В Иране в минувшее воскресенье завершились парламентские выборы. Они проходили в два тура, во втором решалась судьба 68 мест, не «разыгранных» в первом туре, который прошел в феврале. Всего иранский меджлис состоит из 290 депутатов.
Основная борьба развернулась между «реформистами», поддерживающими курс президента Хасана Роухани, и консервативными силами. По итогам первого тура сторонники Роухани могли рассчитывать на 95 мест в меджлисе, консерваторы получили 105 мест. Во втором туре расстановка сил поменялась. По предварительным данным, «реформисты» могут рассчитывать на 38 из 68 мест, консерваторы получили 18 мест, независимые кандидаты — 12. Всего же, по предварительным оценкам, сторонники президента Роухани могут получить в новом составе законодательного органа не менее 128 мест.
Ни консерваторы, ни «реформисты» не будут иметь в новом парламенте выраженного большинства. Тем не менее итоги выборов оцениваются наблюдателями скорее как победа «реформистов», показывающая достаточно высокую поддержку обществом курса на построение более светской и открытой социально-политической модели.
В Иране, как и во многих других странах исламского мира, наблюдается определенный раскол между религиозными консерваторами и сторонниками более «вестернизированной», светской модели развития. Иран является Исламской Республикой и позиционируется как центр шиизма и защитник интересов шиитов во всем мире. Шииты составляют меньшинство мусульман, поэтому в исламском мире Иран стоит особняком, зачастую имея весьма напряженные отношения со странами, где преобладает суннитская версия ислама. Это, в частности, касается таких крупных региональных игроков как Турция и, в особенности, Саудовская Аравия.
Вместе с тем, несмотря на то, что ислам остается в Иране государствообразующей религией, здесь сильны и настроения в поддержку более либеральной и светской модели развития, а также более активного вовлечения Ирана в процессы международной интеграции.
С приходом к власти президента Роухани Иран сделал ряд существенных шагов в этом направлении. В первую очередь это касается снятия санкций в связи с иранской ядерной программой, что позволило Ирану существенно нарастить торгово-экономическое и технологическое сотрудничество с другими государствами.
С приходом Роухани существенно смягчилась и внешнеполитическая риторика Ирана, что особенно заметно на фоне крайне жесткой линии предыдущего президента Махмуда Ахмадинежада, известного своей антиамериканской и антиизраильской позицией.
Вместе с тем говорить о полноценной нормализации отношений Ирана с Западом преждевременно. После отмены санкций по ядерной программе основным объектом критики со стороны США стала иранская ракетная программа. На определенное потепление отношений Ирана с западным миром крайне нервно реагируют в Израиле, где по-прежнему рассматривают Иран в качестве одной из главных угроз своей национальной безопасности. Учитывая, что для тех же США Израиль остается ключевым партнером на Ближнем Востоке, возможности нормализации ирано-американских отношений остаются весьма ограниченными.
Иран подвергается традиционным нападкам со стороны США и других западных стран в сфере прав человека — страну обвиняют в широком применении смертной казни, цензурных ограничениях СМИ и интернета, политической дискриминации немусульман и т.д.
Все это существенно ограничивает возможности либерализации в Иране и, более того, способствует радикализации консервативных сил, которые начинают видеть в реформистских устремлениях угрозу подрыва государственных и духовных устоев иранского общества.
Таким образом, противостояние «либерального» и консервативного крыла иранского общества входит в новую стадию, и новый состав иранского меджлиса, по всей видимости, станет отражением этой непростой внутренней ситуации.
shimoff@rambler.ru
Фото ng.ru
Фото ng.ru
