– Сколько раз я слышал: «Ну-у-у понятно, тебе далеко до отца...» Да я, собственно, и не собираюсь с ним тягаться! У меня своя дорога в жизни и в творчестве, – рассказывает сын известного режиссера Никиты Михалкова. – Почему-то представители нашей фамилии всегда находятся под пристальным вниманием, нас рассматривают чуть ли не под микроскопом...
– Артем, в свое время вы скрыли от отца, что поступаете в институт кинематографии. Боялись, что начнет отговаривать? Или, наоборот, что пойдет за вас просить?
– Возможно, из-за того, что у нас, Михалковых, это в крови. Отец и сам не ставил в известность деда, Сергея Михалкова, куда поступал после школы, куда уходил в армию и где служил, пока после учебки не разрешили писать домой. У него тоже был комплекс известной фамилии. По-моему, классе в четвертом он заявил, что вообще неродной сын Сергея Михалкова, что он подкидыш, которого нашли где-то в руинах… Дед никогда и ни в чем отцу не помогал – тот сам всего добивался.
Мне тоже хотелось доказать свою «самость», хотя мама, конечно, была в курсе моих планов. Я отправился во ВГИК на разведку. И первый, кого там встретил, был Филипп Янковский, который, по-моему, уже заканчивал учиться. Он поводил меня по институту, все рассказал, показал. Оказалось, курс набирает замечательный педагог, режиссер и человек Марлен Мартынович Хуциев. Я начал заниматься, ходить на прослушивания. Кстати, когда отец узнал о том, что я готовлюсь поступать во ВГИК, огорошил меня словами: «Зачем тебе это надо? Лучше поработай у меня на картине, а там видно будет…» И я, конечно, у него охотно работал… Но свое решение менять не собирался. ВГИК затянул уже настолько, что я сдал все экзамены на одном дыхании. Я благодарен Хуциеву за то, что заложил во мне азы актерского мастерства и режиссуры, научил ко всему относиться творчески…
Впрочем, думаю, отец многое преподал мне еще раньше. Он работал и дома, и на съемках. Отдыхая, продолжал работать и, работая, отдыхал. Периодически, когда у меня были каникулы, он брал с собой в киноэкспедиции. Например, в Кострому, где он снимал «Очи черные», а я даже засветился в фильме – в крохотном эпизоде, потому что почти все кадры со мной отец при монтаже вырезал. (Смеется.)
Когда он делал первую часть «Утомленных солнцем», я приезжал на съемки в деревню Аксинино, на Николину Гору, в Нижний Новгород. Был в группе, снимавшей фильм о фильме. В мои обязанности входило устанавливать штативы, менять кассеты, словом, был на подхвате. А в «Сибирском цирюльнике» я уже работал в группе вторых режиссеров и снимался в роли юнкера Бутурлина. Никита Сергеевич на площадке очень требовательный, и прежде всего к себе. А уж тем более к своим детям. И я считаю, это правильно. Потому что Михалковым ошибок не прощают.
– Вы создали собственную компанию «Кинодом». Но разве не проще делать свои проекты под крышей отцовской студии «ТриТэ»? Все-таки у вас династия, которой можно гордиться…
– С «ТриТэ» я сотрудничаю. Например, мы совместно сделали документальный сериал для канала Культура – «Страсти по России», причем источник финансирования этого проекта я нашел самостоятельно. Мне довелось пообщаться в кадре с такими легендами русской культуры, как Михаил Ульянов, Георгий Жженов (это была его последняя работа), Эдуард Марцевич и Сергей Петрович Никоненко. А в последних сериях в качестве ведущего у нас выступал Никита Михалков. Потом, уже в своей компании, я сделал документальный сериал «Библиотека русской классики» и картину «Загадка «Черного принца» – о подводной лодке К-324, которая в ноябре 1983 года, оказавшись на Карибах, по сути, предотвратила третью мировую войну. Это была очень интересная история. Мы с моей съемочной группой ездили в Мурманск, за полярный круг, общались с самоотверженными людьми, которые там служат, побывали на подводных лодках Северного флота… Эти места мне нравились еще с тех пор, когда я снимался в фильме Владимира Хотиненко «72 метра». И спустя три года я туда вернулся. Но одно дело, когда ты снимаешься, и совсем другое, когда делаешь ленту сам. Совсем другая ответственность! Слава Богу, у нас все получилось.
– Ваш отец ведь служил на флоте…
– Да, только на Дальнем Востоке… И я многие годы мечтал побывать на флоте. Помню, даже разыскал как-то в сарае нашего загородного дома отцовскую дембельскую форму. Над одеждой изрядно потрудилась моль, но мне ужасно захотелось ее примерить! И в таком виде заявился в Москву, в городскую квартиру. Бдительная консьержка не хотела впускать меня, решив по моему потрепанному виду, что перед ней бомж. Было очень смешно! В итоге до вечера пришлось держать вахту, охраняя рубежи нашего подъезда, пока на горизонте не появились родственники… Домой все-таки я попал, но эта трогательная история, похоже, оставила след в моей душе и вдохновила на собственные морские истории – «72 метра» и «Загадка «Черного принца».
