«Пять дней в больнице меня откачивали всем, чем только можно, даже переливание крови сделали. Теперь я всегда держу наготове шприц с лекарством — на случай если опять начнется приступ». Певица Анита Цой рассказывает об участии в телепроекте «Один в один» и раскрывает тайны традиционной корейской семьи.
— Я никогда в жизни не занималась пародией. Однажды только сыграла в какой-то телепрограмме Джеки Чана — на этом мой опыт заканчивался. Ну и еще один раз подурачилась на даче у друзей — изобразила Тину Тернер. Совсем кустарная была пародия: просто включила ее фонограмму, надела ночную рубашку, взбила волосы и топала ножками в такт песне. Друзья выложили это видео в Интернет, и, кстати, наверное, именно оно послужило поводом к тому, что меня потом пригласили на проект «Один в один». Количество просмотров было колоссальным — кто-то из телевизионщиков увидел меня в образе Тины Тернер и решил, что я им подхожу.
Когда мне объяснили, что предстоит делать на проекте, у меня, честно говоря, возникло много вопросов. Нам сразу сказали, что речь о пародиях не идет — мы должны будем один в один копировать пластику персонажей, их голос и лица. «И как же я, с моей азиатской внешностью, справлюсь с этим?» — спрашивала я. Подходила к гримерам и говорила: «А вы уверены, что мы сможем сделать такие большие голубые глаза?» Но поскольку гримеры не сомневались в своих возможностях, я тоже успокоилась. И спустя некоторое время поняла: да, сможем. Мастера грима у нас великолепные, и никаких проблем с глазами у меня не возникло. Хотя, конечно, возникли другие.
«Один в один» — не самый опасный проект в моей жизни. Помню, когда снимали «Цирк со звездами» — вот это было экстремально. Мы должны были делать сальто, ходить по канату, летать под куполом цирка без страховки. Я три ребра себе сломала, мы постоянно ходили с синяками, растяжениями и вывихами и каждый день просыпались с мыслью: «Если сегодня один раз промахнусь, то могу остаться инвалидом на всю жизнь». В проекте, где я принимаю участие сейчас, казалось бы, все мирно и спокойно — поем, танцуем. Но именно отсюда меня увезли на скорой. Виной всему — вышеупомянутый грим, который делал с нашими лицами чудеса. Это невероятное ощущение, когда ты с каждым штрихом все меньше напоминаешь Аниту Цой и все больше — своего героя, а в финале работы бросаешь взгляд в зеркало, а на тебя смотрит… живая Эдит Пиаф. Фантастика! Но беда в том, что силиконовые маски приклеивают на специальный химический клей, который не очень хорошо воздействует на кожу, кроме того, лицо под силиконом не дышит. Приходится сидеть по 10 часов в гриме, да еще под горячими софитами, и в организме начинается интоксикация. У меня она выразилась в жутких кожных высыпаниях, поднялась высокая температура. А через несколько дней дело вообще дошло до удушья, скорую вызвали. Пять дней в больнице меня откачивали всем, чем только можно. Даже переливание крови на всякий случай сделали. И теперь врачи категорически не рекомендуют применять грим, особенно киношный. Но деваться некуда. Выбывать из игры за несколько дней до финала — неспортивно, получать низкие оценки только из-за того, что я не могу использовать грим, не хочется. Врачи, услышав мои доводы, развели руками и предложили держать наготове шприц с необходимым лекарством, чтобы, если начнутся неприятности, сразу вколоть препарат.
— Психологически проект дается вам так же сложно?
— Любой проект, который связан с победами и проигрышами, всегда непрост для участников. И за кулисами у нас бывает всякое: и слезы, и разочарование, и бешеная радость победы и, не поверите, звездная болезнь. Казалось бы, мы все более-менее в равной позиции, все — певцы и актеры с именем. Но несколько раз были случаи, когда кто-то побеждает — и раз, вдруг уже звезда, перестал здороваться с коллегами. Потом проиграл в следующей программе, очнулся — и снова с нами. Некоторые настолько глубоко переживают поражения — прямо до слез. И не уходят с «Мосфильма», где идут съемки, до пяти часов утра, сидят и плачут, а коллеги их успокаивают. Членам жюри, кстати, тоже нелегко на этом проекте. Помню, первые пять программ они по полчаса извинялись: «Ребята, мы бы вам всем поставили высший балл, но нельзя, это против правил!» Правда, теперь и нам, и зрителям очевидно: у жюри есть любимчики.
