Анатомия правоты

Картины были уничтожены химикатами. Но художник не может взыскать с виновных даже символическую компенсацию.

Мы не сможем измерить стоимость утраченных картин и не станем утверждать, что они бесценны. Петр Тарасевич закончил художественно-графическое отделение Витебского пединститута и ныне преподает в Лепеле: пусть не увенчанный лаврами, но вполне профессиональный автор. Нас больше интересует юридическая, правовая сторона дела. Эта поучительная история повествует о том, как нужно доказывать свою правоту, в которой вы убеждены абсолютно.

И одновременно - о том, как этого делать не следует.

Взлом

В редакцию написала мать художника Галина Сергеевна: "В моем глупом деле, лежащем на поверхности и требующем для разрешения 10 - 15 минут, задействовано все государство... Я на пенсию покупала сыну все необходимое и радовалась его занятиям. Краски и холсты, которые тогда были в дефиците, заказывала в Москве и Ленинграде".

Из письма вырисовывается такая картина. Подвальную комнату в жилом доме бомжи использовали как отхожее место. Очистив ее, Петр Тарасевич с приятелем, тоже преподавателем и резчиком по дереву, занялись в ней творчеством, готовясь к выставке.

Однажды замок взломали. Художественные ценности (20 законченных картин, включая ранние, студенческие, и 15 заготовленных холстов) были перевезены на склад с кислотами и щелочами, где позже превратились в труху. Автору картин нанесен невосполнимый ущерб. Взломщики известны - работники Лепельского молочноконсервного комбината во главе с председателем профкома Михаилом Садовским.

На первый взгляд все и впрямь очевидно: погром, вандализм. Высокого искусства коснулись чьи-то неразборчивые руки, холодные души. Письмо пестрит фразами о неприкосновенности собственности, ссылками на Конституцию, статьи Гражданского и Уголовного кодексов. Второе: просматривается и нарушение имущественных прав. Наконец, третье: чиновничье бездушие. Отовсюду поступают только отписки: ничем помочь не можем. Но что-то не вяжется. Если "задействовано все государство", то как можно было не добиться очевидной правды? Еду в Лепель.

Сам Петр Тарасевич давно махнул на пропавшие картины рукой и пишет новые. Упорство матери не одобряет - брось, бесполезно. Но та, человек старой закалки, не сдается. Представьте: выпускница ленинградского вуза, специалист по холодильным установкам, она ушла на пенсию с должности главного механика комбината. Всю жизнь - на чисто мужской работе!

"Железная леди"

Комбинат строился при ней, причем сдачу объекта Галина Сергеевна задержала, по ее же словам, на месяц. Заставила монтажников, например, полностью снять и заново уложить изоляцию на аммиачных коммуникациях - важнейших в работе холодильников. За дело была готова схватиться хоть с министром, хозяйство держала в идеальном состоянии, за что ее до сих пор поминают добрым словом. Вот и сейчас говорит: "Пойду до конца!"

В нескольких папках подшиты не только копии ее писем в инстанции и ответы, но и ее же комментарии к каждому ответу, ссылки на статьи кодексов и резюме: не так, неправда, отписка! Увы, изучая это уникальное досье, легко увидеть, что с самого начала Г.Тарасевич пошла по ложному пути.

Оказывается, дом и подвальная комната принадлежат тому же молочноконсервному комбинату. Использовать помещение под мастерскую, дескать, позволил лично директор. Пусть так, но однажды подвал могут потребовать освободить, не так ли?

Вот версия Михаила Садовского, подкрепленная документами. В комнате с одной лампочкой художники смонтировали новую проводку, установили дополнительное освещение, подключили деревообрабатывающий станок и электронаждак. То есть жгли энергию, за которую не платили в течение года. Предупреждения эффекта не имели, поэтому прибыла комиссия (главный энергетик, комендант, электрик...) и составила по всей форме акт.

Спрашиваю М.Садовского: но картины-то зачем на завод увезли? Квартира Тарасевичей в этом же подъезде на втором этаже - отдайте, и дело с концом! Отвечает: Тарасевич сама не пожелала! Мы, дескать, предупреждали, что хранить картины негде, могут пропасть. С резчиком, кстати, никаких проблем не было - он свои работы забрал.

Почему не забрала Галина Сергеевна? Оказывается, она... оскорбилась. Как могли с ней, заслуженным работником, обойтись столь бесцеремонно! Должны были торжественно, с извинениями вернуть. Когда этого не случилось, Г.Тарасевич принялась писать.

Надо навести порядок!

Пора сказать, что было-то все в 1997 году! Дело с самого начала не стоило выеденного яйца. Увы, верно и утверждение Г.Тарасевич, что занималось им "все государство", - это видно из перечня обращений, который она скрупулезно ведет. В правительство, Конституционный суд, Комитет госконтроля... С июля по сентябрь 1999 года 5 писем подряд отправлены Генеральному прокурору, с февраля по май 2000-го 4 подряд - Президенту...

Поначалу женщине отовсюду столь же добросовестно отвечают, дают советы, рекомендуют обращаться в суд, потом - строго на основании закона! - переписку прекращают. Она вновь обижена, оскорблена. Спрашиваю: неужели, уважаемая Галина Сергеевна, вы всерьез полагали, что из каждой инстанции по вашим и подобным письмам приедет солидная комиссия? Одних проверяющих потребуются миллионы! "В стране надо навести порядок, чтобы все решали на месте, тогда и писать не надо".

Такой порядок уже есть - судебный! В 1998 году местный лепельский суд взыскал с П.Тарасевича стоимость израсходованной электроэнергии. И он же потом уменьшил сумму, установив, что ответчик пользовался светом лишь с апреля по июль. Не правительство и госконтроль, а суд должен был квалифицировать и взлом, и уничтожение картин. Подчеркну, якобы взлом, якобы уничтожение... Еще вопрос, кто оказался бы истинным виновником.

Но Г.Тарасевич продолжала писать и лишь в 2001 году подала наконец иск о взыскании с комбината 760 тысяч рублей в возмещение материального вреда. Поздно! Срок исковой давности по данным спорам составляет 3 года. Рассмотрение действительно заняло 10 - 15 минут. Областной суд оставил решение районного в силе. Все попытки Г.Тарасевич оспорить вердикт были и, увы, будут бесплодными. Это ей разъяснил ранее юрист "СБ", то же сказал юрист частной газеты, куда она тоже обращалась.

Не хочется видеть в действиях Галины Сергеевны (которые она намерена продолжать) какой-то злостный, сутяжнический умысел. Повторюсь, что ее профессиональная дотошность, педантичность и скрупулезность вызывают уважение. Наверное, старая закалка и подвела. Тогда привычнее было решать подобные конфликты "в инстанциях" - в парткоме, например. Сейчас все по-другому. Правильнее говорить не об анатомии - о технологии правоты.

"Какой такой срок давности?! - вопрошают мать и сын. - Мы же за 3 года куда только не обращались". - "Надо было сразу в суд". - "Мы писали в прокуратуру, в Конституционный суд, госконтроль - разве не то же самое?" Далеко не то же самое!

Вот что сказано в одном из ответов, поступивших из Комитета госконтроля: "...Уведомляем Вас, что отмена, изменение, а также внесение протестов на судебные решения в компетенцию Комитета госконтроля не входят. Надзор за соответствием закону судебных решений осуществляет прокуратура. При несогласии с решением суда Вы вправе его обжаловать в вышестоящий суд и органы прокуратуры вплоть до председателя Верховного суда и Генерального прокурора... Судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону".

Добавить нечего.