Так уж получилось в моей кинобиографии, что я «послужил» в разных родах войск: был юнкером, десантником и подводником, а в «Утомленных солнцем-2» – курсантом-пехотинцем, оказавшись с отцом в одном окопе, в одном кадре. Это было знаковым событием, ведь работа в кадре с большим актером – колоссальная школа.
– Но почему все-таки вы стремитесь работать со своей компанией, а не продолжать сотрудничество с отцовской?
– Да потому что мое кино – это мое кино. Меня так воспитали, и думаю, это правильный выбор. А дальше посмотрим. Знаете, у меня был очень интересный опыт работы в проекте «Москва, я люблю тебя!», где я снимал одну из новелл, «Джоб» – «Работа». Мы постарались передать ощущение того, что люди погрязли в сумасшедшем количестве рекламы, она окружает нас, где бы мы ни оказались. Она давит до такой степени, что мы уже не можем сосредоточиться даже на каких-то простых вещах. И все это ненужное количество информации разрушает сознание. А ведь в жизни есть нечто более важное, чем бренды, атакующие со всех сторон. У нас есть своя история и своя культура. Наша компания хотела запустить акцию: на рекламных баннерах разместить цитаты великих писателей, поэтов, философов. Чтобы люди отвлеклись от всей этой мишуры и вспомнили о высоком, взяли бы книжку, сходили в классический театр, в музей…
Мне кажется, давно пришла пора задуматься о воспитании молодого поколения, осознать, что должно быть на первом месте… Понятно, у нас такое время, что «деньги рулят». Но все-таки любовь нельзя купить! Есть и другие святые вещи, например вера. Надо восстанавливать фундамент общества, в том числе и показывая правильные фильмы, создавая образ героя. В советское время существовали простые героические профессии – сварщик, металлург, колхозник, военный, моряк. В наше время героями стали совсем другие персонажи. Так давайте же попробуем придумать свежие образы, изменим сознание людей. В том числе и с помощью кино.
– И вам в этом есть у кого учиться, правда?
– В отце на самом деле бешеное количество энергии. Он абсолютный лидер во всем, в том числе и в семье. Конечно, никто не преуменьшает роль мамы. Мне кажется, именно она сделала все, чтобы отец мог самовыражаться. Она взяла на себя воспитание детей и заботу о нас, создавала тепло и уют нашего дома. А отец всегда появлялся именно тогда, когда было очень нужно. И удерживал нас от свойственных переходному возрасту необдуманных поступков, чтобы потом нам не пришлось жалеть.
– Анастасия Вертинская рассказывала: когда она перестала справляться с сыном-подростком Степаном, то собрала его вещи и отправила на воспитание к отцу – Никите Михалкову…
– Да, я хорошо помню, как Степан у нас появился. Но там была несколько другая ситуация: Настя с отцом уже давно были в разводе. А мальчику отец рядом жизненно необходим. И папа достаточно быстро нашел со Степаном общий язык. Отец с раннего возраста брал нас со Степой на охоту – это был один из воспитательных моментов.
– Вы уже много лет женаты, у вас растет дочка, названная Натальей в честь знаменитой бабушки… Ваша семья по модели похожа на ту, в которой вы выросли?
– Мне кажется, совсем не похожа. Конечно, какой-то генетический фон во всех нас присутствует… Но Даша не похожа на мою маму, и я совсем не такой, как отец. А Наташа не является по характеру моей копией. А сходства... Разве что в том, что Даша тоже с утра до вечера занимается воспитанием дочки: водит на учебу, на танцы. И еще Наташа очень похожа и на нашу Тату (так мы называли бабушку Наталью Петровну Кончаловскую), и на мою маму… Мама восхищается: «Ой, она такая же худенькая, прямо как я была в детстве! Такая же тоненькая и точно так же делает колесо!»
– В михалковских семьях традиционно много детей…
– Это точно! Я уже не понимаю: кто какого возраста, где у кого какие дети и внуки. У нас такое количество родственников…
– И все-таки у вас пока единственный ребенок. Планируете прибавление в семействе?
– Да-а-а… Над этим надо работать…
– Еще одна отличительная черта Михалковых – мощное здоровье. Едва ли дело только в генетике. Чтобы быть постоянно заряженным на работу, надо откуда-то силы черпать…
– Отец – человек верующий, в вере своей и черпает стойкость духа, характера, несгибаемость. А спортом отец поддерживает в себе огромную физическую силу, способность двигаться вперед, доводить начатое до финала. При этом мне кажется, что эта сила дана ему откуда-то свыше. Такие люди рождаются раз в тысячу лет…
– А вы можете так же?
– Могу, но не так. Невозможно быть копией отца, даже если ты его сын. У каждого свое предназначение. А это уж как Бог даст!
Татьяна СЕКРИДОВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА, из личного архива семьи Михалковых