Ни в коем случае не хочу сказать, что, к примеру, Лешу Чумакова тащат в финал на аркане. Нет! Он великолепный актер и по праву зарабатывает хорошие баллы. Как он сделал Утесова! Мало того что у Леонида Осиповича сложнейший для подражания вокал, так еще он был близким другом члена жюри Геннадия Хазанова (даже свидетелем на свадьбе у него был). И Хазанов, прекрасно зная Утесова в жизни, все-таки поставил Чумакову высший балл — это говорит только о том, что работу свою Леша сделал прекрасно. Но, хотя я признаю талант и Леши, и других участников, мне тоже хочется, чтобы мои номера были оценены высоко и по достоинству. Ведь я много работаю и стараюсь. Был момент, когда меня буквально убивал своими оценками Александр Ревва. Как я ни выйду — по нулям. И на ушах стою, и что только ни делаю — низший балл. Однажды позвонила ему и спросила: «Саш, скажи, пожалуйста, что не так? Я в свои 42 года изображаю Бейонсе, несмотря на то что она физически крепкая, с мощным высоким вокалом и танцует как настоящая машина. И Леди Гага играю, и Казарновскую с ее оперным вокалом. Чего тебе не хватает?» А он мне говорит: «Да, ты хорошо поешь, великолепно танцуешь. Но, знаешь, мне не хватает актерства».
Разговор наш произошел накануне моего выхода в образе Эдит Пиаф. Передо мной стояла сложнейшая задача — показать эту женщину в последние годы ее жизни, когда она была уже тяжело больна, на сцене не двигалась, стояла в одной позе, устремив глаза то ли вдаль, то ли в глубь себя. У меня из всех выразительных средств оставались только голос и глаза, и именно в них надо было вложить все эмоции. В тот момент я была благодарна Саше за совет. Потому что можно было бы, конечно, огрызнуться: «Да ты сам-то так попробуй!» — и повесить трубку. Но я пришла на проект учиться, а не огрызаться. И большое спасибо его организаторам, гримерам, костюмерам, педагогам по вокалу и хореографии, членам жюри за то, что дали мне такую возможность. У нас великолепная команда. Да, понятно, мы все немного устали. Ведь, кроме того, что каждый из нас выдает по два совершенно разных образа каждые 10 дней — учит слова на незнакомых языках, оттачивает чужие движения и мимику, — нашей основной работы тоже никто не отменял. Мы летаем на гастроли, даем концерты. Иногда в голове начинается путаница: «Кто я, Анита или Бейонсе? Где мой голос, куда он делся? Это мои движения или не мои?» Вчера заметила, что пою на концерте песню «На Восток», а двигаюсь в точности, как мой последний персонаж — Шакира. Выдерживать такой ритм тяжело. Но это прекрасная школа. Я почувствовала в себе невероятный творческий потенциал, открылись грани, о которых раньше не подозревала, хочется дальше работать, писать новые песни, летать, порхать и творить.
— Сейчас ваш сын взрослый и вы можете себе позволить работать в режиме «на износ». А как вам удавалось совмещать сцену и дом, когда он был совсем маленьким?
— Обычно женщина сначала приобретает профессию, начинает работать, карьеру строить, потом рожает ребенка и не знает, как ей быть дальше, разрывается между семьей и работой. Я вышла замуж в 19 лет и очень скоро родила. Училась быть мамой, женой, домохозяйкой. Оканчивала институты — у меня три высших образования. А когда ребенку исполнилось четыре года, поняла, что должна идти работать. На сцену вышла далеко не сразу, перепробовала множество разных профессий: продавала вещи на рынке, открыла кафе быстрого питания, придумала и запустила новый формат прогноза погоды — в общем, приобрела большой опыт. Но всегда мечтала о сцене — я в детстве получила музыкальное образование по классу скрипки и всю жизнь пела, писала песни, играла на четырех инструментах. Но родные всегда отговаривали меня от сцены. Во-первых, говорили, что у них в этой сфере нет знакомых, которые могли бы порекомендовать что-то, посоветовать, помочь. А во-вторых, сомневались, что я смогу куда-то пробиться, имея столь ярко выраженную восточную внешность.
