на территории Донбасса, мы тоже будем выступать против этого, мы будем участвовать в обороне». То есть эти события втянули в гражданское противостояние всех людей без исключения.
– Если вернуться к предстоящим выборам, что будет делать избранный президент с тем разгулом бандитизма, который стал, на мой взгляд, проблемой номер один для Украины?
– Невозможно управлять бандитами. Вы можете оплачивать их услуги, но не заставите их подчиниться. Все равно в один прекрасный момент они вас обманут. Украина находится в хаотическом состоянии, которое благоприятно для вооруженного насилия, для появления атаманов, как это было в прошлом веке во время Гражданской войны. Люди с оружием научились добывать ресурсы, мстить за свои обиды и делают это совершенно безнаказанно – с ними будет очень трудно справиться. И эту проблему я назвал бы одной из главных проблем восстановления украинского государства.
