В этом году белорусская служба ГАИ отметит свое 65-летие. Брестский пенсионер Аркадий Антонович ГРИШАНОВИЧ постарше - ему за 70. В республике наверняка трудно сегодня найти человека, более причастного к этому юбилею, чем он. Полковник милиции в отставке 32 года прослужил в органах Государственной автодорожной инспекции, из них 22 занимал ответственный пост начальника ГАИ Брестской области. В его воспоминаниях, которыми он поделился с корреспондентом "СБ", много интересного и поучительного."Пойдешь служить в милицию"
Так и сказали в 1951 году 23-летнему деревенскому парню из Осиповичского района после окончания автотранспортного техникума в Бобруйске. Родители были против - повестка из МГБ (тогда милиция входила в это грозное ведомство) напугала родных и была категорична: явиться в столицу в указанный срок. Здесь, в Минске, и получил направление в Брест, куда отправился, не заезжая домой. И началась его служба, длившаяся более трех десятков лет. Кадров не хватало. Многие сотрудники, вчерашние фронтовики, не имели достаточного уровня образования. Рабочий день при Сталине у государственных служащих длился до часу ночи. В пять вечера дневная работа заканчивалась, в восемь вечера все возвращались на службу и далеко за полночь трудились в поте лица. На всех сотрудников - один трофейный мотоцикл.
Первое время Аркадий Гришанович ходил на службу в милицейской форме с чистыми погонами. Из-за этого с ним приключались казусные истории. Так, Аркадий в составе квалификационной комиссии принимал экзамены у группы будущих водителей. Среди них был армейский полковник. Подготовился военачальник к сдаче экзаменов неважно. В чем и был уличен экзаменатором с погонами рядового. Попытался было рявкнуть, топнуть ногой на дотошного инспектора, да не тут-то было. Молодой сотрудник сумел поставить полковника на место, чем заслужил уважение сослуживцев и внимание начальства.
Через 6 месяцев рядовому милиционеру Гришановичу было присвоено звание младшего лейтенанта.
В начале 50-х
в Бресте царила тишь...
В начале 50-х в Бресте криминальная обстановка была гораздо спокойнее нынешней. Даже пьяный человек на улице был явлением исключительным, не говоря о других, более серьезных эксцессах. В этой связи ветеран вспомнил, как однажды, еще будучи лейтенантом, участвовал в ночном рейде по проверке работы милиции. Глубокой ночью проверяющие посетили три районных отделения в городе и обнаружили в них только спящих милиционеров. Работы для них не было.
Характерной приметой времени было другое. Жесткая служебная дисциплина и строжайшая экономия материальных ценностей. Аркадий Гришанович вспоминает, что в обязанности инспектора милиции, например, входил контроль за расходом топлива в организациях. Гаишник мог внезапно появиться на предприятии и по отчетным документам проверить, не вылетели ли солярка или бензин в трубу при использовании государственного транспорта. Кое-где такой назойливой опеке противились и инспекторов пытались выставить за дверь. Но незваный гость в таких случаях показывал соответствующий указ с грозной подписью Сталина, и эта "санкция", как правило, действовала магически. Поэтому жены начальников в то время ездить по магазинам на служебных машинах своих мужей остерегались.
Не менее жестким был спрос за вверенную технику и с рядовых водителей. Строго и скрупулезно контролировалось техническое состояние автомобиля. Причем больше не для антиаварийной профилактики, а с целью продления срока службы машины. Инспектор ГАИ мог тогда придраться даже к состоянию аккумуляторной батареи и наказать водителя за то, что тот не поддерживает необходимую плотность электролита.
Какой секретарь не любит быстрой езды...
Был в послужном списке Аркадия Гришановича и совершенно особенный круг обязанностей. Рядом с Брестом - Беловежская пуща. Белорусская жемчужина во все времена манила к себе охотничьими забавами сильных мира сего. Не были исключением в этом отношении и советские лидеры. Благодаря такому обстоятельству и удостоился Аркадий Гришанович чести не раз лицезреть руководителей бывшей социалистической супердержавы и многих зарубежных известных лидеров. Ведь автомобильным кортежам с высокопоставленными сановниками необходимо было обеспечить повышенную безопасность. Кто был непосредственно в ответе за это? Конечно, Госавтоинспекция.