Но судьба есть судьба. В 26 лет я услышала по телевизору рекламу: студия «Союз» объявляет набор молодых юношей и девушек, преимущество у тех, кто пишет сам. Думаю: «Жизнь проходит — почему бы не попробовать?» Я тайком от всей семьи записала под гитару кассету со своими песнями и отвезла на студию. Песня «Полет», посвященная Виктору Цою, запала им в душу, и в итоге я оказалась на сцене. Но когда Петрович (так Анита называет мужа. — Прим. «ТН») узнал о том, что его жена будет артисткой, он был категорически против. Не поленился, нашел телефоны директоров студии, позвонил им, и между ними состоялся серьезный разговор. «Если моя жена уедет дальше МКАД, друзья мои, мы будем говорить совершенно по-другому», — «ласково» сказал им муж. Так что вариант с дальними гастролями отпал сразу, и эта ситуация долгое время не лучшим образом влияла на мою карьеру.
— Муж до сих пор не приветствует ваш выбор?
— Нет, разумеется, через какое-то время его отношение к моей профессии изменилось, но для этого мне потребовалось совершить революцию. Я понимала, что криками и скандалами делу не поможешь. В глубине души сама разделяла позицию Петровича: если бы я была своим собственным мужем, я бы не пустила жену на гастроли. Мама должна хранить очаг, а не мотаться по городам и весям. Против моего желания идти на сцену был не только муж. В корейской семье и для мамы, и для свекрови поющая дочь — это неправильно. Тогда решила пойти на рискованный шаг: задумала свое шоу, которое должно было доказать, что это не мой каприз, а настоящее призвание. Не буду, думаю, никому ничего рассказывать, пока все не подготовлю. Придумывала и ставила шоу втайне, все делала сама, похудела на 27 кг. У Петровича в тот момент было много своей работы, он и не заметил, что я буквально испаряюсь на его глазах. О приготовлениях он узнал только в тот момент, когда увидел расклеенные по городу афиши с моей фотографией.
На премьеру я пригласила и маму, и свекровь, и мужа, и всех его друзей, которые не уставали повторять: жена-артистка — это кошмар. Шаг, конечно, рискованный, но это был последний шанс доказать всем правильность своего выбора. Больше всего переживала, как выйду на первую песню в коротком платье. Муж никогда не видел меня в подобной одежде. В детстве была пацанкой, ходила в брюках и потом долгое время по инерции одевалась так же. А мама и свекровь, если бы и мечтали видеть меня на сцене, то только в нарядах а-ля Валентина Толкунова — чтобы все было закрыто, с рюшечками, длиной в пол. Задача практически неразрешимая — придумать такие платья, которые были бы и короткими, и одновременно изящными, корректными.
Десять дней после шоу муж со мной не разговаривал. Помню, ужасно переживала, была как на иголках, видела, что с ним что-то происходит — он ходил какой-то странный, растерянный. А потом пригласил меня на разговор. Именно пригласил. И говорит: «Я в этой жизни добился всего сам, от начала до конца, и умею уважать сильных людей, которые увлечены своей идеей до последнего. Я увидел то, что ты сделала, это достойно уважения, признаю тебя как сильного человека». Сергей на 14 лет меня старше и всегда относился ко мне как к ребенку. Поэтому его слова были так важны для меня. Правда, его признание вовсе не означало, что теперь он кинется мне помогать и будет рад тому факту, что я артистка. Нет. Он просто принял решение, что не будет против моей профессии. И это уже было колоссальным прорывом.
— Наверное, решение ему далось трудно еще и потому, что жена-артистка не вписывается в корейские национальные традиции?
