На чемпионат мира по тяжелой атлетике во Вроцлав Андрей Арямнов отправляется не просто для того, чтобы выйти на помост и поднять «свои» килограммы. Так он в 2007 году ехал в тайский Чиангмай, когда, еще будучи фактически юниором, сенсационно выиграл взрослый мировой титул. На Олимпиаду в Пекин он ехал уверенно, без сомнений. Вышел на помост и поднял вместе с «золотым» весом мировые рекорды в рывке и сумме двоеборья. Они и сегодня ему принадлежат. Только Арямнов нынче другой. Чемпионаты мира в Чиангмае и Вроцлаве разделяют 6 лет, за которые Андрей прожил целую жизнь. Были там и задержания сотрудниками ГАИ, и скандал с главным тренером сборной, и дисквалификация после чемпионата Европы в Минске, и попытки собственным путем попасть на Олимпиаду в Лондон. Сегодня в волосах бунтаря Арямнова пробивается седина, которую 25–летний чемпион списывает на нехватку в перегруженном тренировками организме мелатонина, а из слов вдруг исчезло желание воевать и доказывать то, для чего слова не нужны вовсе. И разговор Андрей начинает не с традиционных претензий, а с рассказа о своем зале, открытие которого в скором времени может состояться в БНТУ.
— Там сейчас идет реконструкция, в скором времени зал будет готов для работы. Думаю, если чемпионат для меня сложится удачно, то в этом направлении можно будет ожидать еще более серьезных подвижек.
— Выходит, от выступления во Вроцлаве зависит еще больше, чем можно было предположить?
— Я бы не стал как–то привязывать результат на чемпионате мира к будущему зала. Да и вообще к чему–либо. Но когда ты — чемпион, то двигаться вперед становится гораздо легче.
— К предыдущим соревнованиям — будь то чемпионат Европы или Олимпиада — ты всегда подходил с желанием что–то кому–то доказать. Цели изменились?
— Я стал спокойным и суеверным. Раньше об этом даже не задумывался. А сегодня переживаю по малейшему поводу. Да, я уже давно не выступал на международных стартах, не боролся по–настоящему, но я по–прежнему уверен в себе. Просто знаю, что медаль — это огромная куча мелочей в подготовке и психологии. И если из этой кучи что–то выпадает, то все усилия могут пойти прахом. А я очень хочу выступить хорошо.
— Чувствуешь, что это возможно?
— За эти годы очень многое поменялось. В моей подготовке, в методиках. Я стал работать еще более профессионально. С другой стороны, хоть нигде и не выступал с 2010 года, но ведь и не проигрывал. Постоянно были какие–то неудачи, случайности... Сплошное невезение. В такой ситуации невольно начинаешь опасаться, что, возможно, действительно не все зависит от тебя.
— А не задумывался, что дело в том, что раньше ты слишком много сил тратил на эмоции и что–то такое, что не позволяло собраться в нужный момент?
— Сегодня такого нет, и рекордный вес на спартакиаде школьников накануне Олимпиады я бы точно не заказывал. Да и надобности бы не появилось: в команде все на удивление хорошо. Наверное, впервые за все время я не могу сказать ничего плохого об условиях. Все работают сообща, и в такой обстановке я чувствую себя очень уверенно.
— А что соперники? За эти три года появился кто–то новый, кто может доставить тебе проблемы?
— Я читал интервью казахстанского спортсмена Ильи Ильина, в котором он говорил, что после успешных выступлений на двух Олимпиадах и установления мировых рекордов в категории до 94 килограммов он собирается перейти в категорию 105 килограммов. Сильный парень. Но такие соперники меня лишь стимулируют и мотивируют на еще более серьезную работу.
— Выходит, за мировой обстановкой следишь пристально?
— Почти все следят. Особенно за лидерами: кто сколько поднимает, кто на что претендует. Я — не исключение. Во–первых, это позволяет сопоставить свою готовность. Во–вторых, я очень люблю тяжелую атлетику и искренне радуюсь, если кому–то удается достичь чего–то действительно значимого. У нас ведь у всех лишь один соперник — штанга. А в остальном мы просто люди, которые занимаются одним делом и которым точно нет смысла воевать друг с другом.
— С возрастом стало тяжелее набирать форму и увеличивать вес на грифе?
— Не сказал бы. Как говорят те, кто в свое время достигал высочайших спортивных вершин, самым сильным мужской организм становится к 32 годам. Это доказано и Александром Курловичем, и Леонидом Тараненко, и Валерием Шарием.
— На тренировке ты, кстати, часто общаешься с Шарием. Он помогает тебе готовиться?
— Моим тренером по–прежнему остается Михаил Солодарь. Но Валерий Шарий сегодня входит в состав национальной команды, и у него достаточно опыта для того, чтобы советовать любому из ныне выступающих спортсменов. Я уверен, что таких опытных людей просто необходимо подключать к тренировкам. В любом спорте, и особенно в тяжелой атлетике, очень много тонкостей и нюансов, понимание которых приходит лишь с опытом и нередко слишком поздно, потому что просто некому было подсказать.
— А как же мнения о том, что с советских времен тяжелая атлетика изменилась до неузнаваемости?
— Были нюансы, но они в большой мере относятся к фармакологическому обеспечению. Раньше некоторые препараты не считались запрещенными. Причем они не выводились из организма месяцами, и на их действии можно было выиграть сразу несколько стартов. Сегодня большинство из них стали считать допингом. Соответственно изменились и принципы подготовки. Тяжелая атлетика стала не чисто силовым видом спорта, в котором главное — набрать массу и рвануть штангу со всей дури. Сегодня основной акцент делается на технику и на умение максимально использовать пределы своего организма. Атлетика, можно сказать, поумнела. Хотя при этом я точно знаю, что многие продолжают работать по старинке, надеясь кто на тренера, а кто просто на удачу. Но я точно знаю, что удача ни при чем. Спорт высших достижений — это математика. Тут все нужно рассчитывать, понимать закономерности. Когда их понимаешь, пропадает страх. Ты точно знаешь, что твой организм может сделать это.
— На что сегодня способен твой организм?
— Так получилось, что сегодня я отношусь к той категории спортсменов, которые раз выстрелили и пропали. Так что трудно сказать, как все сложится на чемпионате мира. Но я такой человек, который не может выходить на помост и беречь себя. Я всегда выступаю только на максимуме, и потому задача у меня одна — победить. На тренировке к мировому рекорду уже примеривался.
Советская Белоруссия №190 (24327). Среда, 9 октября 2013 года.
