Удивительные «ажурные истории» вырезать из бумаги Елизавета Львовна начала более 25 лет назад. Этому ее научила мама — Виктория Никитична:
— Она была мастерицей на все руки: шила, вышивала, ткала. А потом решила освоить белорусскую вытинанку. С нее, собственно, и началось возрождение этого старинного искусства в Молодечно. Сегодня там им увлечены многие. В гимназии, где преподаю я и моя старшая сестра Наталья, есть отделение декоративно-прикладного искусства, и оно очень популярно у детей.
Белорусская вытинанка — непростое украшение. Издавна верили, что, несмотря на кажущуюся хрупкость и недолговечность, ажурные кружева — сильные обереги, охраняющие дом и его хозяев от зла. Нежной бумажной «резьбой» украшали столы, красные углы в хатах, иконы.
«Вытинанка — вид искусства, корнями уходящий в фольклор и мифологию», — объясняют любители «плести» узоры из бумаги. История цикла ажурных работ Елизаветы Червонцевой, на создание которого ушло три летних месяца, — о Быховщине, деревне Грудиновка, где родилась и жила ее бабушка Ирина Артемовна. Названия у картин говорящие, и за каждой — легенда. Семейная, что тесно переплелась с историей этого края.
Директор Быховского районного историко-краеведческого музея, где экспонируется творчество мастерицы, Сергей Жижиян уточняет:
— Перед тем, как «слагать» сюжеты из бумаги, Елизавета Львовна попросила нас прислать ей архивные материалы о Грудиновке: как выглядели дворянская усадьба Толстых в XIX веке, ее именитые владельцы. Исходя из этих исторических данных и мастерила вытинанки.
Каждая «ажурная история» обрамлена «резьбой». Тоже неспроста. Научный сотрудник музея Евгения Федорчук знает — точно такая же много лет назад украшала оконные наличники в домах Быховского района: «Мастер воспроизвела и их. Она вообще очень деликатно относится к наследию, культуре. В каждой ее вытинанке особый смысл, своя символика».
СИМВОЛИКУ нужно уметь прочесть. Впрочем, Червонцева помогает сделать это:
— «Грудиновский дворец» я вживую увидела только сейчас, посетив Быховщину. От былого величия, к сожалению, осталось немногое. Но моя бабушка помнила его иным — роскошным и удивительным. А еще помнила паненок Толстых: какими утонченными, изящными они были, с осиными талиями, которые, казалось, можно было пальцами «перашчыкнуць». И справедливыми. За что простой народ их и уважал.
Паненки увековечены мастерицей на фоне дворца. Кстати, для простого люда именитый род сделал немало. И, в частности, Александра Григорьевна Толстая, с которой связывают наибольший расцвет поместья. При ней были построены больница и школа, в которой бабушка мастерицы проучилась несколько лет. Елизавета Львовна вспоминает:
— Многое из того, что в детстве поведала бабуля, представлялось мне сказками, не более чем вымыслом. И лишь теперь, приступив к работе над «быховскими вытинанками», осознала, что большинство рассказов имеет под собой реальную основу.
В основу вытинанки «Панские яблоки» лег бабушкин рассказ о графских теплицах. Маленькие девочки, среди которых была Ирина Андросова, ходили полоть дворянские огороды. По воспоминаниям Ирины Артемовны, не столько из-за денег, сколько из интереса:
— Как-то мы отправились проредить «яблоки». И изумились, что те растут не на деревьях в саду, а в крытом помещении — на кустах. Это было диковинкой. Конечно, любопытство взяло верх — наши хлопцы рискнули попробовать плоды. Надкусили и, скривившись, отшвырнули прочь: «Гадость!»
Уже потом Ирина Артемовна, всю жизнь прожившая на земле и не представлявшая себя без огорода, смеялась: «Не понимаю, как тогда помидоры (а это были они) могли показаться нам такими невкусными!»
Еще одна работа цикла — «Шкляны мост» — тоже основана на рассказах бабушки автора вытинанки, в которых быховские историки подозревают не просто легенду, а реальность. Елизавета Львовна вспоминает:
— Эта быль казалась небылью. А бабуля божилась: в поместье существовал «хрустальный» мост — тонкий-звонкий, через который видны были золотые рыбки в графском пруду. Местные краеведы подтвердили: экзотическую живность и растения дворяне выписывали из-за границы. И подобный мост вполне могли возвести, ведь Александра Толстая была владелицей стеклозавода на Быховщине.
Об экзотике в старинном поместье рассказывает и работа «Павлинье перо», тоже имеющая под собой реальную историю. Бабушка мастерицы сказывала — когда один из дворянских павлинов «ушел в самоволку», местная ребятня, впервые увидевшая диковинку, пустила бедолагу в ощип. Яркие перья растащили по домам. Графский управдом, прознав об этом, пошел с «ревизией» по хатам. Испуганные селяне стали жечь ворованые перья в печи. Но маленькая Ира Андросова оказалась смелее: спрятала павлинье перо «от графини» и хранила всю жизнь как оберег.
«Читать» вытинанки Червонцевой можно бесконечно. К тому же цикл тут не только «быховский». Все работы относят нас к корням, истокам — к прошлому, без которого нет будущего.
kislyak@sb.by
Фото Сергея ЛЕВЧЕНКО.