— Безусловно, это тоже надо учитывать. В нашей семье чтутся традиции, что отражается на всем — и на выборе блюд для застолий, и в проведении праздников. В Корее шумно и пышно отмечают два дня рождения в жизни человека — годик и 61 год. На эти праздники и еще на свадьбы обязательно наряжаются в традиционную одежду — ханбок. Моя мама воспитывала меня как обычного московского ребенка, и поэтому я первый раз надела национальное платье, когда выходила замуж. Я казалась себе смешной, напоминала беременную матрешку. Вообще, когда вошла в дом мужа, мне пришлось учиться всему: не только быть женой и невесткой, а быть именно корейской женой и невесткой. У корейцев в обычае подчеркнутое уважение к старшим. Мой муж до сих пор своих родителей называет строго на вы. Еще в корейской семье ярко выражен культ мамы мужа, то есть свекрови. Теща, которая в русских семьях часто вмешивается в отношения молодых и контролирует каждый их шаг, у нас не котируется, предводитель семьи — свекровь. Сразу после свадьбы я стала намного меньше общаться с мамой. Не то чтобы нам запрещали видеться, нет, конечно. Но вопрос, кого первым ехать поздравлять на 8 Марта — тещу или свекровь, — не стоял. Мы ехали к маме мужа, проводили с ней столько времени, сколько она хотела, и только потом, если оставался часок, могли заехать к моей маме. То же самое во всем остальном — мама жены на вторых ролях. В общем, мне пришлось пройти настоящую школу корейской жены.
— Перед началом нашего интервью вы упомянули, что мы сейчас находимся на территории женского дома. Что вы имели в виду?
— Это обычное в корейских семьях разделение на мужской и женский дом. По традиции жена и муж живут отдельно, и женщина не имеет права прийти к мужчине, если он ее не пригласил. Естественно, мы не настолько буквально соблюдаем обычаи — если нужно, я спокойно могу зайти к Петровичу поболтать, но считаю такое разделение разумным. Думаю, многие русские семьи тоже с удовольствием жили бы раздельно. Особенно если учесть, что я работаю по ночам, репетирую, пишу песни и могу спокойно делать все что душе угодно — танцевать, кричать, играть на барабанах. А Петрович привык рано ложиться спать, с утра чуть свет встает и уезжает на работу. Сколько бы мы с ним прожили вместе под одной крышей? Года два, думаю, не больше. Это была бы катастрофа. А так мы прекрасно живем вместе и друг другу не мешаем.
— Ребенок по традиции растет на женской половине?
— Смотря какого пола ребенок. Девочка остается на женской половине, пока не выйдет замуж и не уедет в семью мужа. А мальчик воспитывается мамой до 10 лет. Потом им начинает заниматься отец. Петрович, который прекрасно об этом знал, действительно практически не подходил к нашему сыну, когда тот был маленьким. Я возмущалась, спрашивала, когда он наконец примется за воспитание ребенка, на что муж мне спокойно отвечал: «Подожди. Сейчас ребенок должен усвоить только одно: если в кабинете отца под дверью полоска света — значит, папа работает и ему мешать нельзя. Но клянусь тебе, как только сыну исполнится 10, я возьму его на себя». Признаться, я тогда была уверена, что это не более чем пустые слова. Но как только Чансошке (корейский вариант имени сына Аниты Сергея. — Прим. «ТН») исполнилось 10 лет, в тот же день папу как будто подменили. Он стал брать его с собой везде — даже на работу, на деловые встречи, куда обычно детям вход запрещен. Папа показывал сыну, как и где он трудится. В отпуск они тоже ездили вдвоем и в кино ходили парой, меня не звали.
Первое время у меня шок был: «А я-то теперь как?» Да и Чансошке пришлось непросто: все-таки папины методы воспитания от маминых сильно отличаются, носик платочком никто не вытирает и в ротик самое вкусненькое не кладет. Но прошло время, и я увидела плоды такого воспитания. Как-то приехала на такси домой и обнаружила, что не хватает 50 рублей расплатиться с таксистом. Я вбегаю в дом и кричу: «Чансошка, у тебя есть полтинник? Где твоя копилка, я сейчас пойду, достану». Он выходит такой степенный, спокойный и говорит: «Мам, ты разве у папы спрашиваешь, где его заначка? Мужчина не должен сообщать о таких вещах. Но ты будь уверена: мы с папой сделаем все, чтобы ты ни в чем не нуждалась». Пошел в комнату, достал 50 рублей и отдал таксисту. 13 лет ему было. Тогда я убедилась в том, как важно для сына правильное отцовское воспитание.
— Ваш сын в таком возрасте, что вы имеете все шансы в скором времени стать свекровью. Он с вами обсуждает личные вопросы?