Кто его знает, будь Иосиф Сталин любителем охоты, быть может, довелось бы Аркадию Антоновичу увидеть своими глазами живого "вождя всех времен и народов". Но первым его подопечным из первопрестольной был Никита Хрущев. Как правило, в Брест он прилетал на самолете, а два его бронированных ЗИЛа по железной дороге доставлялись на станцию Оранчицы в Пружанском районе, что недалеко от Беловежской пущи. Личные водители Хрущева никак не могли запомнить лесные дороги, ведущие от железнодорожного узла к беловежской резиденции. И Гришановичу не раз приходилось ездить вместе с ними по этому маршруту в бронированном ЗИЛе Никиты Сергеевича. Хоть личные водители и возили первое лицо государства, но вели себя на трассе дисциплинированно. Железнодорожные переезды всегда пересекали, не нарушая установленной правилами движения скорости, даже если в машине сидел сам Никита Хрущев. Но с годами таких водителей старой закваски становилось все меньше, и скорости стали неуклонно расти. Леонид Брежнев ездил гораздо быстрее своего предшественника. Брестским гаишникам он запомнился одним своим капризом. Его раздражал пульсирующий свет "мигалок" на идущих впереди милицейских машинах, поэтому сзади такие маяки приходилось заклеивать.
Однажды Аркадий Антонович, тогда уже начальник ГАИ Брестской области, удостоился чести личного общения с генсеком. Правда, происходило это без слов. Леонид Брежнев следовал через Брест за границу. На Брестском железнодорожном вокзале перед посадкой в специальный поезд он, по-видимому, остался чем-то недоволен после разговора с сопровождающими его высокими лицами. Брежнев неожиданно вышел из депутатских апартаментов на вокзале, оставив там собеседников - Машерова и других руководителей республики, и, минуя охрану, стремительно направился к своему автомобилю. Начальник ГАИ вскочил за руль служебной машины и поехал впереди Брежнева в направлении того места, где генсек должен был сесть в поезд. Подъехали к перрону, остановились. Гришанович вспоминает: как себя вести? Оставаться сидеть в машине в присутствии Брежнева неловко. Выйти навстречу - что тогда ему сказать? Выручила служебная интуиция. Офицер вышел из машины и отдал честь проходящему мимо генсеку. Тот ненадолго задержал на нем взгляд - был очень сердит - и сел в свой вагон. А через несколько минут появилась вся свита с перепуганными и растерянными лицами.
Свои опасности были и при работе в сопровождении Петра Машерова. Сотрудники ГАИ в Бресте знали, что он предпочитает очень быструю езду. Тогда скорости правительственных кавалькад возросли до 140 километров в час. Но Гришанович всегда нацеливал своих подчиненных, работавших в сопровождении Машерова, на соблюдение, насколько это возможно, служебной принципиальности. Сам подавал в этом отношении достойный пример. Не раз, следуя во главе колонны автомобилей, в одном из которых ехал Машеров, деликатно уклонялся от настойчивых предложений прибавить ходу, которые охрана делала по рации прямо на ходу. По прибытии на место иногда с тревогой ждал разносов за неподчинение, но их, как правило, не было. Машеров, по-видимому, больше ценил принципиальность, а не угодливое повиновение.
И все-таки работа с высокими гостями - это всегда риск. В 1976 году, будучи в Минске в командировке, начальник ГАИ получил приказ срочно вернуться в Брест. По дороге в Беловежскую пущу с гостившим на Брестчине братом Фиделя Кастро Раулем произошел досадный казус. На ходу загорелась оставленная механиком в автомобиле ветошь. Кубинский гость предположил самое худшее - попытку покушения - и вместе с близкими бросился прочь от машины. Этот инцидент, конечно, был улажен, но в его причинах нужно было разбираться. А быстрая езда начальства вскоре привела к несчастью. Недалеко от Ивацевичей произошло трагическое ЧП. При выезде колонны автомобилей, в которой ехал Петр Машеров, с автозаправочной станции в аварию попал автомобиль с Председателем Президиума Верховного Совета БССР Федором Сургановым и командующим ВВС Белорусского военного округа генерал-лейтенантом Леонидом Бедой. Погибли два достойных человека. Следствием этого стали строгое служебное расследование и детальный анализ причин аварии сотрудниками брестской ГАИ, работающими в сопровождении. Эта трагедия преподала всем серьезный урок. На правительственном уровне было принято решение об ограничении скорости транспорта какого бы то ни было служебного уровня - 100 километров в час, не более. Увы, через 4 года беда аукнулась в другом месте. В Минской области на трассе погиб сам Машеров. Возможно, потому что рядом тогда не оказалось принципиальных и достаточно ответственных сотрудников Госавтоинспекции.