— Не знаю, советуется ли он на эту тему с папой, но мне было давно сказано: «Мама, когда приму серьезное решение жениться, я тебя с ней познакомлю». Так что я от личной жизни сына пока ограждена полностью. И может быть, это правильно. Потому что много лет назад у меня уже был один приступ паники. Сын дружил с девочкой, ей было 11, ему 10, они подолгу гуляли во дворе, катались на велосипедах, это были совершенно детские отношения. И однажды я приезжаю с работы, а она подбегает ко мне и спрашивает: «Тетя Анита, а хотите, я вам огород вскопаю? Я умею. И посуду помыть могу». Надо же, думаю, какая хорошая девочка, а сама не понимаю, куда она клонит. А девочка продолжает: «А еще я шарфик могу Чансошке связать. Хотите?» И тут я напряглась: «Зачем это, говорю, ты ему шарфик будешь вязать?» Расстроилась ужасно, бегу к Петровичу, на глазах у меня слезы, рассказываю: «Ты представляешь, такая маленькая, всего 11 лет, а уже клеится к нашему мальчику!» В общем, с тех пор я начала готовить себя к роли свекрови.
— С другой стороны, вы же будете свекровью, то есть, согласно корейским традициям, главой семьи — выгодная позиция...
— Я видела много примеров в корейских семьях, когда родители перегибали палку. Особенно если пары смешанные и девочка из русской семьи. Она даже не предполагает, что должна вдруг оставить маму и жить только мыслями и чаяниями своей свекрови. Бывает, что люди, едва поженившись, расходятся из-за того, что родители молодых поступают немудро, слишком уж напирают, пытаются контролировать. Понятно, хотелось бы, чтобы будущая невестка следовала традициям, но я не буду над ней с веником стоять. Мне кажется, лучше поговорить, рассказать о том, что в заветах старины много красоты и мудрости, может быть, фильм показать какой-нибудь или книжку дать, в которой все красочно описано. А не ломать человека.
— Как быть с традицией женить детей по сговору — когда родители жениха и невесты ударяют по рукам, а дети при этом друг друга и в глаза не видели?
— Я, может, сейчас криминальную вещь скажу, но на своем веку видела две такие пары, и обе живут счастливо до сих пор. Наверное, родители, ударяя по рукам, знают какие-то секреты счастливого брака. Нас с мужем практически так же поженили. Единственное отличие — мы до свадьбы были знакомы. И Петрович все-таки точно знал, что хочет на мне жениться. Я-то о свадьбе не думала, мне всего 19 было. Но в результате 24 года живем вместе. Конечно, в современных условиях такая свадьба практически невозможна. Сын у меня самодостаточный человек и свой выбор сделает сам. Но, честно говоря, постараюсь ему подкинуть два-три варианта, как-то тактично это сделаю, но намекну. Может, он просто не заметил хорошую девочку, а я обращу его внимание. Вдруг она ему понравится? Но настаивать точно не буду. Муж до сих пор вспоминает, как его знакомили с невестами и какое отторжение вызывал у него этот процесс. Ехал на смотрины как на каторгу: «Приводят к тебе человека, сажают и говорят: «Женись на ней!» А ты не знаешь, о чем с ней разговаривать».
— Так или иначе, Сережа может покинуть родительский дом в самом ближайшем будущем — уедет учиться, работать. Вы переживаете по этому поводу?
— Я не очень за него переживаю. Сама в молодости всегда стремилась уехать куда-то — учиться, путешествовать, приключения какие-нибудь искать. Понимаю, что у него сейчас наступает самое хорошее время, очень интересное. Но при этом сам Чансошка никогда не рвался из дома. Наоборот. У него была возможность, и не одна, поехать учиться за границу — и в школе, и сразу после. Максимум, на что он решился — на месяц уехал в языковой лагерь. Я его провожаю: «Давай, сынок, жги там, веселись». А у него сердце болело от тоски по дому. Вернулся и сказал: «Я не могу без вас жить, лучше дома пока поучусь». Правда, сейчас, чувствую, сын созрел. Ему стало интересно пожить какой-то другой жизнью. Теперь дело за малым — убедить Петровича, что ребенок взрослый. Потому что папа собирается переезжать всей семьей туда, где сын дальше будет учиться. Представляете? Парню 21 год, вдруг он соберется уехать за границу постигать жизнь, а за ним едут папа, мама, две бабушки, чемоданы с домашними котлетками. Ему продолжат стирать-готовить — вот он жизни-то научится! В общем, с папой нам еще предстоит работать, убедить его, чтобы он отпустил сына.
— Ваш сын, кстати, умеет сам себя обслуживать? Готовить, например?
— Первый свой горячий бутерброд он приготовил, когда ему было 11 лет. Мы с папой чуть не умерли от счастья! Сейчас и картошку с мясом может приготовить, и суши. Традиционную корейскую еду пока не освоил, но рис сварить точно сможет. Но не беда, научится и остальному — у нас на столе часто бывают блюда традиционной кухни. И готовить любим, и гостей угощать.
— И при этом умудряетесь оставаться в отличной форме…
— Стараемся. Четко знаю, что, например, сегодня день рождения или, скажем, традиционные майские шашлыки, — и я позволяю себе. Но зато на следующий день у меня в холодильнике припасен кефир, и больше я ни на что не смотрю.
— А настроение не портится от диет?
— Были моменты откровенных депрессий. Когда я только родила Чансошку, весила больше 100 кг. Пришлось взяться за себя. Тогда я проделала невероятную работу, скинула лишний вес и решила, что дело сделано. Успокоилась, расслабилась, а он возьми и опять вверх поползи! Мне стало жутко обидно. Подруги могут гамбургеры тоннами поглощать и не поправляются ни на грамм, а мне стоит съесть кусочек хлеба — наутро полкило лишних на весах. Поняла, что моя борьба за вес — это на всю жизнь, теперь каждый день придется себя контролировать, заниматься спортом и забыть про то, как славно поваляться на диване. Тогда началась нешуточная депрессия — как же я справлюсь, как же не хочется такой жесткий режим на всю жизнь! Но поскольку я оптимист и у меня всегда, как говорится, клопы пахнут хорошими французскими духами, а не наоборот, скоро я к этой мысли привыкла и вошла в режим. С тех пор вес держится, а я весела и довольна жизнью.
— И напоследок — совет от Аниты Цой всем, кто хочет обрести и удержать хорошую фигуру.
— Хочу дать этот совет не девушкам, сидящим на диете, а… молодым родителям. Мамы и папы! Пожалуйста, приучайте своих малышей правильно питаться с младых ногтей. Пусть в их рационе по возможности всегда будут овощи и фрукты. Пусть будет мясо, только не жирное-пережаренное, а полезное. Мы ведь привыкаем к той еде, какую ели, будучи маленькими, — ничего нет слаще вкуса детства. Думаю, у каждого человека в нашей стране хоть раз в жизни в два часа ночи рука тянулась к холодильнику в надежде нащупать там мамину котлетку или сосиску с кетчупом. В моем детстве в семье был культ еды, и все старались дать Аниточке покушать, чтобы она не умерла, бедная, с голоду, — как же это, целых два часа без еды! Вот я и каталась в детстве таким колобком, а сейчас приходится держать себя в ежовых рукавицах. Поэтому приучайте детей к полезной и правильной еде сызмальства, и им не придется потом сбрасывать лишние килограммы, и будут они красивые, а главное — здоровые. Что еще нужно для счастья?
Мария АДАМЧУК, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА
Анита Цой
Родилась: 7 февраля 1971 года в Москве
Семья: муж — Сергей Цой, зам. председателя правления энергетической компании «РусГидро»; сын — Сергей (21 год), студент
Образование: окончила факультет педагогики и психологии дошкольного воспитания МГЗПИ, Юридический институт при МГУ, эстрадный факультет РАТИ
Карьера: выпустила пять сольных альбомов: «Полет» (1997), «Черный лебедь» (1998), «1 000 000 минут» (2003), «На Восток» (2007), «Твоя_А» (2011). Участница шоу «Цирк со звездами», «Один в один», «Куб», «Стиляги-шоу» и др. Режиссер-постановщик собственных шоу: «Полет», «Черный лебедь, или Храм любви», «ANITA», «На Восток», «The Best», «Твоя_А», оперного шоу «Сны о Востоке». Владелица центра восточной медицины «Амрита»
